– Это значит, что мне предлагается уйти? – спросил он и снова улыбнулся. Сунул деньги в карман.
– Ты торопился уйти засветло, а уже давно стемнело. Дорогу, наверное, совсем завалило снегом.
Филип поднялся с дивана.
– Пожалуй, мне действительно пора.
Он вышел в коридор. Яна – следом.
– В дневнике не хватает страниц. Интересно, кто их вырвал и что там было написано? Объясняется, что это за Эрка? Ты слышал о таком существе?
Филип уже стоял возле вешалки.
– Слышал, конечно. По справедливому замечанию Горданы, это мифологическое существо. Славянский, балканский фольклор. В книгах я встречал название «Ырка». Но в наших местах прижилось имя «Эрка», и качества этому созданию приписывают немного другие. Не спрашивай, что значат странные названия. По-моему, это никак не переводится. Выглядит Ырка-Эрка на редкость…
– Погоди минутку!
Яна сбегала в свою комнату, принесла блокнот с рисунками Надии, нашла нужную страницу.
– Вот так выглядит это существо?
Филип посмотрел и кивнул.
– Думаю, да. Сам не видел, к счастью, но на картинках изображают примерно так. Она или срисовала его, или в самом деле видела. Невероятно, конечно, хотя…
– Что делает Эрка? – прервала Филипа Яна.
– Это кто-то вроде оборотня… Или нет, не совсем так. В нашей культуре самоубийство всегда считалось грехом – и в древности, и сейчас. Эрка когда-то была человеком, который сам у себя отнял жизнь. Считается, что через год после смерти душа самоубийцы, не нашедшая покоя, превращается в Эрку и начинает изводить людей, но особенно плохо приходится тем, кого она винит в своей гибели. То есть человек не дожил до естественной кончины, а превратившись в Эрку, продляет свою жизнь за счет жизней других.
– Эрка убивает их?
– Мучает тех, кого избрала своей жертвой, пугает по ночам – это создание появляется исключительно ночью. Крадется в темноте, доводит до сумасшествия и в итоге убивает. Эрка ненавидит живых, пугая людей, она как бы выпивает чужую жизненную силу, тем самым поддерживает свое богомерзкое существование. Пока не уничтожит жертву, не успокоится. По некоторым версиям, Эрка даже поедает трупы убитых, но это, мне кажется, уже чересчур. О том, что в дом повадилась Эрка, можно узнать по запаху разложения и могильному холоду, которые сопровождают восставшую из мертвых сущность. А еще в доме начинает портиться еда, все кругом ломается. Об этом и Надия пишет.
«Об этом и я тоже кое-что знаю», – подумала Яна и сказала:
– Я не очень-то понимаю природу этой сущности. Это бесплотный дух, что-то вроде привидения? Но ведь…
Девушке захотелось рассказать Филипу, что она и сама видела Эрку, и та не была похожа на призрак. Но секунду спустя Яна решила, что лучше промолчать. В двух словах все равно не объяснишь, рассказ получится долгим. Может, как-нибудь в другой раз.
– Но ведь создание, которое видела Надия, было вполне… телесным.
Филип приподнял бровь.
– Я, конечно, не специалист, но попробую объяснить. Физическое тело самоубийцы давно истлело в могиле. Но Эрка, которой обернулся умерший, продолжает существовать в потустороннем мире, в мире мертвых. Оттуда она приходит, туда и возвращается. Каким образом такое происходит? Это за гранью человеческого восприятия. Находясь в нашем мире, Эрка вполне материальна – бродит, стучится в двери и все прочее. Она воздействует на людей, становится сильнее, подпитываясь энергией страха. Как в японских фильмах ужасов, вроде «Проклятия» или «Звонка», помнишь?
Яна неуверенно кивнула. Она не была большой поклонницей такого рода фильмов.
– Предания гласят, что, все больше завладевая душой человека, за которого взялась, Эрка способна на какое-то время становиться им.
– Что? Каким образом?
– Несчастный утрачивает способность сопротивляться, и Эрка берет верх, пробирается в его душу и тело. Они сливаются, становятся единым целым. Что-то в этом роде.
– Кошмар какой-то. А как спастись, Филип? Есть какой-то способ? Можно сделать так, чтобы эта тварь отвязалась?
– Я, кажется, читал где-то, что она боится одной вещи: если Эрке показать ее смерть, то она не выдержит и испугается.
– Очень расплывчато и туманно: «показать смерть». Как это сделать?
Филип покачал головой.
– Не имею представления. Можно постараться узнать подробнее.
– Да, пожалуй, попробую.
Яна замолчала, увидев, что к дому подъезжает автомобиль доктора Милоша. Филип тоже его увидел.
– Думаю, мне пора. – Он оглянулся. – У тебя тут нет зеркала.
– Гордана велела убрать. Ей неприятно стало видеть собственное отражение, – ответила Яна, решив не вдаваться в подробности. Она взяла с тумбочки маленькое круглое зеркальце. – Вот, если надо. Возьми.
Он улыбнулся и вскинул руку:
– Ничего нового я там не увижу. Так просто спросил.
Яна машинально засунула зеркальце в карман и сказала:
– Спасибо еще раз. Я была бы тебе очень признательна, если бы ты не стал никому рассказывать о том, что сегодня узнал.
– Разумеется, – серьезно ответил он. – Я и не собирался.
Она открыла дверь.
– Если нужно будет еще что-то перевести или понадобится другая помощь, тут мой сотовый. – Филип достал из кармана визитку. – Звони в любое время. Даже если просто захочется поговорить.
Яна взяла визитку и улыбнулась.
– Хорошо.
– Увидимся, – сказал Филип и вышел на крыльцо.
Доктор Милош уже поднимался по ступенькам, и мужчины пожали друг другу руки.
– Кто это? – спросил доктор Милош, разуваясь в прихожей.
– Сын моей русской подруги, я вам о ней говорила.
– Я думал, твое сердце занято.
Яна сделала вид, что не слышит, и пошла в столовую.
– Сварю нам кофе, доктор Милош, – сказала она.
– Отлично, спасибо, дорогая. Поднимусь к Гордане.
Занимаясь привычными делами – наливая воду в турку, доставая вазу с печеньем и пирог с яблоками, Яна ни на секунду не переставала размышлять о том, что прочла в дневнике.
Теперь она знала, что стало причиной разрыва между сестрами, понимала, почему Надия решила не приближаться к Черному дому. Родители их были настоящими чудовищами. Пойти на убийство детей, тем более собственного больного ребенка, – это уму непостижимо!
Но что теперь делать со всей этой информацией? Идти в полицию? Рассказать кому-то – маме, например, или доктору Милошу? Яна никак не могла сообразить. А это жуткое чудовище, Эрка? Существует оно или Надия, как и Яна, – всего лишь жертвы собственной разыгравшейся фантазии?
