– А ключ для чего понадобилось воровать? У доктора он был.
– Не было, – ответил доктор Милош. – Гордана ни за что не дала бы никому ключа, ты плохо ее знала. Когда она окончательно сдала и уже не должна была обратить внимания на пропажу, я выкрал ключ, сделал дубликат. После собирался незаметно вернуть ключ на место, но ты заметила пропажу.
– Получается, все это время я ходила по тонкому льду. Могла умереть в любой момент. Тогда почему же до сих пор жива?
– Гордана никак не могла решиться. Она дергалась и металась, но ничего не предпринимала, хотя могла сто раз подлить тебе в еду или чай тот препарат, что ты выпила сегодня, только в гораздо большей дозе. Но старуха медлила. Сказала мне, что Эрка, получив согласие убить пусть не ребенка, но, за неимением его, другую родственницу, оставила ее в покое. Гордана приободрилась, расцвела. Вы вдвоем стали славно жить-поживать. У нее прояснилось в голове, и совершить задуманное ей было трудно. Пару раз бедняжке пришла в голову светлая мысль, что Эрки не существует – были лишь галлюцинации из-за сильных болей.
– А вы верите в Эрку, доктор? – спросила она.
Доктор Милош усмехнулся.
– Дорогая, я похож на идиота? Разумеется, никогда не воспринимал эти истории всерьез.
– Но вы же читали дневник Надии!
– Нужно учитывать особенности человеческой психики, Яночка. Массовая истерия, сильное воображение – и вот уже мозг выдает вам чудовищные картины. К тому же, я полагаю, по женской линии в этой семье передавалось психическое расстройство. Мария и Милица – те и вовсе как будто сошли со страниц учебника по психиатрии. Чувство вины, муки совести, смерть детей, расстроенные отношения с любимым мужем, который достался ей дорогой ценой, – и вот Мария становится детоубийцей, а чтобы оправдать себя, выдумывает вмешательство Эрки. С Милицей – то же самое. Росла изгоем из-за матери, чудом вышла замуж, родила больного ребенка. Прибавь к этому влияние матери, ее дикие рассказы о необходимости убить свое дитя…
– Получается, что и Надия, и Гордана все выдумывали? Но почему мы видели одно и то же?
«А я, я сама видела или выдумала?! Было все это или мне показалось? А может, я тоже сошла с ума в этом Черном доме, и сама того не заметила?» – спросила себя Яна и поняла, что уже не знает, во что верить.
– Повторяю, имеет место психическое расстройство. Но и без того все легко объяснить. Надия и Гордана росли в этом доме, окутанные постоянными рассказами о проклятии. От них все шарахались, их боялись, рано или поздно они должны были найти подтверждение тому, что что-то действительно происходит! Надия была художницей с богатым воображением, она могла легко начать верить во что угодно. Все усугубила смерть любимой сестры, последовавшие за этим обвинения Сары, чудовищные признания собственной матери. Гордана всегда была разумной и прагматичной деловой женщиной. Но, вернувшись сюда, вновь погрузилась в ядовитую атмосферу этого места, к тому же впоследствии неизлечимо заболела. Вспомнились рассказы сестры, откровения мамаши, нашлись дневники – и готово дело! Вот она уже ждет Эрку, которая «сожрет» ее душу. Ладно, вернемся к твоей истории. Время шло, короткая ремиссия закончилась, болезнь снова стала прогрессировать. Гордана принялась опять жаловаться на сильные боли, бессонницу, к которой прибавились провалы в памяти.
– Какие провалы? – Яна ничего об этом не слышала.
– Она уверяла, что многого не помнит. Гордана полагала, что по ночам Эрка овладевает ею, и с каждой ночью все больше. Была уверена, что днем еще может оставаться человеком (хотя, должен сказать, она уже мало напоминала прежнюю Гордану), но ближе к ночи Эрка забирается в ее тело, как в скафандр. Видимо, больная бродила ночами по дому, пыталась пробраться к тебе.
– Теперь я понимаю, почему она вела себя так. То гнала меня, то цеплялась, просила прощения.
– Она очень страдала. Все тут смешалось: и жажда жизни, и муки совести, и боязнь боли и загробных мук.
– Мне кажется, нам пора, – сказал Андрей, перевел взгляд на Яну и больше не спускал с нее глаз. «Наверное, что-то заподозрил», – в отчаянии подумала девушка.
– Почти десять вечера.
– Пожалуй, да.
Мужчины переглянулись.
– Погодите, что вы хотите сделать? – в панике закричала Яна.
Андрей сунул руку за пояс и вытащил пистолет. Направил на Яну и сказал:
– Встань.
– Я не… – Голос сорвался, и вместо слов из сведенного судорогой горла вырвался жалобный писк. – Не могу встать.
– Перестань притворяться, Яночка. Действие препарата заканчивается, – сказал доктор Милош. – Вставай, не упрямься.
Яна, опершись о столешницу, поднялась на ноги. Ее покачивало, во всем теле была слабость, как после долгого сна, но двигаться и ходить она могла.
Может, броситься на него? Нет, движения слишком заторможенные, она не успеет, к тому же у Андрея оружие.
– Пойдем, – сказал он.
– Пожалуйста, – Яна смотрела на него, думая, что он пожалеет ее, но в глазах его не было жалости. Он давно все для себя решил. – Неужели ты сможешь убить человека?
– Я не собираюсь этого делать.
– Куда мы идем?
– Наверх, в комнату к Гордане.
– Я поняла, – медленно проговорила Яна. – Вы думаете, что в своем сумрачном состоянии, воображая себя этой сущностью, Гордана убьет меня?
Андрей взял девушку за руку. Ствол пистолета уперся ей в бок. Выхода не было – пришлось делать, что велят. Идти наверх.
Все втроем они вышли из столовой, прошли через гостиную и оказались в коридоре. Доктор Милош включил свет. Вот и лестница. Яна, держась за перила, стала подниматься первой.
– Каждый раз, когда утром я звонил или приходил сюда, ждал, что все закончилось, но тебе удавалось переживать ночь за ночью.
– Взяли бы и сами убили меня, – зло процедила Яна.
– И сели в тюрьму? К тому же мы не убийцы.
– Вы хуже! – огрызнулась она.
– Мы лишь хотели дать свершиться неизбежному.
– Я запирала дверь и перестала по ночам выходить из своих комнат. Как вы ни старались убедить меня, что потусторонних тварей не существует, как ни уговаривали проведывать Гордану ночью, я не делала этого.
– Должен признаться, эта ситуация выводила меня из себя. Я как мог, удерживал тебя тут, чтобы ты не сбежала и не разрушила нам все планы. К счастью, ты тоже была достаточно алчной, чтобы остаться.
– Я не могла бросить Гордану! – вскинулась Яна и развернулась к ним лицом.
– Тихо! – одернул ее Андрей.
– Тем хуже для тебя, дорогая, – сухо проговорил доктор Милош.
– Хватит уже трепаться, – сказал Андрей. Они стояли в коридоре второго этажа. – Иди к двери.
Она сделала шаг и протянула ладонь к дверной ручке, но не стала открывать дверь. Вместо этого прижалась спиной к стене, посмотрела на своих мучителей.
