Дук!
– Я сам отгрызал у них по несколько кусочков. Сразу же после спаривания, – продолжил Вячеслав, улыбаясь. – Открою небольшой секрет… Самое вкусное мясо, то, что на ягодицах и бедрах, я ел сам. Остальное шло птицам и мелким зверькам. И через неделю от моей курочки оставался голый скелет. А еще я отрезал волосы. Там, в пещере, у меня есть тайник, где я храню сплетенные косы. Еще несколько спектаклей, и я смастерю из них целый канат… Он будет таким прочным, что по нему можно будет лазить!
Он засмеялся, вгоняя в крышку гроба очередной гвоздь.
Дук!
– Не плачь, солнышко, – сказал он, передвигаясь дальше, по мере вколачивания гвоздей. – Потерпи. Сейчас ты невкусная. Пресная, как мочалка с остатками мыла и прилипшими волосами. А вот через сутки ты хорошенько промаринуешься… И тогда я начну пировать. Я, кстати, вообще в детстве любил кусаться… Даже когда встречал тебя в школе, про себя думал: «Интересно, какие на вкус у нее груди?! А щеки?!» Я смущался, краснел, но все равно думал об этом…
Дук! Дук!
Светлана умолкла.
– Еще три штучки, – сообщил Вячеслав, примеряя новый гвоздь.
Дук!
– Белоснежка?
Ответом было молчание.
Дук!
Дук!
Отложив в сторону гвоздодер, мужчина опустился на колени и прислонился ухом к крышке.
– Я скоро приду, чудесная моя.
Вячеслав поцеловал гроб, нежно провел пальцами по грубо сколоченным доскам, затем придвинул ближе гнома.
– Тебе не будет скучно, – сказал он напоследок. – Твой верный друг будет надежно сторожить тебя, Белоснежка.
«Королевич» шмыгнул носом, и его лицо внезапно озарилось, словно он вспомнил о важной детали:
– Послушай, я могу снова включить сказку. Ты только скажи.
Тишина.
Он пожал плечами, бросив с легким раздражением:
– Как пожелаешь, принцесса.
Напевая себе под нос, Вячеслав накрыл гроб брезентом, бережно расправляя каждую складку, затем обложил его по периметру камнями. Все это время изнутри деревянного склепа не донеслось ни звука.
Закончив, Вячеслав послал в его сторону воздушный поцелуй и, подхватив фонарик, не спеша двинулся прочь.
* * *
Он уже давно ушел, но Светлана еще долго прислушивалась, до крови закусив и без того раздувшуюся губу – результат пощечины Вячеслава.
Ей удалось немного повернуть голову влево, и, прижавшись ртом к шершавым доскам, она, наконец, наткнулась на тоненькую щель. Светлана жадно всасывала пыльный воздух, а ее глаза вновь набухли влагой.
Она до сих пор не могла поверить, что все это происходит именно с ней. А она еще искренне полагала, что разбирается в людях! После восьми лет семейной жизни!
«Долбаный психолог», – подумала она обреченно.
Но кто бы мог подумать, что за маской добродушного красивого парня с голубыми глазами скрывается хитрая тварь, некрофил и садист, получающий удовольствие от сношения с мертвыми женщинами! Которые по своим параметрам соответствовали образу этой дурацкой Белоснежки!
«Дура, дура, дура…» – мысленно проклинала она себя.
Связанные руки оказались за спиной, придавленные ее собственным телом, из-за чего запястья полыхали жгучей болью. Казалось, кисти сунули в дымящиеся угли. Она попыталась повернуться на бок, но тут же уперлась плечом в наглухо приколоченную крышку. Попытка продвинуться дальше ни к чему не привела – Светлана лишь до крови ободрала кожу и, мысленно выругавшись, вернулась в исходное положение.
«У тебя нет сына. У Белоснежки вообще не было детей…»
Издевательские слова маньяка пугающим эхом прокатились по темным лабиринтам подсознания.
Что он нес, этот насквозь отмороженный «Королевич»?! Он ведь знает, что у нее есть сын!
Отчаянно колотившееся сердце слегка обдало холодом, и пленница до боли в челюстях стиснула зубы.
Нет, плакать бесполезно. Так она лишь приблизит свою смерть от обезвоживания. Светлана начала осторожно подтягивать к себе ноги, сгибая их в коленях, пока они не уперлись в крышку. Скривилась – в босые подошвы, плотно прижатые к неоструганным доскам, впились занозы.
«Терпи. Это все мелочи», – завозился внутренний голос.
И Светлана была абсолютно согласна с этим.
По сравнению с тем, какой конец ей уготован, пара деревянных щепок, застрявших в коже, – ерунда.
Глубоко вздохнув, она изо всех надавила коленями на крышку. Стянутые липкой лентой руки обдало новым жаром раздирающей боли, но она терпела и, хрипло дыша, продолжала давление. Где-то в глубине души у женщины теплилась надежда, что вот-вот раздастся спасительный скрип выдавливаемых гвоздей и спустя мгновение крышка отлетит в сторону.
Чуда не произошло. Она лишь тужилась, как при затянувшихся родах. Колени плавились от боли, в суставы будто впрыснули серной кислоты. На белом как мел лице выступил едкий пот, из прикушенной губы струилась кровь, но все было тщетно – крышка гроба даже не шелохнулась. Толстые гвозди сидели надежно в своих гнездах.
Она вытянула ноги, пытаясь унять судорожное дыхание. Провела сухим, как губка, языком по воспаленным губам. Теперь ее организм не просто хотел влаги, он испытывал самую настоящую жажду и настойчиво требовал воду.
«…через сутки ты хорошенько промаринуешься…»
– Сука, – проскрипела Светлана, вспомнив фразу Вячеслава.
Совершенно случайно в ее памяти проскользнули кадры тарантиновского «Убить Билла» – когда похороненная заживо Беатрикс, роль, которую так потрясающе сыграла Ума Турман, пробивает кулаком стенку гроба и через слой земли выбирается наружу…
«Мне это не светит, – мрачно подумала она, слегка пошевелив распухшими пальцами. – У той хоть руки были свободны…»
– Спокойно, – вслух проговорила Светлана, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно. – Наверняка еще вчера вечером дежурный машинист сказал своим начальникам, что на площадке видел странных людей с рюкзаками… Которые обратно не сели в кабину. И это наверняка вызвало подозрение…
«Ага, – насмешливо заговорил знакомый голос. – И что дальше? Он сообщит в полицию? В МЧС? А даже если и так, что из этого?»
– Заткнись, – прошипела Светлана. Сказывалась нехватка кислорода, с каждой минутой дышать становилось все труднее и труднее. Легкие раздувались, как кузнечные меха, воздух со свистом вырывался сквозь зубы, волна за волной накатывали приступы тошноты.
«…Слава ведь не тащил тебя за волосы, и ты не орала «Помогите! – продолжал язвительный голос. – Даже если кто-то заинтересуется, что это за туристы поперлись в безлюдные горы, как вас найдут? Тут на десятки километров одни скалы да ущелья!»
Туристы.
