«Я должна была его убить», – мысленно проклинала себя она.
Вячеслав с трудом поднялся на ноги. Единственный глаз вращался, будто пытаясь определить, каким образом и с какой целью его хозяин здесь вообще очутился.
Как загипнотизированная, Светлана неотрывно смотрела на него, не в силах даже шевельнуться. На ее бескровном лице застыла печать благоговейного ужаса.
– Тук-тук, – хихикнул психопат, подбирая с пола мачете.
Неуклюже переставляя ноги, Вячеслав заковылял к ней. Однако тут же споткнулся об измочаленного гнома и снова рухнул на самодельные кроватки.
– Все тук-тук-тук, да тук-тук-тук, – едва ворочая окровавленным языком, проговорил он. Вновь схватился за мачете. – Жа днем проходит день… Тук-тук-тук-тук, тук-тук-тук-тук… Долой хандру и лень…
Оцепенение сползло, как старая, шелушащаяся змеиная кожа, и Светлана, вскрикнув, бросилась наружу.
– Хэй-хо, хэй-хо… мы идем домой, – сказал Вячеслав, тупо глядя перед собой. – Куда же ты, Белоснежка?!
Оказавшись снаружи, она замерла. На мгновение ей показалось, что она пробыла в пещере миллионы лет, и вышла именно к началу Конца Света. Ледяной ливень обрушился на Утес снов сплошной лавиной, больно иссекая кожу, и без того покрытую многочисленными порезами. Стремительно чернеющее небо сотрясало от пушечных раскатов грома, кинжальными зигзагами сверкали молнии.
– Пуштилась бежать Белоснежка! И бежала по оштрым камням! Череж колючие жарошли!!! – зарычало где-то совсем рядом, и Светлана вздрогнула. Ее взгляд упал на смартфон, который сиротливо валялся в паре шагов у входа, поблескивая от капель дождя.
«Физика, Белоснежка, – многозначительно хихикнул знакомый голос, и ее передернуло. – Пока не поздно».
Какая, на хрен, физика?!
Она облизнула мокрые губы, ощущая восхитительный вкус прохладной воды.
Мобильник… физика…
«Молния», – коротко сообщил голос, и Светлана посмотрела на громадную глыбу, нависающую прямо перед входом. Точнее, на глубокий разлом посередине.
Она торопливо схватила гаджет, трясущимися пальцами провела по экрану. Тот нехотя «ожил», сквозь паутину трещин показывая ряд иконок. Эти ярлычки были словно из другой жизни, той, где тебя не запихивают живой в гроб, чтобы потом насиловать, скальпировать и отрезать по кусочку…
Над головой прокатился очередной раскат грома, от раскалывающегося грохота у Светланы заложило уши.
Она снова взглянула на экран. Уровень зарядки был критическим – 8 %.
Должно хватить.
Для того чтобы сунуть смартфон в трещину, понадобилось меньше минуты.
Может, ей и вправду повезет?
«Я не стану тебя убивать, чертов псих. Я просто закрою тебя внутри твоего логова»
Конечно, если все получится…
– Ты где, Белоснежка? – хрипло спросил Вячеслав, показавшись из пещеры. Он стоял на карачках, пошатываясь и тряся окровавленной головой, словно избитый пес. Избитый, с вытекшим глазом, но все еще опасный.
Вжавшись спиной в прохладный камень, Светлана затаила дыхание. Их разделяло не более двух метров.
– А яблоко было жделано так хитро, что только румяная его половинка была отравленной, – хрипло заговорил Вячеслав. Он выполз наружу, принюхиваясь, чем еще более стал напоминать собаку. – Я жнаю… ты ждесь, Белоснежка…
Он зашелся надсадным кашлем, выплевывая сгустки крови.
Небо загремело, раскалываемое ослепляющим ланцетом молнии.
«Беги», – колыхнулось в мозгу женщины, и она принялась тихонько отступать в сторону. Шаг за шагом, медленно и очень осторожно.
Вячеслав резко повернул голову в ее сторону, ухмыльнувшись:
– Не бойся… не надо… Мы ведь любим друг друга!
Над головой что-то взорвалось, вспыхнула молния, осветив на мгновение его совершенно безумное, залитое кровью лицо.
Разряд был такой силы, что Светлана ощутила голыми подошвами, как содрогнулась скала. Сияющая ледяной синевой, молния с хирургической точностью пронзила втиснутый в щель смартфон. Словно предчувствуя землетрясение, утес завибрировал. Ноздри женщины уловили едва различимый запах горелого пластика. Она с трудом верила собственным глазам – разлом на свисающей глыбе увеличился вдвое, и теперь нижняя часть медленно, но неуклонно сползала вниз.
Вячеслав осознал надвигающуюся опасность слишком поздно. Взвыв, он попытался скрыться в пещере, но громадный валун с грохотом рухнул вниз. И тут же раздался душераздирающий крик.
Светлана повернулась. Сердце отстукивало, как метроном, отсчитывающий секунды, оно словно предупреждало, что беглянка сделала все, что было в ее силах.
«Не оглядывайся», – прошелестело в иссекаемом ливнем воздухе.
– Я должна, – проскрипела Светлана.
«Его придавило. Скорее всего насмерть», – предположил внутренний голос.
Она покачала головой.
Нужно убедиться, что все кончено.
Вячеслав вновь закричал. Животная ярость, изумление и рвущая в клочья боль – все это слилось воедино в леденящем вопле.
Светлана осторожно выглянула из-за выступа.
Отколовшийся от нависающего валуна камень лежал, верхним краем упираясь в скалу и почти полностью перегородив лаз в пещеру. Она сделала несколько шагов, обходя глыбу с другой стороны, и вздрогнула, увидев Вячеслава. Он стонал и корчился в судорогах, тщетно пытаясь вытащить расплющенную руку из-под камня.
Светлана сделала еще один шаг и присела на корточки.
«Королевич» поднял на нее свое окровавленное лицо.
– Швета… Помоги, – прохрипел он, протягивая к ней здоровую руку.
«Сиди на месте, – мысленно приказала она себе. – Одно лишнее движение, и он схватит тебя за волосы…»
– Швета…
– Я не знаю никакой Светы, – ровно произнесла она. – Тут нет женщины с таким именем. Здесь есть Белоснежка и Королевич. Здесь живут семь гномов и злая мачеха. Мы ведь в сказке, правда?
– Я умоляю… вше… что хочешь, – едва сдерживая рыдания, проскулил Вячеслав.
Его трясущиеся пальцы, которые еще пару дней назад ласкали тело Светланы, были в нескольких сантиметрах от ее лица.
– Белоснежка не захотела жить с Королевичем, – все так же тихо и спокойно промолвила она. – Потому что он оказался очень плохим человеком. Он даже не человек, а мерзкий упырь, который беспричинно убивал женщин и детей… Поэтому Белоснежка уйдет к себе домой. А Королевич останется здесь, придавленный камнем. Он умрет от жажды и невыносимой боли. У этой сказки будет очень грустный конец…
– Нет! – завизжал Вячеслав. От чрезмерного давления кровотечение из его пустой глазницы усилилось, лицо исказилось в нечеловеческой гримасе. – Нет, пошлушай…
