Вячеслав уже открыл было рот, чтобы выразить соболезнование, но решил промолчать. Судя по настроению Светы, сейчас она нуждалась в словах сочувствия меньше всего.
Она первой нарушила затянувшуюся паузу:
– Я не говорила, как он умер?
– Нет.
Светлана вздохнула.
– Вечером он ехал на трамвае. Два урода приставали к какой-то девчонке, и папа вступился за нее. На следующей остановке школьница выскочила, а отец получил нож в горло. Когда приехала «Скорая», он еще дышал. Вот так. Тот, кто нанес ему смертельную рану, был ранее судим за убийство. Ему дали еще «десятку», но какое это имеет значение? Он там в зоне играет в карты и хвастается своими «подвигами», а мой отец в могиле.
После этого воцарилось молчание.
«Чудесный рассказ на ночь», – мрачно подумал Вячеслав. Он уже решил, что Светлана уснула, как вдруг услышал ее тихий голос:
– Славик… а ты бы мог за меня вступиться?
Он был сбит с толку неожиданным и вместе с тем провокационным вопросом. Вопросом, на который в плоскости взаимоотношений «мужчина – женщина» в принципе невозможно дать отрицательный ответ.
– Хм… милая, конечно, – ответил он, на мгновение запнувшись. Эта секундная заминка вызвала у него легкое раздражение, и Вячеслав поспешил добавить: – Как ты могла сомневаться?
– Я хочу сказать… Одно дело – врезать по морде хаму, который шлепнул бы меня по заду… В твоем присутствии, где-нибудь на оживленной улице. И другое дело – дать отпор озверелому психу с ножом. Где-нибудь за гаражами. Или, например, в темном лесу.
Вячеславу показалось, будто невидимая иголочка кольнула его в висок, там, где непрерывно билась жилка.
«Или, например, на пустынной скале…» – пронеслось у него в голове. От этой мысли, внезапной и вместе с тем тревожной, пальцы его рук и ног непроизвольно сжались.
– Псих с ножом? – повторил он. – Ты о чем, солнце? Тебе кто-то угрожает?
Он тут же осекся, поняв всю нелепость последнего вопроса.
Что за бред?
Как и кто может угрожать Свете? При всем при том, что между ними на протяжении почти четырех месяцев нет никаких тайн? Она наверняка бы обмолвилась, если бы подобное имело место.
И вообще, Света – не изнеженная фифа, которая ноет, нечаянно сломав ноготь. Если надо, она и сама вполне способна дать достойный отпор и даже врезать по яйцам, если того будут требовать обстоятельства…
К его удивлению, Светлана рассмеялась.
– Забей, Славик. Все в порядке. Просто воспоминания нахлынули, – пояснила она, когда смех оборвался. – Спокушки, родной.
Вячеслав вновь приподнялся.
– Дай я тебя поцелую, – тихо промолвил он, и низ его живота обдало теплой истомой, когда он почувствовал на себе мягкие губы женщины.
– Спокойной ночи, – прошептал он.
«И пусть тебе приснятся красивые цветы, а не закоченевший мертвец на горе», – мысленно пожелал он.
Вячеслав закрыл глаза, и буквально спустя три минуты дыхание его стало спокойным и равномерным. Он крепко спал, слегка приоткрыв рот и посапывая.
В отличие от него Светлана лежала с открытыми глазами. Сон не шел, и все.
Несмотря на плотную материю палатки, женщине казалось, что она видит мертвенно-желтое пятно луны, нависшей над ними в прохладном небе. Светя своим тусклым безжизненным светом, неизменный спутник Земли словно хотел внимательнее разглядеть тех, кто сейчас спал в палатке, разбитой на верхушке Утеса Снов.
Светлана улыбнулась своим мыслям, но улыбка вышла безрадостной.
Из головы не выходили сообщения, которые сегодня поступили на ее телефон. Вначале первая эсэмэска, когда они еще шли по горному хребту. Затем еще одна.
Видимо, вторая последовала через несколько минут, но она ее попросту не услышала, а обратила на нее внимание только в тот момент, когда они с Вячеславом начали фотографироваться на фоне заката.
Здесь, на вершине скалы, связи не было, так что, вероятно, были и другие послания, которые дадут о себе знать, как только появится сигнал приема связи.
Но как бы то ни было, она не стала говорить об этом Славе.
Потому что не привыкла паниковать раньше времени.
Но и уснуть нормально тоже никак не получалось, и лишь перед самым рассветом женщина забылась беспокойным сном.
* * *
Пробуждение было тяжелым, словно накануне была шумная вечеринка и она перебрала со спиртным. Голова налилась свинцовой тяжестью, в глазах пощипывало, как от долгого плавания в бассейне с чрезмерным содержанием хлорки.
Снаружи раздавались монотонное шипение газовой плитки и невыразительный бубнеж Вячеслава:
– Отвесные стены… А ну, не зевай!
Ты здесь на везение не уповай!
В горах не надежны ни камень, ни лед, ни скала.
Надеемся только на крепость рук…
[2]«Надо же», – невольно улыбнулась Светлана, начиная вылезать из спальника. Не многие ровесники Славы смогли бы сейчас процитировать творчество Высоцкого…
Щурясь, она выкарабкалась из палатки наружу.
– Приветствую тебя, волшебная фея! – воскликнул Вячеслав, сидя на корточках. Он был занят тем, что размешивал измельченную тушенку в котелке с кипящими макаронами-рожками. – Надеюсь, ваш отдых не омрачили дурные сны?
– Я вообще сплю без снов, – сказала она, подавив зевок. Озабоченно взглянула на небо, затянутое мглистой пеленой. – Только дождя сейчас не хватало. Вроде по всем сайтам прошлась заранее, везде солнце обещали!
Вячеслав зачерпнул ложку макарон и, подув на нее, осторожно попробовал на вкус. Удовлетворенно кивнув, он поднялся на ноги.
– Не расстраивайся. У нас еще целый день впереди, может, распогодится.
Они обнялись.
– Кофе будешь? – осведомился Вячеслав, с любовью глядя в невыспавшееся лицо Светланы.
– Буду. И какаву с чаем тоже, – улыбнулась она.
Когда они позавтракали, Вячеслав положил ложку в опустевший котелок и сказал:
– Пока ты спала, мне тут приспичило. Ну, я вылез наружу, а потом понял, что уже не засну, и принялся бродить вокруг. Тем более уже было светло.
Он пристально посмотрел на Светлану, которая аккуратными глоточками отпивала горячий кофе.
– Я решил снова залезть на тот выступ, где мы вчера вечером наткнулись на черный ящик.
– Ну? Ты так смотришь, будто нашел внутри гору алмазов, – усмехнулась Светлана, вытягивая перед собой ноги.
– Это было бы здорово, – кивнул Вячеслав. – Но меня насторожило другое. Помнишь, я сдвинул крышку с этого ящика?
