Время шло, сын рос. Алексей Петрович не старался искать его – он боялся. Он боялся, что не найдет, что сказать, не будет знать, как себя вести. Тысячи прочитанных книг не могли подсказать, что отец, не видевший сына долгие сорок лет, должен делать. Он знал, что, как только он увидит Егора, все его красноречие моментально превратится в косноязычие и он все испортит. Сотни раз он проигрывал в голове сюжет под названием «Встреча с сыном», но получалась всегда бессмыслица.
За те несколько дней, что дал ему Анку, он смог найти номер телефона Егора. В социальных сетях, которые называл «убийцей времени», он разыскал свою бывшую жену – Танюшу. Она изобразила радость несколькими восклицательными знаками в сообщениях, но позвонить не предложила. Как и Алексей Петрович. А вот номер Егора она дала. Следующие три дня Алексей Петрович время от времени подходил к телефону с твердым намерением позвонить сыну, но страх показаться никчемным старым глупцом неизменно останавливал его.
Алексей Петрович встал с дивана и тут же пошатнулся, едва не упав. В глазах потемнело, и замелькали маленькие звездочки. Несколько секунд, и головокружение прошло.
Он достал телефон, нашел в списке контакт Егора, и, пока смелость не покинула его, нажал на «вызов».
Слушая гудки, Алексей Петрович думал: что он скажет сыну? Как объяснит свое отсутствие в его жизни? Нужно ли вообще Егору это знакомство? И тут же ответил на свои вопросы – все равно. Все равно, что он будет говорить и как на это отреагирует сын. Сейчас важнее было дозвониться и попытаться объяснить. Весь его страх попасть впросак теперь казался смешным и бессмысленным. Чего, в конце концов, может бояться человек, которому остались считаные часы, а то и минуты?
Гудки прервались, и неприятный звук, оповещающий, что соединение разорвано, резанул по уху.
– Дьявол, – пробормотал Алексей Петрович.
«Насмешка судьбы», – подумал он, в бессилии сев на диван. Телефон выпал из ослабевших рук на маленький, потертый половик.
Он несколько дней тянул с разговором, а сейчас мог просто-напросто не дожить до беседы с сыном. В бульварных книжонках этот разговор обязательно должен бы был состояться. Но Алексей Петрович, человек, который так и не получил женщину, которую любил, очень сомневался, что фортуна подыграет ему на этот раз.
Он взглянул на окно и понял, что так оно и случится. Никакого счастливого финала. За стеклом по карнизу расхаживала огромная черно-белая сорока.
Когда откуда-то снизу раздалась примитивная мелодия мобильного телефона, он удивился. Собравшись с силами, поднял аппарат с пола. Звонил Егор. Голова кружилась, перед глазами все плясало и прыгало, поэтому букинист смог нажать на кнопку ответа только с третьего раза. Наконец справившись, он поднес трубку к уху и слабым голосом проговорил:
– Алло.
28
Анку не просто негодовал – он был в ярости. Он метался из стороны в сторону, не касаясь земли, – от поля к озеру, от озера к лесу и обратно. Путь, по которому недавно шел Денис, Жнец преодолевал за считаные мгновения, хотя, возможно, все было совсем наоборот. Время здесь не отличалось постоянством и логикой.
Давно он не испытывал такого чистого, ненаигранного гнева. Десятилетия, века! Анку отвык от того, что что-то идет не по его правилам. Он был распорядителем судеб, а какой-то посыльный забыл об этом и посчитал себя достаточно важным, чтобы принимать свои собственные решения.
Перед глазами мелькнуло озеро, мост и первые деревья мертвого леса. В голове Жнеца возникло желание вернуться на поле, найти свечи курьера и его глупенькой любопытной подружки и затушить никчемные жизни, а сами свечи втоптать в здешнюю мертвую землю, пока они не успели раствориться в воздухе. И плевать на Бога, на спор и на желанную пустоту. Хотелось поддаться мимолетному порыву и забыть о последствиях. Порыву, подобному тому, которым Анку тысячи лет назад прогневал Творца и из-за которого он до сих пор работал Божьим курьером. И Жнец ни разу не пожалел о содеянном. Если бы время повернулось вспять, и вновь встал бы выбор: убить или не убить, он, не раздумывая, поступил бы так же, как тогда.
Вспомнив о Творце, Анку вновь мыслями вернулся к спору. Теперь, немного успокоившись, он уже более взвешенно посмотрел на ситуацию и удивился, насколько в нем еще были живы эти бесполезные человеческие фантазии. Они походили на телескоп: смотришь на большую проблему и не замечаешь ее серьезности, но стоит развернуть зрительную трубу, и какая-то мелкая заноза превращается в огромное неподъемное бревно. Такая мелкая заноза, как курьер по имени Денис. На самом деле не произошло ничего из ряда вон выходящего. Просто курьер пытается найти какие-либо способы избежать предначертанной участи. Трудно его в этом винить. Сам Анку когда-то был в таком положении – в положении испуганного, загнанного зверя, который пытается, но не может найти выход. Ведь Господь не предлагал альтернативы. Его наказание было прямым и неизбежным. Естественно, все закончилось тем, что Жнец смирился. По крайней мере, тогда. Вот и Денису предстояло то же самое – смириться.
«Кроме того, этому сопляку выпала великая честь – стать предметом пари между Богом и Смертью. Многие из тех, кто обивает пороги церквей, изошлись бы пеной от такого счастья».
Анку, слегка улыбнувшись последней мысли, плавно опустился на берег, где находились свечи, и сел на землю, устремив взгляд на озеро. Жирная черная вода, ни разу не видевшая солнца, окончательно привела мысли Жнеца в порядок. Он закрыл глаза и попытался нащупать курьера. Не получилось. Но это не было проблемой. Рано или поздно Денис должен появиться.
А пока, чтобы отвлечься от опостылевшего маленького мирка, в котором он был заточен, Анку мысленно перенесся в мир людей.
Он постоянно собирал знания. Веками, тысячелетиями, по крупинкам он вбирал в себя всю мудрость и глупость мира, созданного Творцом. Он пытался проникнуть под кожу этой многогранной оболочки. Ему казалось, что сложность – напускная, непостоянство – иллюзорное. Со временем он пришел к выводу, что под всем, что происходит наяву, что рождается в головах, что прячется в сердцах, – под всем этим прячется лишь одна причина, повод и основа – бренность. Страх, любовь, благородство, подлость – все было крепко привязано к желанию чуть продлить недолговечное существование. Отсрочить приход Анку. Люди барахтались, как та лягушка в горшочке, наивно полагая, что сметана превратится в масло. Нет. Никакого масла – в конце жизни всех ожидала пустота.
Если бы эти бестолковые млекопитающие знали, как гнетет неизменность, как невыносима жизнь без смерти. Но им повезло – у них был свой Анку, который помогал каждому найти путь в пустоту. А вот Жнецу некому было показать этот путь. Он оказался сапожником без сапог. Смертью, которая не в состоянии умереть.
И так выходило, что основная мечта и смысл существования – иллюзия и ложь. Бессмертие – это адское пекло, которое манило к себе яркими жизнерадостными огнями своих костров. И лишь смерть, неприглядная, гниющая, давала покой, как мягкая постель в придорожной таверне – уставшему путнику.
