ДЕЗЕРТИРСТВО И ЭКСФИЛЬТРАЦИЯ ПЕРЕДАТОЧНОГО ИСТОЧНИКА ТЮЛЬПАН
Черновик отчета, составленный П. Гиллемом, помощником Г/Секрет. в Мэрилебоне для прочтения Г/Лондонского управления Биллом Хейдоном и Г/Казначейства Оливером Лейконом. После предварительного одобрения Г/Секрет.
ПЕРВЫЕ ПРИЗНАКИ, что передаточный источник Тюльпан может подвергнуться риску разоблачения, обозначились во время рутинного треффа между Мэйфлауэром и его куратором Лимасом (ПАУЛЬ) в западноберлинском конспиративном доме К2 (Фазаненштрассе) 16 января, примерно в 7.30.
Используя поддельный паспорт на имя Фридриха Либаха, Мэйфлауэр пересек границу Западного Берлина на велосипеде
[18] вместе с «утренней кавалерией» восточноберлинских рабочих. Хороший «английский завтрак» из жареной яичницы, бекона и запеченной фасоли, приготовленный Лимасом, стал уже традиционным для этих нерегулярных встреч, устраиваемых в зависимости от оперативной надобности и рабочего графика Мэйфлауэра. Как обычно, встреча началась с рутинного опроса и сетевых новостей.
Передаточный источник НАРЦИСС, несмотря на рецидив болезни, настаивает на продолжении сотрудничества, он получает и передает «редкие книги, брошюры и личную почту».
Передаточный источник ФИАЛКА. Ее сообщение об усилении советских войск на чешской границе вызвало большой интерес у клиентов в Уайтхолле, и ей будет выдан бонус, о котором она попросила.
Передаточный источник ЛЕПЕСТОК обзавелась очередным бойфрендом. Это 22-летний связист Красной армии, специалист-шифровальщик из Минска, недавно приписанный к ее воинской части. Он страстный филателист, и Лепесток ему сказала, что у ее пожилой тетки (вымышленной) есть коллекция дореволюционных русских марок, с которой она готова расстаться за хорошую цену. О цене она договорится с ним в постели, и это будет справочник шифров. С подачи Лимаса Мэйфлауэр заверил ее, что Лондон обеспечит необходимую коллекцию марок.
Только теперь разговор переходит к передаточному источнику Тюльпан. Дословно:
Лимас: А как обстоят дела у Дорис? Лучше, хуже?
Мэйфлауэр: Друг мой Пауль, ставить ей диагноз — дело бесполезное. У нее каждый день начинается с чистого листа.
Лимас: Вы ее спасательный круг, Карл.
Мэйфлауэр: Она считает, что ее муж, господин Квинц, стал проявлять к ней повышенный интерес.
Лимас: Давно пора, черт побери. И в чем это проявляется?
Мэйфлауэр: Он ее подозревает. В чем, она пока не знает. Постоянно спрашивает, куда идет, с кем встречается. Где была. Наблюдает за ней, когда она готовит, одевается. Во все сует свой нос.
Лимас: Может, просто наконец взыграла ревность?
Мэйфлауэр: Она так не думает. По ее словам, Квинц способен ревновать только к своей блестящей карьере и собственной персоне. Но это же Дорис, так что кто знает?
Лимас: А ее служебная жизнь?
Мэйфлауэр: Рапп, утверждает она, не станет ее подозревать, потому что сам постоянно нарушает дисциплину. Если бы СВБ ее в чем-то заподозрила, она бы уже сидела в клетке неподалеку.
Лимас: СВБ?
Мэйфлауэр: Служба внутренней безопасности Штази. Каждое утро по дороге в кабинет Раппа она проходит мимо их двери.
В тот же день Лимас в рабочем порядке велел де Йонгу уточнить план действий в чрезвычайных обстоятельствах на случай эксфильтрации Тюльпан. Де Йонг подтвердил, что все документы и ресурсы для эксфильтрации через Прагу имеются в наличии. Дождавшись вечернего потока рабочих, Мэйфлауэр вернулся на велосипеде в Восточный Берлин.
Пепси не сидится на месте, она то и дело слезает со своего трона, чтобы побродить по комнате или подсмотреть из-за моей спины, что я читаю. Я вижу Тюльпан в том же нервозном состоянии — то дома в Хоэншёнхаузене, то в кабинете рядом с Эммануэлем Раппом, в Доме № 3, принадлежащем Штази, на Магдалененштрассе.
ВТОРОЕ СООБЩЕНИЕ пришло в виде расшифровки телефонного разговора двух врачей. При участии западноберлинской полиции была подключена экстренная контактная сеть. Теперь, если Мэйфлауэр звонил в Клинику (Западный Берлин) из своей Шарите (Восточный Берлин) и просил соединить его с номинальным коллегой доктором Флейшманом, звонок автоматически переводился в берлинский Центр. В 9.20 21 янв. под медицинским прикрытием произошел следующий телефонный разговор между Мэйфлауэром и Лимасом.
Дословно:
Мэйфлауэр (звонит из Шарите, Восточный Берлин): Доктор Флейшман?
Лимас: Я слушаю.
Мэйфлауэр: Это доктор Римек. У вас есть пациент. Фрау Лиза Зоммер
[19].
Лимас: И что же?
Мэйфлауэр: Вчера вечером фрау Зоммер поступила в наш блок срочной медицинской помощи с жалобами на галлюцинации. Мы дали ей успокоительное, но среди ночи она убежала.
Лимас: Галлюцинации какого рода?
Мэйфлауэр: Она себе вообразила, будто муж подозревает ее в том, что она выдает государственные секреты фашистским и антипартийным элементам.
Лимас: Благодарю. Я понял. К сожалению, меня ждут в анатомическом театре.
Мэйфлауэр: Ясно.
В последующие два часа Мэйфлауэр распаковал свой театральный реквизит
[20], настроил его на рекомендуемую волну и наконец получил слабый сигнал. Звук прерывался. Суть:
В то утро Тюльпан сделала беспрецедентный кризисный звонок в хирургическое отделение Мэйфлауэра. Он состоял из условленной серии щелчков в телефонную трубку, а звонила она с нейтрального номера (из телефонной будки). В ответ Мэйфлауэр отстучал согласие: два щелчка, пауза, три щелчка.
Экстренная встреча состоялась в подлеске на окраине Кёпеника. По удачному совпадению тот же подлесок, где он ранее прятал театральный реквизит. Оба практически одновременно приехали на велосипедах. Изначальное состояние Тюльпан Мэйфлауэр описывает как «близкое к триумфу». Квинц «нейтрализован», «считайте, что он покойник». Мэйфлауэр должен радоваться вместе с ней. Бог ее услышал. Дальнейший разговор:
