Книга Первая невеста чернокнижника, страница 53. Автор книги Марина Ефиминюк

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Первая невеста чернокнижника»

Cтраница 53

Мгновенно приходя в себя, я стремительно откатилась на другой край кровати и свалилась на ледяной пол. Подозреваю, что от грохота проснулась даже Дунечка в клети, приспособленной под курятник.

— Алина, ты цела? — с края кровати свесилась голова Макстена, потом и рука: — Помочь подняться?

Сквозь темноту я возмущенно таращилась на мужскую пятерню и хотела цапнуть ее за палец. Выразительно проигнорировав сомнительную помощь, я сама поднялась на ноги и одернула рубашку.

— Что ты делаешь, Макстен Керн? — надеюсь, что голос прозвучал холодно, а не обиженно.

— Мирюсь.

К слову, он завалился в кровать полностью обнаженный и даже не потрудился прикрыться одеялом. Лежал во всей первозданной красе. Учитывая, что прямо сейчас он был обязан кукожиться на кушетке в гостиной и энергично прочухивать, по какой причине оказался сосланным на одинокую ночевку в спартанских условиях, ни нагота, ни наглость не радовали. Я вдруг почувствовала себя собственно Макстеном Керном, отчаянно пытавшимся не свернуть шею Алине Захаровой, гонявшей на колдовской метле.

— Позволь уточнить, ты миришься, раздевая меня?

— Я выбрал способ, который понравится нам обоим.

— Ты мог просто извиниться, — сухо вымолвила я.

Видимо, он осознал, что легкого и приятного во всех отношениях примирения не получится. С усталым вздохом натянул на голые телеса одеяло и оперся спиной о высокое изголовье кровати. Ругаться с прикрытым Максом было проще, чем с обнаженным.

— Извиниться? — повторил он хрипловатым голосом.

— А чернокнижникам это запрещает вера?

— Нет, просто не за что.

— Да неужели? У меня на лице остались синяки!

— Не остались.

— Ладно, синяков нет, — фыркнула я, — но ты меня бросил среди ночи на другом конце света! Уму непостижимо. Хуже со мной только Эверт поступил, когда выставил из Мельхома в пижаме. Не пойму, это у тебя такой способ воспитания, что ли?

— А получается воспитывать?

— Нет, черт возьми! Мне двадцать три года, я сама способна кого угодно воспитать, даже вингрета. Скоро набью руку и за чернокнижников возьмусь, — заорала я. — Убирайся из моей комнаты!

— Строго говоря, это моя комната, — заметил он.

— Прекрасно! — прорычала я, хватая с кровати подушку. — Тогда отсюда уберусь я!

— Подушка тоже моя, — вымолвил мне в спину Макс.

Натуральным образом зарычав, я развернулась на пятках и швырнула подушку мужчине в физиономию:

— Подавись!

Надо отдать должное, он не стал ее подхватывать на подлете, позволил вписаться в лицо. Видимо, надеялся, что я растаю. Не дождется!

Отчаянно шлепая по паркету босыми ногами, я проскакала к двери.

— Домашние туфли надень, а то пол холодный, — точно издеваясь, посоветовал он. — Вспомни, как вчера скрутило Хинча.

— Переживу! — Я шибанула дверью с такой яростью, что перед Мельхомом стало неловко.

Из вредности оскорбленный демон не зажег ни одного светильника, сжалился только на лестнице, озарив изящный лестничный изгиб единственным тусклым ночником. Но и тот немедленно потух, стоило спуститься в холл.

В гостиной на узкой кушетке, стоящей напротив незажженного камина, дрых Олень. Он был высок и не втискивался в мелкий диванчик. Одну худую волосатую ногу с задранной штаниной он закинул на резную спинку, длинная рука свешивалась до самого пола. Эверт сладко сопел, под звонкий плеск играющей в фонтанчике воды странно улыбался и что-то бормотал под нос. Судя по всему, Макс выгнал из спальни ученика, но не прижился в чужой кровати и пришел мириться. Дипломат паршивый!

Тяжело вздохнув, я подняла с пола тонкое стеганое одеяло и набросила на спящего парня. Никаких вариантов с ночевкой мне не оставили, только занять постель Эверта и надеяться, что с утра мама Мартиша не завалится в спальню, чтобы пожелать сыну доброго утра. И еще я поклялась себе не думать о том, когда он в последний раз менял постельное белье.

Когда я вышла из гостиной, то остолбенела от страха. В темноте плыла белесая тень в светлых одеждах до пола. В демоническом замке мне довелось столкнуться со всевозможными страшилками, но с призраком — впервые. На несколько сумасшедших секунд подумалось, что нас посетила какая-нибудь из прабабок Керн, мечтавшая откопать похороненные на родовом кладбище останки. Призрак замер в косых лучах луны, сочившихся из узких окон возле входной двери. Лицо озарилось седым светом, и я узнала Мартишу. В руках она держала стакан с водой. Попить, что ли, ночью захотела, а сама заблудилась?

— Мама Эверта, что вы тут делаете?

Она не отреагировала. Беззвучно плыла по ледяному полу, широкая ночная сорочка колыхалась в такт шагам. Женщина снобродила, и мне стало не по себе. Однажды в телевизионном шоу говорили, будто лунатиков запрещалось резко будить, окликать по имени или хватать за руки, мол, от неожиданности они могли свалиться с сердечным приступом. В том, что у госпожи Ройбаш сердце покрепче, чем у нас всех, вместе взятых, не возникало никаких сомнений, но я решила подстраховаться и натравить на дамочку «любящего» сына.

Однако, чтобы Олень разбудил маму, для начала надо было разбудить самого Оленя, а он наотрез отказывался просыпаться.

— Эверт, вставай! — трясла я его за плечо. — Твоя мать, как привидение, бродит по холлу. Верни ее в спальню и закрой, пока не сбежала из замка.

Он промычал нечто неразборчивое и отмахнулся от меня рукой, как от надоедливой мухи, едва не шлепнув по лбу.

— Эверт Ройбаш, — начала злиться я, — ты должен разбудить свою чокнутую мать!

— Сама буди эту страшную женщину, — промямлил он, не открывая глаз. Поворочался на узком диванчике и грохнулся на пол. Думала, что падение приведет парня в чувство, но ошиблась. Эверт завозился, подогнул колени, подложил сложенные ладони под щеку и заснул сном праведника. Сладкое сопение лучше любых слов говорило, в каком ночном кошмаре сын видел снобродящую родительницу, неожиданно, как снег в июле, свалившуюся на наши головы.

— Супер, — буркнула я. — Потом не обвиняй меня, когда она с претензиями накинется.

Мартиши не оказалось ни в холле, ни в кухне, ни в библиотеке. Она не уперлась в тупик перед дверью Хинча и даже не скатилась с лестницы в подвал, куда временно перенесли алхимическую лабораторию. Не понимая, где искать лунатичку, я даже выглянула на улицу к залитому темнотой крыльцу с монументальной одинокой колонной, подпиравшей двускатный козырек. Никого.

Стало очевидным, что во сне мама Эверта дошагала до приемной чернокнижника!

— Черт, — пробормотала я и бросилась в погоню за гостьей. Не хватало, чтобы она открыла волшебный портал и переместилась в ледяные Северные горы (не исключено, что Олень не сильно расстроится из-за сгинувшей в снегах матери, но я брать грех на душу не хотела).

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация