– Долго ехать? – спросила Мэд.
– Со мной поедет один прихожанин, и будем вести автобус по очереди. На самом деле я даже предвкушаю эту поездку. Ну, так или иначе. – Он всплеснул руками, словно отбрасывая эту мысль. – Мистер Кабонго сообщил мне, что вы ищете колодец желаний.
– Ага. – Я покачал головой. – Простите. Не хотелось тратить ваше время напрасно.
– Так вы и не потратили. Он тут, сзади.
… …
– Что тут? – спросил я.
– Колодец желаний. Хотя должен сказать, что сейчас он замерз.
…
Мы обменялись взглядами. Потом Баз встал, поднял Коко, и мы пошли по проходу.
– Спасибо, святой отец. Мы не задержимся.
Отец Рейнс кивнул и побрел вдоль стены, пробегая пальцами по камням. Он направился к двери с табличкой «Церковная администрация». Внезапно я понял, где видел его раньше.
– Вы были на фотографиях, – сказал я, преследуя его вдоль скамеек.
Отец Рейнс остановился у самой двери, и ряса его всколыхнулась от этой внезапной остановки.
– Мои родители поженились здесь. Бруно и Дорис Бенуччи. Давным-давно. Вы, наверно, не помните.
Священник посмотрел на меня пристальным взглядом;
совсем не так, как до этого, словно пытаясь разглядеть в моем лице родительские черты. (Я и сам провел за этим занятием много часов, но так ничего и не добился. Мои черты были островом, который был сам по себе.)
…
– Дорис хотела свадьбу на природе, – сказал он.
Мамино имя так легко слетело у него с языка, словно он произносил его так часто, что натренировался.
– Что? – не понял я.
– Люди многое помнят, по самым разным причинам. Я вот – так уж получилось – помню все свадьбы, которые когда-либо проводил. Твоя мама сказала, что хочет пожениться у воды, где угодно, хоть в самой завалящей лагуне. Но ее мама – твоя бабушка – и слышать об этом не хотела. Как она тогда сказала? Ах да. «Настоящая церковь для настоящей свадьбы».
Я слышал его и почувствовал себя вот как: малый мальчик, который несет чемодан где-то вдали, на горизонте. Граница между моей Страной Чего-то и Страной Ничего стремительно сокращалась.
– Твоя мама вся сияла. Я всегда чувствовал, как заразительна радость невесты, знаешь ли. И судя по виду твоей мамы, гости должны были просто с ума сходить от веселья. Сам-то я вполне сходил. И вот как раз когда я собирался начать церемонию, твой папа повернулся лицом к присутствующим, сказал: «Давайте все за нами» – и схватил твою маму за руку. Они вышли вот в эту дверь. – Он показал на дверь за спиной База. – Гости были озадачены, но, мне кажется, еще им было очень любопытно, в чем же дело. Две главные причины, почему они вообще пришли сюда, только что исчезли через заднюю дверь. Что оставалось гостям, как не пойти за ними? Мы с твоей бабушкой вывели всех наружу и там увидели твоих родителей. Они стояли, держась за руки, у колодца желаний. В тот день твоему отцу удалось почти невероятное: оставить довольными будущую тещу и будущую жену. Они поженились на церковной территории и одновременно у воды.
– Этого не было на фотографиях. Колодца желаний.
Отец Рейнс улыбнулся от самых корней до верхних веточек своих пушистых волос. Он встал на одно колено и прошептал финал истории.
– Ты не поверишь, но, когда я провозгласил их мужем и женой, полил дождь. Словно сам Господь Всемогущий решил исполнить желание твоей мамы пожениться у воды. Все фотографии сделали внутри. – Он склонил голову набок. На лице его расцветала широкая улыбка.
– Что такое?
Отец Рейнс выдернул из пола свои корненоги и сказал:
– Вы выглядите в точности как они. – И заперся в администрации.
Я обернулся и увидел своих юных родителей: они целовались, смеялись, любили, жили. А ведь я сам только что впервые поцеловался – и это в церкви, где их поженили. И ведь мы уже нашли четыре из пяти мест в папином списке. И ведь впервые со времени его смерти я почувствовал себя частью семьи. Много что можно было сказать, и, если бы не комок у меня в горле, я бы и сказал. Но рюкзак оттягивал мне спину весом тысячи кирпичей, и тяжелый стук сердца не затихал ни на секунду, и я не слышал чудес прошлого за фактами настоящего.
Факты Настоящего таковы:
1 По миру, вероятно, разбросаны тысячи крошечных колодцев желаний: того, чего я не знаю и никогда не узнаю о родителях.
2. Потому что не важно, насколько я хорошо их знал: у них была жизнь и до меня.
3. А еще было похоже, что жизнь до меня у них была гораздо лучше, чем со мной.
МЭД
Я пошла за Виком через заднюю дверь и заковыляла по снегу, через снег, над снегом упавшим и под снегом падающим. Какая метель из предлогов. Мы миновали тщедушные деревья и высокие шипастые кусты и, протолкавшись через заросли вьющегося винограда, наконец оказались у заброшенного колодца желаний. Замерзшего, как и предсказывал отец Рейнс. Колодец был похож на кострище: маленький, круглый, каменный. Под верхним слоем льда виднелись монетки. Они остались лежать здесь до марта, апреля или когда там воде будет угодно растаять в этом году.
Баз поставил Коко на землю, и мы все взялись за руки вокруг замерзшего колодца. Прежде чем взять меня за руку, Вик встал на колени, расстегнул рюкзак и достал отцовскую урну. Он склонился над колодцем и со всей силы нажал локтем на пелену льда.
И внезапно я вспомнила фотографию со свадьбы собственных родителей: мама с папой стоят у церкви, он наклоняется к ней и целует взасос. Мамина вуаль развевается белым флагом. Я попыталась представить себя рядом с ними на фотографии. Где бы я стояла? Что бы делала? Потом я мысленно перенеслась куда-то над церковью, в самое святилище времени. Но я не смогла его представить. Я видела фотографии, но себя на них вообразить не могла.
А Вик делал это прямо у меня на глазах: примирял прошлое с настоящим. Брал искусственные воспоминания и располагался в них. Он ясно видел, что могло было быть.
Вик не смотрел в колодец. Он смотрел на счастливое начало, когда уже знал несчастливый финал.
– Ты злишься, Удав? – спросила Коко, очевидно оправившись от натуральных ароматизаторов. – А ты вообще в курсе, что желать плохого у колодца желаний – это, типа, плохо?
– Коко, – сказала я, мысленно приказывая ей заткнуться.
– Что?
– Все в порядке, – сказал Вик. – Я не злюсь. Просто это странно.
Он довольно бесцеремонно швырнул пепел сквозь маленькое отверстие во льду, и дело было сделано. Хотя он ничего не сказал, он все равно взял мою руку и руку Заза. Сплоченные вокруг колодца, мы стояли на холоде, пока кто-то не нашел правильных слов:
– И назвались они Ребята с Аппетитом, и они жили, и они смеялись, и увидели, что это хорошо.
