В Древнем Египте к детям относились довольно сносно. Убивать было нельзя – нехорошо. А вот продать в рабство, отдать в блудницы или хорошенько избить – это нормально. Воспитанием детей особо не занимались. Многие египтянки работали, и до пяти лет ребенок оставался на попечении кормилицы. Затем его воспитывали рабы и воины – у кого было свободное время, тот и присматривал за ребенком. Воспитывали как умели. Конечно, педагоги подключались, чьи наставления были мудры и внятны: «Ухо ребенка на спине его» и т. д. Битье детей считалось явлением обычным и нормальным. Но до смерти бить все же не рекомендовалось. И не из соображений гуманизма, вовсе нет. Дело в том, что погребальный обряд с телами родителей производили именно выросшие дети. То есть они все-таки были нужны. От детей зависело посмертное существование родителей. Поэтому любовь и уважение считались необходимыми. Как и изображения чудовищ, пьющих кровь и разрывающих плоть когтями, которые, по мнению древних, весьма уместны в детской комнате, над кроваткой. Ребенок, открывая глаза утром или засыпая вечером, должен видеть чудовищ – так он вырастет послушным и добрым. Из всех фараонов наиболее гуманным был Рамзес Второй, который очень любил своего сына. И на пятнадцатилетие он подарил ему ключи от всех гаремов. Щедрый, хотя и непедагогичный подарок. Но радует уже то, что сын был рядом с отцом, живой, здоровый и живо интересовался гаремами. В Месопотамии детей тоже спокойно продавали в рабство или жрецам, которым нужны были дети для принесения жертв.
Наши угрозы «Я отдам тебя чужому дядьке!» идут из глубины веков. Когда отдать-продать «чужому дядьке» означало мучительную смерть на алтаре или рабский труд в каменоломне. Страшная фраза будит генетическую память – ребенок боится. И возможно, даже становится послушным. Но только на время…
Детей продавали кельты и галлы, ацтеки и майя – практически все древние народы. У майя даже были семьи, которые специально рожали детей на продажу жрецам – человеческих жертв для Кетцалькоатля надо было много. Детей замуровывали в пещерах без еды и питья или еще как-нибудь убивали, а родители рожали новых детей, спрос на которых никогда не падал.
В просвещенном Риме лишних детей попросту выбрасывали. На протяжении даже не сотен, а тысяч лет. Этот дикий обычай стал исчезать только при императоре Константине. Ничего дурного в этом не видели. И только христианские писатели протестовали против жесткого обычая: «Вы иногда выбрасываете ваших сыновей зверям и птицам, а иногда предаете жалостной смерти через удавление!» – писал Минуций Феликс. Обратите внимание, что речь идет о сыновьях, то есть о мальчиках. Насчет девочек он даже не считал нужным высказываться – настолько подобное отношение было обыденным. Вот обычное домашнее письмо первого века н. э., то есть уже христианской эры. «Приветствие Илариона его дорогой Алис. Не беспокойся, если я задержусь и остальные вернутся раньше. Присмотри за нашим малюткой. Как только со мной рассчитаются – вышлю деньги. Если – молю об этом богов – ты благополучно родишь, мальчика оставь, а девочку выброси. Ты сказала Афродизиасу, чтобы я тебя не забывал. Как я могу забыть тебя? Не волнуйся!» Все обыденно и добродушно. С любовью к жене и заботой о малютке. О деньгах человек беспокоится. Любит жену. И напоминает, как следует поступить с ребенком. И это совершенно обычное дело для тех времен. Власть отца в Риме была безграничной: он мог продать, выбросить или убить ребенка. Даже если ребенок уже дожил до седых волос и заседает в Сенате. Были и такие случаи в цивилизованной Римской империи, когда престарелый претор приказывал убить своего ребенка-сенатора. И такой поступок не считался убийством вплоть до правления Константина, который запретил убивать своих детей, потому что это – плохо!
В Средние века с детьми тоже не церемонились. Они вместе со слугами выполняли домашние работы и прислуживали за столом, довольствуясь объедками. Дети посещали школы, в которых физические наказания были неотъемлемой частью обучения. А по воскресным дням организовывались экскурсии для школяров с познавательной и моральной целью к местам казни преступников: к плахе или на виселицу. Чтобы дети сделали выводы и научились себя хорошо вести. И с течением времени обстановка мало менялась. В конце просвещенного XVIII века, когда бурно развивалась наука, работали театры и университеты, глава Парижской полиции отчитался о том, что за год родилась 21 тысяча детей. Это – только зафиксированные документально случаи рождения. Из них только 700 матери кормят грудью; 17 тысяч были отправлены в деревни, к кормилицам – по крайней мере так сказали родители; 2–3 тысячи были отданы в дома малюток, созданные в Париже и предместьях. Точные цифры привести было трудно, но можно только предполагать, что происходило на самом деле…
Не менее мрачными были методы воспитания вплоть до начала XX века. Педагогические опусы содержали советы, как правильно бить детей. Рекомендовалось прекратить побои, когда ребенок терял сознание. Это гуманно и правильно. Забивать до смерти даже злонравного ребенка все же не стоит. Однако злонравные дети часто плачут и испускают крики во время побоев; ясно, что они делают это специально, чтобы огорчить чадолюбивого воспитателя. В этом случае наказание следует повторить вплоть до полной победы педагога. Страшно читать такое, но, к несчастью, это правда. Так же, как и лечебные методы для решения некоторых сексуальных проблем. При детском онанизме рекомендовалось удаление клитора или продевание железных скоб, которые затрудняли занятия рукоблудием. А в сложных, упорных случаях – полная кастрация ребенка. Для его же блага и душевного покоя. Детально описывались и предметы, которые следовало употреблять для битья: хлыст считался более эффективным средством, нежели розги. Его советовали применять начиная с грудного возраста для приучения к опрятности и молчаливости. В книге «Что сделали с тобою, бедное дитя» подробно описываются педагогические методы прошлого и позапрошлого столетий, слишком ужасные, чтобы приводить их здесь. Но они были совершенно обыденными для того времени.
Деятельность великих психоаналитиков началась в конце XIX – начале XX века. Именно тогда великий Фрейд и остальные ученые описали гнетущую и мрачную роль родителей в судьбе ребенка и в формировании его характера. Если ознакомиться с методами воспитания, которые тогда применялись, – в том числе к самим основоположникам психоанализа, – все становится ясным. Действительно, родители наносили детям травмы – и не только моральные. Причиняли страдания – и не только нравственные. Они обладали огромной властью над ребенком. Отношения с родителями были просты: полная зависимость ребенка от матери и отца, от их поведения. Проще говоря, полное рабство.
Но времена, к счастью, изменились. И метод обвинения родителей стал утрачивать свою актуальность. Как и педагогические методы, применяемые ранее. Все это ушло в прошлое, как картины зловещих чудовищ над детскими колыбелями и экскурсии к виселицам по воскресным дням. Человек стал освобождаться от рабства, физического и психологического. И, хотя роль родителей в жизни ребенка очень важна, она все же не является доминантой развития личности. В чем легко убедиться, просто заглянув в мрачное прошлое: даже при жестоких и убийственных методах воспитания, когда родители имели право даже уничтожить ребенка или продать его, рождались великие гуманисты, философы, богословы, поэты, путешественники, врачи. Рождались и злые убийцы, агрессоры и негодяи. Мрачные методы родительского воспитания могли нанести ущерб психическому здоровью, но не могли изменить личность человека, его душу. Главное заключается в том, что ядро личности остается неизменным и каждый сам отвечает за свои поступки.
