На Земле живет сейчас
семь с половиной миллиардов человек. И кому-то из них мы точно очень нужны – для любви. С кем-то можно жить в мире и согласии, очень счастливо, подавать друг другу кофе по утрам или зеленый чай. Или что там человек любит пить по утрам, да хоть кокосовое молоко. И вместе можно смотреть на закат. Кататься на лыжах или в океане купаться. И кино смотреть. Но с какой-то патологической настойчивостью отвергнутый человек все пытается вернуться к тому, кому он не нужен. Кто его выгнал, бросил, ушел, предал… И готов преодолевать страшные препятствия, крушить барьеры, карабкаться и цепляться, идти, стирая ноги в кровь, просить и умолять, настаивать, плакать, пытаться поговорить. Только бы снова пустили в отношения, одарили улыбкой, небрежно обняли за плечи или похлопали по спине: «Ну ладно, заходи. Такое уж у меня настроение. Пущу, так и быть!» Но, может, не надо тратить свою единственную жизнь на того, кому мы не нужны? Может, не надо искать тех, кто нас в лесу бросил или выгнал на мороз? Или просто попросил удалиться из своей жизни? Семь с половиной миллиардов людей – это чрезвычайно много. Если с таким пылом и страстью искать среди них нужного человека – это куда более конструктивно, чем преследовать того, кому мы не нужны. И страдать. Боль проходит, если принять разрыв и уход. Не сразу, но проходит. Надо начать готовиться к новым встречам, их может быть очень-очень много. И рано или поздно встретится тот, кто нужен и кому мы нужны. Главное, не сидеть взаперти и не сооружать из своей жизни склеп любви. Музей любимого человека. Мавзолей с мумией. Можно поплакать, вздохнуть и – что же делать! – отправиться на поиски своей половины. Где-то она, эта половина, точно есть и пьет кофе в одиночестве. Или кокосовое молоко на берегу океана, глядя на упоительный закат. Мир огромен. И если искать непременно найдешь.
Временами человек ведет себя
совершенно нормально. Алкоголик приходит трезвым несколько дней подряд. Токсичный родственник готов оказать помощь и выслушать. Даже поддержать. Агрессивный муж мягок и добр с женой и детьми, совершенно нормальный и даже хороший человек! И это вводит в заблуждение – вот эти периоды хорошего поведения. И можно снова токсичному человеку рассказать всю свою подноготную, положиться на него, душу открыть, понадеяться на доброту и порядочность… И совершенно зря. Потому что токсичное поведение снова начинается; «лепертуарчик не меняется», как Аверченко писал. По сути токсичный человек остался прежним. А вы купились и обманулись! Все правильно. Эти периоды хорошего поведения – приманка. Иначе вы бы давно ушли из отношений. Это раз. И два: вполне это нормальный человек. Не психически больной. Как видите, когда ему надо, он вполне может руководить своими действиями. И оправдывать его психическими отклонениями нет смысла: когда он хочет, он может сдерживаться и вести себя хорошо. А сумасшедший не может этого делать. Так что токсичный человек умышленно токсичен. И умышленно, сознательно так себя ведет, извлекая выгоды. Не надо обманываться периодами затишья – они только подчеркивают умысел и осознанность зла. Исключение только подтверждает правило, к сожалению.
«Простить можно все!
А забыть – никогда!» – так одна девочка сказала в начальной школе еще. Такая была аккуратная девочка в отглаженном фартучке, с кружевными белоснежными манжетами. На костылях. У нее ножка была сломана – ее сначала били, травили, обзывали за то, что она аккуратная, отличница и говорит, как я понимаю, словно статусами из «Одноклассников». А потом ее толкнули с лестницы. Школа была в старинном здании. Девочка упала и ножку сломала. И не плакала, только сильно побледнела и оправила плиссированную юбочку, чтобы прилично лежать. А потом пришла в школу через несколько дней. Было собрание пионерское; тех, кто толкнул, стыдили и заставляли извиняться. Они просили прощения: испугались. Вот она обидчикам и ответила этими словами: «Простить можно все. А забыть – никогда!» Потом ее родители в другую школу перевели. И я уехала из того города. А фразу запомнила. Действительно так. Все можно простить. Измену. Клевету. Оскорбление умышленное. Удар. Воровство. Можно приложить усилие и простить. И даже дальше общаться с человеком или жить вместе. Ведь все прощено. И снова все по-прежнему между нами: все эти дружеские шутки и объятия, чашечка чая вечером, интересное кино, прогулки и какие-то дела. Звонки и сообщения. Дни рождения и просто праздники за общим столом. Как хорошо все простить! Великодушно простить навсегда и снова быть вместе. Этому и учат: простите. Приложите усилия и, если дорог человек, простите его и снова будьте вместе! Все дело в памяти. Ее никуда не денешь, ее не сотрешь. И тот, кто причинил боль, с этой болью ассоциируется навсегда, если обожгло сильно. Сильно током ударило. Кость сломалась, и теперь вот – костыли, на которых далеко не уйдешь. И, возможно, на всю жизнь останутся хромота и боль при ходьбе, которые будут напоминать о том, что случилось. И, если удар был силен, если мы покатились с лестницы и ногу сломали, – никогда отношения не будут прежними. Это следует помнить тем, кто надеется на прощение. Кто прощения попросил. Кто раскаялся. И мы, конечно, простили. Но когда-нибудь мы от них перейдем в другую школу, когда возможность будет. В этой мы выучили горький урок. И научились прощать. Может быть, научимся и забывать. В новой школе, подальше от тех, кто толкнул нас с лестницы…
Помогать и любить
можно по-разному. Одна девушка ушла с работы, чтобы быть рядом с больной мамой. Лекарство подавать, измерять давление, готовить диетическую еду, делать массаж… Больной человек нуждается во многом. Мама капризничала, они ссорились постоянно, мама не давала дочери никуда ходить, никого в дом приводить; да и кого приведешь в крошечную квартирку с нездоровой мамой? Денег почти не было, пенсия мамина и кое-какие доходы от подработки: девушка на компьютере печатала тексты. В ужасной нищете, в ссорах, в слезах проходила их жизнь. Но утешало девушку то, что она ухаживает за мамой. Полностью обслуживает ее. Пока однажды в страшной ссоре, не помня себя, не закричала: мол, я тебя ненавижу! И это закономерно, к сожалению… Плохо, но закономерно. А другая девушка нашла вторую работу, когда отец заболел. Пахала с утра до ночи и еще новую специальность изучала. И оплачивала массажиста, сиделку, логопеда. Покупала дорогие лекарства и витамины. Устраивала папу на месяц в хорошее лечебное заведение за хорошие деньги. Ее все осуждали: дескать, отца бросила! Нет ее дома с раннего утра и до ночи! Но она поставила отца на ноги после инсульта; не она сама, а нанятые и оплаченные профессионалы. Лекарства и процедуры. И еще она успела с хорошим человеком на работе познакомиться. А самое главное – отношения с папой остались хорошими. Даже еще лучше стали. И теперь он с палочкой самостоятельно гуляет в парке… И вот что лучше, решать самому человеку приходится. Но по нынешним временам, когда за все надо платить, второй вариант лучше, наверное. Если есть возможность, конечно. Вариантов помощи много. И не обязательно сидеть рядом, чтобы помочь.
Не заступились за нас —
ну так мы взрослые люди. Сами за себя можем постоять. Мы и постояли. И отлично справились. Зачем сердиться и обижаться на близкого человека? Тем более он никакой не близкий. Посторонний человек, которого мы ошибочно приняли за близкого. Потому что заступаться за своих нас побуждает гормон окситоцин. Он отвечает за отношение к своим и чужим. И за своего мы инстинктивно заступаемся, даже если он не совсем прав. Но мы не дадим его мучить, оскорблять, грабить или унижать. Нападать на него даже в шутку, даже слегка не дадим. И непременно вмешаемся, тоже слегка и в шутку, но вмешаемся. Если не заступился человек, нет у него окситоцина в крови. Чужая кровь. Это и расстраивает больше всего: не то, что на нас напали. Нападают чужие. А то, что не заступились свои. Которые тоже чужие. Хотя уверяют, что это не так. Но химию не подделаешь, мозг не обманешь… И остается только принять грустный факт. Ну что ж, мы и сами можем за себя постоять…
