— Потом все объясню, — с досадой сказала Римма. — Это все
ерунда. Доставай книжку. Света, родная, я тебе все потом объясню. Доставай
книжку, мне она срочно нужна.
— Сейчас достану. Но ты можешь объяснить внятно, что
происходит?
— Доставай книжку! — закричала, теряя терпение, Римма.
— Подожди, сейчас, — запричитала Света, бухнув трубку на
стол.
Секунды тянулись медленно, как никогда в жизни. Наконец
послышался голос Светы.
— Книжка у меня. Кого искать?
— Найди букву «В». Посмотри телефон Вадима. Там должен быть
мобильный и домашний телефоны Вадима Кокшенова. Только быстрее, Света, быстрее.
— Да, да, понимаю. Буква «В». Здесь два Вадима. Какой именно
тебе нужен?
— Диктуй оба телефона, — она достала из сумочки ручку,
приготовившись записывать.
Света начала диктовать, едва разбирая цифры.
— Спасибо, Света! Потом все объясню! — крикнула Римма.
Тут же она начала набирать номер мобильного телефона Вадима.
Телефон был отключен. Она набрала его домашний номер. Никто не отвечал. Закусив
губу, она была готова заплакать. Отдышавшись, снова набрала оба номера. И снова
неудача.
Затем она позвонила Вадиму в редакцию.
— Можно позвать к телефону Вадима Кокшенова?
— Его в редакции нет. Что ему передать?
— Скажите, что звонила… Впрочем, нет, я ему потом перезвоню.
Повесив трубку, Римма задумалась. Наверное, это неспроста… И
решила вновь звонить Свете.
— Света, прошу тебя, мне срочно нужен магнитофон. Хоть
какой-нибудь.
Спроси у ребят. Мне это крайне необходимо, — выпалила она.
— Послушай, Римма, — разозлилась подруга. — Ты, похоже,
рехнулась окончательно. У тебя самой есть магнитофон. Чего ты истерики
устраиваешь? Если залетела — ничего страшного. Сейчас вакуумные аборты делают,
знаешь, на каком уровне. У меня знакомый врач, ничего страшного. И по срокам не
бойся, все будет нормально.
— Дура, — разозлилась Римма, — у тебя только одно на уме.
Какая беременность? Какой аборт? Мне магнитофон нужен. Найди кого-нибудь из
ребят.
Хотя нет. Возьми-ка лучше магнитофон и спускайся вниз.
Только не оглядывайся по сторонам. Иди к театру. Я буду ждать. Только иди не
оглядываясь. Ты меня поняла?
— Римма, я начинаю бояться, — зашептала Света. — Что у тебя
происходит?
Почему такие секреты?
— Делай, как говорю, — требовала Римма. — Принесешь
магнитофон, и я все объясню. Только проверь, чтобы была нормальная кассета. Ты
меня поняла?
— Все поняла. Через пять минут буду у театра. Что сказать
Главному, если он спросит?
— Ничего и никому не говори. Ради Бога, кончай задавать
вопросы. Я тебя жду.
Выждав несколько минут, Римма снова позвонила по обоим
номерам Вадима. Все было по-прежнему. От досады хотелось плакать. Она вспомнила
телефон парламентского пресс-центра и набрала номер. Попросила позвать к
телефону Вадима Кокшенова. Но ей передали, что он уже ушел.
Посмотрела на часы. Уже два часа. Вряд ли Вадим будет так
долго сидеть в пресс-центре. Куда он мог деться? Куда? И почему не работает его
мобильный телефон? Возможно, кто-то видел, как она передавала Вадиму
магнитофон? От обиды она готова была расплакаться. Без магнитофонной записи нет
материала, нет доказательств, и ее поведение перед зданием парламента выглядело
обычным хулиганством. Она вспомнила про бабушку. Бросилась к телефону. Если они
смогли так быстро узнать, где она работает, то наверняка узнали и ее адрес. Она
должна была подумать об этом раньше.
Схватив трубку, она, к своему ужасу, поняла, что лимит ее
телефонного жетона исчерпан. Римма бросилась к газетному киоску. В первом
жетона не оказалось. Во втором ей удалось купить новый жетон. Но телефон-автомат
был уже занят. Какая-то бойкая девица болтала со своим приятелем, не обращая
внимания на мрачное лицо Риммы, то и дело заглядывавшей через стекло. Наконец,
не выдержав, Римма попросила:
— Заканчивай скорее.
— Отцепись, — огрызнулась девица.
Пришлось идти к другому телефону. Но он не работал. С
третьего, находившегося на другой стороне улицы, ей наконец удалось дозвониться
домой.
Первый звонок, второй, третий, четвертый. Бабушка долго не
поднимала трубку, заставив Римму замереть от ужаса. Пятый звонок, шестой,
седьмой… Она стояла, считая звонки. Бабушка всегда держала телефон рядом с
собой. Господи, только бы с ней ничего не случилось, молила Римма. Восьмой,
девятый. Она уже не сомневалась, что произошло что-то страшное. Десятый,
одиннадцатый. На глазах у Риммы выступили слезы. Двенадцатый, тринадцатый…
Бабушка не могла так долго не брать трубку. Даже если она дремала, то громкий
звонок телефона должна была услышать. Даже если спала. Четырнадцатый,
пятнадцатый…
На другой стороне улицы появилась Света. Римма, увидев ее,
дождалась шестнадцатого звонка и положила трубку. Вытирая слезы, она вышла из
автомата.
Глава 5
Ему всегда было интересно общаться с журналистами —
представителями неординарной профессии, которые отчасти напоминали частных
детективов. Те же расследования, тщательный отбор необходимых фактов из массы
не представляющих для них интереса, умение находить верный тон с собеседниками,
располагая их к откровенности, и, наконец, как результат расследования —
газетная статья со своими выводами, которые могли либо обличить виноватого,
либо опозорить невиновного.
Коллектив любой крупной газеты напоминал ему нечто среднее
между полицейским участком, сумасшедшим домом и вокзалом, с которого каждую
минуту неожиданно, без объявления, мог отойти любой поезд. Они договорились
встретиться с главным редактором газеты перед зданием редакции. Сорокин уже
ждал его, нетерпеливо поглядывая на часы.
— Кажется, я опоздал, — взглянул на часы Дронго.
— Почти вовремя, — уточнил Сорокин, — просто я приехал гораздо
раньше.
Ждал вас в своем кабинете.
— Напрасно, — с сожалением заметил Дронго, — теперь ваши
сотрудники будут знать, что вы спускались вниз, чтобы встретить обычного
сотрудника зарубежной радиокомпании. В результате интерес ко мне возрастет, а
нам с вами это не нужно. Они замкнутся передо мной.
— Я на это посмотрел несколько иначе, — возразил Сорокин, —
если станет известно, что я специально спустился вниз, чтобы встретить вас,
значит, априори, уважать вас будут чуточку больше, чем обычного посетителя.
Если я оказываю вам «особое покровительство», то никто не захочет портить
отношения прежде всего со мной.
