— Послушайте, Савелий Александрович, — разозлился Дронго, —
насколько я понял, Сорокин попросил вас помочь мне в подготовке моей работы. А
вместо этого вы говорите со мной так, словно я следователь, а вы подозреваемый
в убийстве.
— Откуда мне знать, кто вы такой? — огрызнулся Корытин. — Я
ваши документы не смотрел.
— А вы хотите, чтобы я предъявил вам свои документы?
— Нет, не хочу. Но и верить вам я не обязан.
— В таком случае нам не о чем разговаривать, — привстал со
своего стула Дронго, как бы собираясь уйти.
— Подождите, — остановил его Корытин и, в третий раз
протерев свои массивные очки, негромко сказал:
— Я не знаю, какой вы итальянский журналист и какую именно
станцию представляете, но я узнавал для Павла Сергеевича об одном человеке,
который может раскрыть любое преступление. Его звали…
— Достаточно, — сказал Дронго, — если вам что-то известно,
лучше молчите.
Чтобы не нервировать остальных. Вы ведь хорошо знали
погибшего?
— Неплохо. Я сам привел его в нашу газету. Мне он показался
тогда толковым парнем. Он совсем неплохо писал. Потом он был провинциалом, а
эти ребята обычно обладают напором. Мы, москвичи, более чувствительные,
мягкотелые. Плюс задор молодости. И видите, что получилось…
— Вы тоже считаете, что его убили из-за последней статьи?
— Не знаю, — честно признался Корытин, — но ведь никто не
мог заранее знать, что статья выйдет именно в тот день. Мы готовили ее в номер
в пожарном порядке. Малейший намек на угрозу, и я бы не поставил статью в
номер. Мы всегда учитываем возможные последствия. Статья появилась за день до
убийства. Вернее, газета вышла поздно вечером, а утром его убили. Потом у него
дома нашли один экземпляр газеты, очевидно, он захватил его из типографии.
Следователь считает, тут есть связь. На день убийства была назначена
пресс-конференция у министра юстиции.
— Не думаю, — сказал Дронго, — скорее, это случайность.
— Почему вы так решили? — удивился Корытин, — или вы уже
что-то знаете?
— Нет, не знаю. Но могу сделать некоторые предварительные
выводы — после разговора с вами и с вашим главным редактором. Звонарева убили
на следующий день после того, как его статья о коррупции среди служителей
Фемиды появилась в газете. Никаких угроз ранее не было. Во всяком случае, вы о
них не знали. Но его убили именно на следующий день. А если вспомнить, что вы
вместе готовили статью и, как вы говорите, в «пожарном порядке» отсылали ее в
набор, то о статье никто вообще не мог знать. Никто, кроме возможных убийц. Им
нужна была статья, чтобы отвлечь внимание от настоящих заказчиков преступления.
Если бы действительно кто-то из судей, упомянутых в статье, решил отомстить, то
он нанял бы убийцу не в день выхода статьи, а за несколько дней до нее или
через несколько дней после. Слишком явная связь, да и потом трудно найти убийцу
всего за сутки. Ни один судья не смог бы так быстро прочитать материал,
обидеться, найти наемного убийцу, узнать адрес Звонарева и послать к нему
киллера. И все это за несколько часов. Учитывая плохую работу московской почты,
когда не все газеты утром попадают по назначению, в это тем более трудно
поверить. Многие читают газеты вечером, возвращаясь с работы или на службе,
куда доставляют почту после полудня. Но убийца ждал Звонарева в подъезде дома,
когда он выходил из своей квартиры, отправляясь на работу. Судя по всему,
убийство было заказное. Отсюда вывод — кто-то заранее решил, что Звонарева
нужно убрать. И заранее заплатил деньги, послав к нему киллера.
— Вы это сейчас придумали? Или знали заранее, когда входили
в мой кабинет? — спросил ошеломленный Корытин.
— Если скажу, что прямо сейчас, вы поверите?
— Нет.
— Тогда поверьте. Я действительно все продумал именно тогда,
когда вы мне рассказывали о статье. Но я думаю, что сходный вывод сделают и
сотрудники прокуратуры, которые решили изучить записи его компьютера, чтобы
определить по наброскам, чем именно он занимался в последнее время.
— Они все стерли, — сказал Корытин, впервые за время
разговора отводя глаза.
Дронго пристально взглянул на него и очень тихо спросил:
— Они стерли все? Или у вас есть копия? Может, что-то
осталось?
— Некоторые, возможно, и остались, — нехотя признался
Корытин, — но я ничего не могу сказать определенно.
— Вы же умный человек, Савелий Александрович. Раз вы смогли
так быстро меня вычислить, то обязаны понять, что и другие сотрудники газеты не
поверят в мою итальянскую версию. Поэтому мне нужна правда. Только правда,
господин Корытин. В конце концов вы помогаете мне найти настоящих убийц вашего
товарища.
Или вы не хотите, чтобы я их нашел?
Корытин снова отвернулся. Дронго видел, что он колеблется, и
терпеливо ждал, когда журналист примет решение. Наконец тот вздохнул.
— Вообще-то Точкин продублировал всю информацию, — признался
Корытин, — но мы, конечно, об этом никому не сообщали.
— Вы можете разрешить мне ознакомиться с ней?
— Конечно, нет. Если узнают следователи, у нас будут очень
большие неприятности.
— Во-первых, они не узнают, а во-вторых, я не смогу сделать
«нормальный репортаж». Вы меня понимаете.
— «Нормальный репортаж», — повторил Корытин, — вы думаете,
вам удастся что-нибудь сделать? Я давно не верю в великих сыщиков. Такие сказки
мы читаем только в детстве.
— А если я пришел к вам из вашего детства… Оставим
бесполезную дискуссию на следующий, менее трагический, случай. Скажите, где
именно я могу ознакомиться с информацией из компьютера погибшего Звонарева? Вы
должны понять, что мною движет не любопытство.
— У Точкина есть ноутбук, куда списана вся информация, —
выдавил наконец Корытин, — но об этом никто не знает.
— Найдите его и позовите сюда. Только ради Бога, ничего не
говорите ему заранее, иначе вы все сорвете.
— Вы ставите нас в трудное положение, — пробормотал Корытин.
— Ваш бывший сотрудник Звонарев лежит сейчас в гробу. Его
лишили жизни.
Неужели вам не стыдно, Савелий Александрович? Или вы хотите
оставить убийц безнаказанными?
— Я позову Точкина, — угрюмо буркнул Корытин. — Но будете
договариваться с ним сами, без моего участия.
— Зовите, — согласился Дронго, закрывая глаза. — И не
забудьте ему объяснить, что все материалы нужны мне для поиска убийц вашего
друга.
Корытин вздрогнул. Потом протянул руку к телефонному
аппарату, словно решаясь на нечто страшное…
Глава 6
Света смотрела на нее, ничего не понимая. Потянув ее за
руку, Римма отошла к телефону.
