– Возвращаю комплимент, – Колчак с трудом удержался от добавить шекспировское «друг Горацио». – Снимаю фуражку перед вашими агентами в Пола.
– Не понял, – нахмурился Худ.
– Извините – выразился по-русски. Выражаю своё уважение английским агентам в Поле. Так что передаёт адмирал Трубридж? Если не секрет, конечно.
– Не секрет. Обнаружил противника, готовится к вступлению в бой.
– Небезопасно.
– Война вообще предприятие, связанное с риском, – слегка удивлённо глянул на собеседника адмирал. – А по весу бортового залпа наши четыре броненосных крейсера не уступают «Гебену». А там и мы подойдём. Сушону уже не уйти.
– Не сомневаюсь, сэр, – поспешил согласиться Александр. – Но защищены корабли Трубиджа недостаточно надёжно против такого противника, немец может повыбивать их по очереди, и ваша победа окажется пирровой. Зачем Британии терять сотни жизней своих моряков, если можно обойтись без этого? Мы, как я понимаю, перехватим «Гебена» часа через два-три?
– Где-то так, – мрачно буркнул Худ.
– Так будет вполне достаточно времени, чтобы разделаться с ним. И тут помощь броненосных крейсеров будет очень и очень кстати…
– Сэр! – прервал беседу всё тот же молодой лейтенантик – От адмирала Трубриджа…
– Давайте!
Англичанин читал молча, но по лицу его читалось откровенное недовольство только что полученными новостями. Колчак не рискнул лишний раз демонстрировать своё любопытство, хоть таковое являлось отнюдь не праздным, но сэр Хорас не стал интриговать:
– Не могут угнаться. «Гебен» даёт не меньше двадцати двух узлов. Простите, я должен поговорить со своим штурманом.
– Ваши извинения совершенно излишни, сэр.
Когда Худ удалился по своим адмиральским делам, оставалось только разглядывать окружающее пространство, которое не радовало разнообразием. «Инфлексибл» продолжал двадцатиузлово пожирать пространство, ведя за собой систершипов: «Индомитебл» и «Индефатигебл», на траверзе флагмана держался «Уэймут», которого командующий Средиземноморской эскадрой прихватил с собой в качестве разведчика. И не зря прихватил – минут через десять после ухода адмирала с мостика Колчак увидел, что из труб лёгкого крейсера дым повалил поинтенсивнее, и тот, слегка склонившись к норду, стал удаляться от своих линейных собратьев. Ну да – оперативная разведка, она же ближняя разведка, тоже штука немаловажная.
И результаты не замедлили сказаться – минут через сорок разведчик донёс об обнаружении дымов, а потом морзянка его телеграмм принималась антеннами «Инфлексибла» практически без остановки: «Вижу два корабля, курс… скорость…», «Опознан неприятель, курс… скорость…», «Следую параллельным курсом на ост, скорость двадцать два узла…».
Ну, то есть всё – сражение состоится.
* * *
Вильгельм Антон Сушон не сразу понял, что здорово вляпался. Когда он увидел британские броненосные крейсера, нахально лёгшие на курс преследования, то никакого особого беспокойства не испытал – с ними «Гебен» легко справится. Ну ладно, не легко… Но достаточно легко уйдёт – благо, что механизмы после ремонта в Пола были в порядке. Не в идеальном, конечно, но двадцать четыре узла ненадолго германский линейный крейсер выдать способен.
– Уходим и помашем англичанам платочком с кормы? – поинтересовался у адмирала командир корабля Аккерман. – Или развернёмся и удовлетворим их желание подраться?
– Не будем дёргать тигра за усы, Рихард. Курс прежний. Наша первоочередная задача – дойти до Константинополя, вернее, Стамбула
[4], ибо мы с тобой уже практически на службе у султана… Но их лёгкий крейсер скоро может зацепить «Бреслау», тогда придётся задерживаться, чтобы его прикрыть. Передай Кеттнеру, чтобы обгоняли и шли впереди, – под наши пушки этот наглый британец сунуться не посмеет.
А вот появление на носовых румбах «Уэймута» сильно подпортило настроение контр-адмиралу – не грибы собирать он сюда заявился… Ну да – ещё полчаса, и по курсу обозначились три дыма, причём сомневаться, кому они принадлежат, не приходилось – пожаловали именно те корабли, которых можно было опасаться в средиземноморских водах. И только их – от всех остальных «Гебен» или уходил играючи, или крушил противника своим главным калибром. Но не эту тройку… И не оторваться – не дадут. А намерения у сынов Альбиона явно более чем решительные – совершенно конкретно идут на перехват и постараются навязать бой.
– Аллярм? – в вопросе капитана цур-зее Аккермана вопросительные нотки лишь угадывались – он и так был уверен в ответе своего адмирала.
– Что ты спрашиваешь? Разумеется. И передать на «Бреслау»: «Самый полный вперёд!» Пусть нас не ждёт и идёт в Константинополь!
Фрегаттен-капитан Кеттнер прекрасно понял замысел своего адмирала, и лёгкий крейсер стал потихоньку отрываться от своего «старшего брата». Однако спокойно удрать «Бреслау» не дали, сначала за ним увязался «Уэймут», а потом к погоне присоединился и «Даблин». Перспективы для беглеца вырисовывались достаточно печальные – спасти его могло только невероятное везение. Но это было вторичным – главные события должны произойти здесь, в бою между линейными крейсерами…
– А они пока не стреляют, – напряжённо процедил Аккерман, не отрывая бинокля от глаз. – Может, обойдётся?
– Ну да, – скептически хмыкнул адмирал, – это они нам свежих сосисок привезли. Просто нет смысла открывать пристрелку на контркурсах. Сейчас сделают два поворота вдруг, лягут на параллельный и начнут. Идём в боевую рубку.
Сушон оказался совершенно прав – через четверть часа британские линейные крейсера, ведомые «Индефатигеблом», двигались с «Гебеном» в одном направлении, и на среднем блеснула первая вспышка пристрелочного выстрела. Снаряд был прекрасно различим в полёте, и немцы напряженно следили за его траекторией. Почти четыре центнера вздыбили море в полутора кабельтовых от борта. Недолёт. Достаточно серьёзный недолёт. Но это только начало: преимущество англичан в главном калибре было более чем двукратным – теоретически в бортовом залпе могли участвовать двадцать четыре ствола калибром в двенадцать дюймов. Реально – до двадцати. «Гебен» имел возможность отвечать из восьми или десяти одиннадцатидюймовок в зависимости от взаимного положения противников. Но выбирать не приходилось.
– Прикажи отвечать, – мрачно бросил Сушон капитану цур-зее.
Старший артиллерийский офицер линейного крейсера корветтен-капитан Книпсель немедленно по получении приказа отозвался на него выстрелом из носовой башни в головного британца. Затем загрохотали и остальные артустановки. Англичане не остались в долгу, вокруг германского флагмана один за другим вставали фонтаны от падения вражеских снарядов. Попаданий пока не было, но просто по закону больших чисел они должны были вот-вот последовать. Да и сама неопадающая стена воды неподалёку от борта не только нервировала немецких комендоров, но и здорово мешала им целиться во врага.
