– Да что случилось-то? – Колчак понял, что такая суматоха происходит не на пустом месте, но фантазии представить, что может быть её причиной, не хватало. – Практически весь флот вморожен в лёд…
– Так это наш… – нервно буркнул Непенин. – У немцев с этим получше. Через Стокгольм получены сведения, что в Пиллау собираются значительные силы: броненосцы, крейсера, эсминцы, тральщики. Догадываетесь, куда они нацелились?
– Либава?
– Почти наверняка. Единственный наш незамерзающий порт.
– А что у нас там?
– Второй дивизион эсминцев, «Минога», «Макрель» и «Окунь», несколько тральщиков. Так себе силёнки. Не отмахаться.
– Ну да, даже если нафантазировать выход всех четырёх наших линкоров, сиречь, броненосцев, – всё равно мало.
– Именно. Тем более, что из Финского и Рижского залива не пойдёт вообще никто. И колбасники медленно и неторопливо смогут размолотить Либаву в пыль, – мрачно буркнул Непенин.
– Там минные поля, – несмело напомнил Александр, но уже к концу фразы сам понимал, что это несерьёзно.
– При наличии хорошей партии траления, да под прикрытием главного калибра своих «шлезвигов», пройдут как сквозь масло – никакие береговые батареи не помогут, – тут же отрезал контр-адмирал. – Фёдор Юльевич! Сколько ещё человек отсюда мы можем прихватить на «Кречет» сейчас?
– Ни одного, ваше превосходительство, – немедленно отозвался Довконт. – Ну, то есть одного ещё можно, но вам на заднем сидении авто тесновато будет.
– Это вам там тесновато будет, – хмыкнул Непенин, – я на переднем поеду, рядом с водителем, а вы пригласите, пожалуйста, Мирбаха.
– Адриан Иванович, – обратился Колчак к адмиралу, пока флаг-офицер исполнял приказание последнего, – а зачем с праздничного бала отзывать тех, чьи корабли стоят во льдах? Они ведь всё равно не смогут поучаствовать в боевых действиях. Во всяком случае, в ближайшее время.
– А чтобы не обидно было тем, кто поучаствует.
– Понимаю. У меня есть несколько минут, чтобы отправить домой жену?
– Разумеется. Мой нижайший поклон очаровательной Софье Фёдоровне и извинения за прерванный праздник.
Колчак поспешил к супруге, которая стояла рядом с Тимирёвыми и тревожно поглядывала по сторонам.
– Дорогая, я в штаб. Прости за не состоявшийся по полной программе бал. Пойдём, отправлю тебя на извозчике…
– Да где вы их сейчас найдёте, Александр Васильевич, – вмешался Тимирёв. – Мне торопиться некуда, мы с супругой вполне можем довести Софью Фёдоровну до дома.
– Буду премного благодарен, – обозначил поклон Колчак. – Ты согласна?
– Разумеется. А что всё-таки случилось? Что-то серьёзное?
– Серьёзное. Могу утешить только тем, что никакой опасности для побережья Рижского и Финского заливов нет. И всё на этом. Извини, подробнее не могу рассказать. Я поехал. Целуй от меня Славку и Марго. Люблю тебя.
Поцеловав супругу, Александр развернулся, выдохнул и зашагал к выходу из зала. Не оглядываясь.
Глава 10
От обороны
– Приказано быть в двадцати милях на траверзе Мемеля, – сообщил старший лейтенант Меркушев, прибыв на борт «Окуня».
– Приказано – будем, – пожал плечами мичман Лисе. – Лодка к выходу готова, Василий Александрович.
– Прекрасно. Через полчаса в море. Все на борту?
– Я же доложил: лодка к выходу готова, – почти обиделся мичман. – Разумеется, все.
– Простите, Зигфрид Александрович, – зверски не выспался. – Как температура?
– Плюс четыре, на пределе для наших торпедных аппаратов, а в море, на ветру, могут и обледенеть.
– Погано. Ну да ладно, приказ получен – будем выполнять.
Через двадцать минут «Окунь», забухтев двигателем, пошёл к выходу из порта Александра Третьего, из Либавы.
На траверзе Мемеля всё было спокойно – ни дымка на горизонте. И погода – лучше не придумаешь для данной ситуации: плюс три, пасмурно. Оно и понятно, если в январе небо ясное, то не без мороза. А мороз для «Окуня» – почти полная потеря боеспособности, покроются льдом торпедные аппараты Джевецкого, которыми он вооружён, и всё: видишь противника, а выстрелить не можешь… Да и при небольшом плюсе из-за ветра могут обледенеть…
– Золотов! Что с аппаратами?
– Пока в порядке, ваше благородие! – отозвался минный квартирмейстер. – Льда нет, хоть сейчас стреляй.
– Спасибо, Степаныч. Давай внутрь и попроси, чтобы мне чайку сварганили.
– Не извольте беспокоиться, ваше благородие. Сей момент исполним.
Кондуктор поднялся на крышу рубки и нырнул по трапу в тёплое нутро подлодки.
Горизонт был чист со всех сторон, только серые волны зимнего моря по курсу, слева, справа и за кормой.
– Поворот восемь румбов вправо! – скомандовал Меркушев. – И полный ход.
– В смысле? – удивился Лисе.
– Отойдём миль на десять западнее. Может, там кого встретим.
– Приказано в двадцати милях от Мемеля…
– Зигфрид Александрович, на то мы с вами и офицеры, чтобы принимать решения, а не просто буквально исполнять приказы. Не прятаться за спиной начальства, мол, ему виднее, действовать исходя из духа приказа, а не из его буквы.
– Но если… – несмело попытался возразить Лисе.
– А вот если из-за этого мы упустим врага, придётся отвечать. Мне. И только мне, ибо вы обязаны выполнять все мои приказы, кроме одного – поднять белый флаг и сдаться, – Меркушев сделал небольшую паузу, прежде чем перешёл к объяснениям. – Ну не пойдут немцы так близко от берега – могут заметить и рассекретить, да и минных банок опасаться будут.
«Окунь» уверенно рассекал волны заданным курсом ещё на протяжении сорока минут, а потом сигнальщик заметил лёгкий дымок на зюйд-весте. Немедленно пошли напересечку – нечего здесь делать нейтралам и, тем более, своим – наверняка неприятель. Подводная лодка продолжала находиться в походном положении, совершенно не было необходимости погружаться. Пока.
За первым дымом показался второй, а потом уже без труда опознавались два двухтрубных крейсера. По всей вероятности, типа «Газелле».
Меркушев не торопился погружаться. Хоть на переход в подводное положение требовалось около пяти минут, но расстояние пока позволяло оставаться маленькой субмарине незамеченной. Первый крейсер стал описывать круги, резко меняя курсы.
Русские подводники шли в том же направлении, справедливо полагая, что немцы не рискнут остаться на ночь на таком небольшом удалении от берега, и, на пути в открытое море, их можно будет атаковать.
– Уходят немцы, не успели… – огорчённо буркнул Лисе, видя, что германские лёгкие крейсера однозначно обозначили своё возвращение к югу.
