– Благодарю, – Колчак, не успев сесть в предложенное адмиралом кресло, снова вытянулся перед ним. Лёгкое состояние ошаления присутствовало. – Никак не ожидал…
– Садитесь, садитесь. И – держите! – командующий протянул золотые погоны с орлами. – Пусть ваш вестовой пришьёт их к завтрашнему утру. На парадный мундир.
– Ещё раз благодарю, Николай Оттович, непременно прикажу, – Александр принял знаки отличия.
– Сейчас нам принесут коньячку, – улыбаясь, ответил Эссен на незаданный вопрос, – и мы спрыснем ваше производство в чин.
Действительно, буквально через минуту в салон постучали, и на пороге появился матрос с подносом, на котором красовалась бутылочка шустовского коньяка, кофейник, чашки, блюдце с нарезанным лимоном, ну и там ещё закусок по мелочи…
– Ну что, Александр Васильевич, – поднял фужер Эссен. – С адмиральством вас!
– Большое спасибо! – голос у Александра слегка подрагивал. – Честное слово, не ожидал. Но готов сделать для России всё, что в моих силах, в новом чине.
– И в новой должности, – добавил командующий, когда коньяк был выпит. – Принимайте Минную дивизию. Адмирал Трухачёв серьёзно заболел, а других кандидатов на его место я не вижу.
– Но…
– И никаких «но», – посуровел командующий. – Я, естественно, всё помню, а вы воюете умно, умело и отважно. Этого достаточно. Считаете себя неспособным для новой должности?
– Нет!.. То есть да… То есть… – запутался в словах Колчак. – Я готов принять Минную дивизию. Просто не ожидал такого стремительного взлёта в карьере.
– Ну, вот и ладно, – улыбнулся Эссен. – А вы налейте по второму, Александр Васильевич. Давайте-давайте – у меня для вас ещё одна новость: завтра к полудню нас с вами ожидает государь.
– А, простите, с какой целью? – задал совершенно дурацкий вопрос свежеиспечённый контр-адмирал.
– Да уж не на кол сажать, – рассмеялся командующий. – Балтийский флот воюет неплохо – третьего дня его императорское величество приглашал к себе английских подводников. Все ушли с наградами. Так что вряд ли стоит беспокоиться.
– Да я понимаю, Николай Оттович, просто всё так неожиданно… И производство в адмиралы, и аудиенция эта…
– Не беспокойтесь. Вы ужинали?
– Нет. И аппетита что-то нет. С вашего позволения, я пойду к себе, если, конечно вы не планировали обсудить какие-то злободневные вопросы.
– Не планировал. Отдыхайте, Александр Васильевич. Позавтракаем на «Пограничнике». Он вызван к шести утра. Будьте готовы.
* * *
«Пограничник» уже давно неофициально считался «адмиральской яхтой». Ну любил Эссен этот эсминец и все свои перемещения по акватории Балтийского моря старался делать именно на нём. И пусть корабль уже находился под командованием бывшего старшего офицера Дудкина, ничего не изменилось – команда по-прежнему ела глазами Николая Оттовича, смотрела на своего любимого адмирала с восторгом и громоподобно орала «Ура!», когда Эссен проходил перед строем.
Приняв рапорт командира, комфлотом тепло поприветствовал кавторанга, поздоровался с командой, с удовольствием выслушал ответное «Здрав желам, вашвысокопревосходитство!» и распорядился следовать в Петербург.
– Не изволите ли позавтракать, ваше высокопревосходительство? – поинтересовался Дудкин.
– С удовольствием. Кстати, разрешите представить вашего нового начальника: контр-адмирал Колчак назначен командовать Минной дивизией. Надеюсь, не разочарованы?
– Почту за честь служить под началом такого адмирала! Поздравляю с назначением, Александр Васильевич!
– Спасибо на добром слове! – протянул руку Колчак. – Надеюсь, что не разочарую вас. И… Позвольте поинтересоваться: мой спаситель, матрос Николай Фомин, на эсминце? Я что-то не смог разглядеть его в строю.
– Увы. К моему глубокому сожалению, переведён на «Забияку». Прекрасный минёр, жаль было отпускать, но я понимаю, что на новейшем «Новике» он принесёт больше пользы Родине… Так что? Прошу в кают-кампанию!
– Непременно, Василий Федотович, – улыбнулся Эссен. – Ведите! Чертовски хочется кофе с какими-нибудь булочками или блинчиками.
– Сегодня на завтрак как раз блинчики с творогом, – поспешил сообщить Дудкин.
– Отменно, отменно, – улыбнулся адмирал. – Помните ещё мои пристрастия.
Позавтракали минут за двадцать и поднялись на мостик.
– Флаг планируете на «Новике» поднять? – поинтересовался Эссен.
– Нет, Николай Оттович, – пусть лучший корабль флота воюет не обременённым присутствием начальника дивизии. Тем более, что вот-вот войдут в строй его систершипы – «Победитель» и «Забияка». Вместе с «Новиком» эта тройка способна натворить в нашем море немало. Вот при совместных операциях я, конечно, буду на нём.
– Почему именно на нём, а не на улучшенных вариантах?
– Да ухудшенные они на самом деле: скорость ниже, надстроек больше… Вы вспомните: сколько раз у нас ни пытались построить улучшенный вариант удачного корабля – получалось хуже. Судите сами: «Цесаревича» «улучшили» типом «Бородино», «Богатыря» – «Олегом» с «Очаковым», да и по образу вашего великолепного «Новика» сделали «Жемчуг» с «Изумрудом». Разве не так?
– Соглашусь, пожалуй, – кивнул Эссен. – Но минных труб у новых эсминцев больше.
– И что? – Александр стал слегка заводиться. – Была ситуация, когда в этой войне не хватало торпедных аппаратов? Не было такой.
– Не было. Но она вполне возможна…
– Так и на «Новик» установить три-четыре трёхтрубных – невелика проблема, – перебил адмирала Колчак, – а вот узлы – это узлы. И лишние надстройки…
– Ладно, ладно, Александр Васильевич, – рассмеялся Эссен. – Что-то вы больно разволновались. Подозреваю, что нервы нам сегодня ещё понадобятся.
Финский залив, как и сама природа, сегодня был на удивление ласковым – несмотря на лёгкий свежак, «Пограничник» мчал к Петербургу почти на паспортных узлах. Через несколько часов вошли в устье Невы, а ещё через некоторое время эсминец ошвартовался возле Английской набережной. Почти там, где в своё время встал на якорь напротив Зимнего дворца крейсер «Аврора».
К полудню уже здорово потеплело, поэтому адмиралы оставили на эсминце свои плащи с застёжками из оскаленных львиных голов и направились в Зимний дворец только в парадных мундирах. Да и в них было жарковато.
Вошли, встретил адмиралов дежурный флигель-адъютант.
– Разрешите представиться: подполковник Смирнов. Прошу следовать за мной, ваше высокопревосходительство. И вас, ваше превосходительство.
Звучало, конечно, препаскудно, но офицер соблюдал субординацию – никуда не денешься. Эссен и Колчак последовали за подполковником. Миновали два пролёта по лестнице, и сопровождающий повёл их по коридору в кабинет императора.
