Принц на палубе и мостике появлялся изредка, основное время он проводил в своём салоне, обсуждая с офицерами штаба план предстоящей встречи.
С флагманского эсминца эскорта в небо ударили две красные ракеты (одна означала обнаруженный перископ, а две – торпедную атаку).
– След торпеды на правом крамболе! Идёт на нас, – почти одновременно с этим выкрикнул сигнальщик. – Вторая тем же курсом!
– Тревога! Все по местам! – нервно начал сыпать приказами командир. – Лево руля!
Гросс-адмирала на мостик! Приготовиться к открытию огня! Ныряющие снаряды к орудиям!
«Кайзерину» повалило влево, и, кажется, ей удавалось разминуться с пузырчатыми следами, несущими смерть, – торпеды проходили перед носом корабля…
– Ещё две!
А вот от этих уйти уже не удавалось. Первая пара скоростных, соракатрёхузловых, отвлекла на себя всё внимание, а в это время подобрались и те, что шли на тридцати, и обе ударили в борт крейсера. На одной не сработал взрыватель, зато вторая шарахнула исправно. Произошёл сильный взрыв под мостиком, в воздух поднялось облако газов и угольной пыли. Водой заполнились первая кочегарка и один погреб с боезапасом. Все приборы управления огнём вышли из строя, главный трюмный пост затопило, что исключило возможность пользоваться трюмными магистралями. От взрыва заклинило рулевой привод, и пришлось перенести управление в румпельное отделение.
– Подлодка? – принц Генрих вскарабкался по трапу на мостик легко и быстро, как юноша. Он не стал задавать бессмысленных вопросов типа «Что случилось?» – всё было очевидно.
– Подлодка, ваше высочество, – хмуро кивнул Ленг.
– Каковы повреждения?
– Пока точно не знаю, жду докладов. Чувствительно садимся носом, дифферент продолжает нарастать, ну крен на правый борт, как можете наблюдать. Делается всё возможное.
– И какие у нас перспективы?
– Надеюсь довести крейсер до Кольберга. Но вам настоятельно рекомендую перейти на эсминцы. Я уже вызвал «В-98».
– Да уж, придётся, – поморщился гросс-адмирал.
Не пришлось…
– Два следа с левой раковины! – истошно заорали с кормы. «Волк» всё-таки развернулся и саданул ещё одним залпом. На этот раз попала только одна торпеда, но сработала она исправно. Прямо под погребом боезапаса. Хоть погреба на «Августе» и были полупустыми, но их детонации хватило на то, чтобы крейсер стремительно пошёл ко дну. Эсминцам охранения удалось выловить из воды только пятнадцать матросов.
Глава 17
Перед штормом…
Узнав о гибели брата, Вильгельм пришёл в ярость. Жажда мести переполняла его. Сначала он потребовал от своих генералов и адмиралов скорейшей разработки операции по атаке устья Финского залива и последующего захвата русской столицы. Обалдевшее от такого приказа германское командование с трудом убедило кайзера в полной безнадёжности подобного мероприятия, да он и сам быстро понял абсурдность своих требований. Однако оставлять российский Балтийский флот безнаказанным было нельзя. Взятие Либавы планировалось и до этого, именно по этому вопросу покойный гросс-адмирал и направлялся в Киль на злосчастной «Кайзерине Августе». Так что, чтобы возмездие последовало непременно, «Порт Александра Третьего» следовало взять обязательно, и в кратчайшие сроки. Для усиления немецкой армии в Курляндии с Западного фронта перебросили пехотный корпус и осадную артиллерию, Флот открытого моря выделил в качестве основной ударной силы не только Вторую эскадру линкоров (броненосцы типа «Дойчланд» и «Брауншвейг» в количестве семи), но и Первую эскадру (дредноуты типа «Нассау» и «Гельголанд»). Правда, последнюю – в качестве сил прикрытия. Крейсера, эсминцы, тральщики прилагались.
Операция была не только разработана в кратчайшие сроки, но и в таковые же проведена. Ценой неимоверных усилий немецких армии и флота, ценой огромных потерь Либава, засыпанная градом крупнокалиберных снарядов, как с суши, так и с моря, всё-таки была взята германскими войсками. Эссен просто не успел направить флот на помощь. Армия генерала Эверта отступила на берега реки Вента, где и закрепилась для дальнейшей обороны.
Германия приобрела отличную базу, опираясь на которую уже было можно постучаться бронированным кулаком в Ирбены, в устье Рижского залива. Поэтому значительная часть немецкого флота осталась в захваченном порту, готовясь к следующей атаке. А зря…
Колчак вполне допускал захват Либавы тевтонами, поэтому подкинул командующему простую как блин идею на этот случай – мины замедленного действия: минреп заранее отмерялся на заданную глубину, а мина крепилась к якорю цинковой проволокой. При попадании в морскую воду имел место контакт более активного цинка с менее активным железом в электролите (морской воде). Через неделю, две, три… Не рассчитаешь… Но цинк растворялся, проволока рвалась, и мина, ранее мирно лежавшая на дне, всплывала до боевого положения. А фарватеры до этого уже протралены и помечены вешками…
«Мощный» и «Молодецкий», прежде чем покинуть порт, набросали на внешнем и внутреннем рейдах до двух десятков таких «сюрпризов». Оставалось ждать.
Для начала сразу на двух таких минах подорвался броненосец «Лотринген», ему удалось добраться до мелкого места, где он и затонул, оставив над водой трубы и мачты. Поднимать и ремонтировать этот пожилой корабль не было никакого смысла.
Фарватер тщательно протралили ещё раз и зацепили пару мин, ждущих свою жертву. Вроде бы теперь можно иметь уверенность в безопасности входа-выхода из порта – ан нет! Ещё через пять дней рвануло под бортом лёгкого крейсера «Ниоба», этот остался на плаву, но взрывом оторвало винты. Буксировать его в Германию не было возможности, а для ремонта на месте тоже не имелось ничего серьёзного, ибо русские при отступлении разрушили доки и мастерские.
Снова тральщики пошли пахать рейд и снова зацепили русскую мину. Версий, кроме как о нахальной подлодке-заградителе, не возникало. Но такие наглость и мастерство просто поражали: раз за разом прорываться через минные и сетевые заграждения и успешно ставить мины – это на уровне фантастики.
Вице-адмирал Венке, принявший под своё командование силы, предназначенные для операции, распорядился поставить ещё несколько минных банок на входе в порт. И, тем не менее, через двое суток взорвался транспорт «Лиссабон», привёзший боеприпасы для сухопутной армии. Эффектно взорвался, благо груз способствовал. Сопровождавший его тральщик «Т-68» тоже погиб.
«Вишенкой на торте» стал подрыв дредноута «Остфрисланд», который вообще стоял на якоре, но освободившаяся от сдерживающей скобы мина, всплывая, саданула его в самое днище. Такому гиганту, конечно, не хватило взрыва ста килограммов тротила, чтобы затонуть, но пришлось организовать его эвакуацию в Германию на ремонт.
Однако именно этот случай и подтолкнул Венке к мысли о том, как русские умудрились организовать такую «диверсию». Адмирал приказал каждому кораблю на рейде спустить водолазов и обследовать дно в районе стоянки. Не далее чем через два часа доложили, что в десяти метрах от места, где стоял на якоре дредноут «Рейнланд», обнаружили на грунте затаившуюся смерть. Мину аккуратно подняли, отвезли на берег и после поверхностного осмотра поняли, почему рвались немецкие корабли в захваченной гавани.
