Книга Исход, страница 54. Автор книги Элизабет Говард

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Исход»

Cтраница 54

Она сумела всучить Тельме немного денег, отыскала для нее второй чемодан (оказалось, вещей у нее гораздо больше, чем можно было предположить) и вызвала такси, пока Тельма набивала этот чемодан своим имуществом. Теперь Сид беспокоило лишь одно: чтобы не случилось паузы между завершением сборов Тельмы и ее отъездом.

Прибыло такси, в него кое-как уместили внушительный багаж. Последний прилив отвращения Сид испытала, когда попросила Тельму отдать ключ от входной двери; она чуть было не забыла о нем, и пока Тельма шарила в сумочке, разыскивая его, по ее лицу поняла: она рассчитывала на ее забывчивость. Когда Тельма, теперь уже с белым от гнева лицом и без единой слезинки на нем, наконец уселась в такси и укатила, Сид почти отшатнулась в дом. К своему неудовольствию, она признала, что ей страшно; она и впрямь начала бояться этой будто бы ласковой и липучей девчонки, на грани ощутимой истерики подозревая, что, если бы ключ остался у нее, Тельма запросто могла бы устроить в доме пожар или нанести какой-нибудь менее серьезный ущерб.

Вечер только начинался. Она плеснула себе крепкого. С одной стороны, ей страстно хотелось, чтобы Рейчел была в Лондоне, с другой – она чувствовала себя настолько запятнанной тем, что натворила, что самой себе казалась недостойной ее. И решила куда-нибудь сходить, чтобы не сидеть дома этим вечером.

Через два дня она получила от Тельмы письмо на одиннадцати страницах, написанное под мнимым предлогом просьбы о рекомендациях. Тельма полагала, что хотя бы в этом-то Сид ей не откажет. Не так уж много она просит, если вспомнить, чем ей всегда отвечали на ее любовь и преданность. Далее следовало перечисление вышеупомянутых случаев и описание реакции Сид на них. Тельма мирилась с тем, что ее принимают как должное, что ее используют ради своего удобства, не задумываясь, каково при этом ей. Мирилась с пренебрежением, эгоизмом, невниманием к ее чувствам, к тому, что ее отстраняют от участия в светской жизни Сид – к примеру, она в глаза не видела никого из той семьи, к которой Сид уезжала в гости в Суссекс. Большую часть времени Тельме казалось, что с ней обращаются как с прислугой: это было унизительно, если вспомнить, что их связывало. И так далее, и тому подобное: плач по отношениям, разрыва которых, как казалось Тельме, она не вынесет. Расцвет своей любви в подобном климате она, по-видимому, причисляла к высшим достижениям и теперь просто понять не могла, как ей жить дальше, знала только, что уже никогда и никому не сможет доверять.

Сид перечитала ее письмо дважды. Даже теперь, по прошествии двух дней, ее изумляла собственная готовность мириться с такой вопиющей непорядочностью еще долгое время после того, как ее удалось распознать. Ее мучали угрызения совести, гнев и стыд. Она привыкла считать себя честной, прямолинейной и решительной, а оказалось, что все это к ней ни в коей мере не относится.

Сид старательно написала великодушные рекомендации и отправила их по почте в Килберн, где у Тельмы имелась комната. Ничего подобного больше не повторится, думала она. Она никогда не полюбит никого, кроме Рейчел, следовательно, не имеет права спать больше ни с кем.

* * *

– А вот и ваша комната, мисс Миллимент. Я подумала, вы не откажетесь пожить на нижнем этаже, поскольку рядом, возле гардеробной, есть уборная, так что штурмовать лестницу вам придется, только если вы захотите принять ванну.

– Весьма предусмотрительно. – В последнее время ей становилось все труднее подниматься по ступенькам – главным образом потому, что она их не видела.

– Могу положить ваши чемоданы на кровать, если вы не против: так вам будет легче разбирать их. Чай примерно через полчаса. – Виола с трудом взвалила чемоданы на кровать и вышла.

Мисс Миллимент прибыла на поезде днем. Отъезд из Хоум-Плейс, так долго служившего им столь очаровательным убежищем, вызывал у нее странные чувства. Естественно, она была безмерно признательна Виолочке за то, что приютила ее, и потом, разве не мечтала она порой о Лондоне и его галереях во время войны? «Тебе не угодишь, Элеонора», – упрекнула она себя.

В комнате было довольно сумрачно, поэтому она просеменила к двери, чтобы включить верхний свет. Кроме кровати, в одном углу здесь помещался красивый и добротный гардероб, рядом – комод, письменный стол, одно мягкое кресло и два стула с высокими прямыми спинками. Стены были бледно-голубыми. Перед газовым обогревателем лежал коврик, на тумбочке у кровати помещалась лампа. Был и маленький открытый книжный шкаф – она не сразу заметила его, так как он стоял с дальней стороны от гардероба. Наконец-то она сможет расставить свои книги – в Хоум-Плейс для них не хватало места. Так они и лежали в глубине гаража в тех же коробках, куда были сложены после папиной смерти. Сколько же у нее причин быть благодарной! Она уже поняла, что дом не очень велик и что ей отвели одну из самых больших комнат, чтобы служила ей и спальней и гостиной, и она решила проявлять максимум такта и появляться в других помещениях дома как можно реже. «Мне надо помнить свое место, – думала она. – И ни в коем случае не вторгаться в семейную жизнь Виолочки». Она подразумевала ее жизнь с Эдвардом, однако понимала, что еще может быть полезной, если речь идет о Роли: она готовила его к поступлению в частную подготовительную школу. В доме поговаривали также, что и Зоуи собирается водить Джульет к ней на уроки. Заветная мечта Лидии должна была исполниться: ей предстояло учиться в закрытой школе вместе с ее кузиной Джуди. А когда старшие Казалеты устроятся в своей квартире – по словам Виолы, до нее отсюда легко дойти пешком, – она сможет и дальше помогать Бригу с его книгой. Но вряд ли он вообще закончит работу над ней – слишком уж часто меняются его планы, вот и теперь оба они безнадежно увязли в исторической географии лесов, тогда как изначально книга была задумана как описание деревьев, эндемичных для Великобритании или завезенных в нее. Но с другой стороны, благодаря этому Бригу было о чем поразмыслить и поговорить, и она всерьез увлеклась этой темой, совершенно новой для нее.

Поглощенная этими размышлениями, Элеонора и не заметила (до тех пор, пока забитый доверху ящик не отказался задвигаться), что попросту перекладывает из одного чемодана все подряд в один и тот же ящик комода. Ах, как досадно! Теперь ее чулки лежали вперемешку с ее нижними рубашками, панталонами и даже одной кофточкой, которую надо бы постирать. «Право, Элеонора! Тебе даже простейшие дела доверить нельзя». Но она все-таки решила оставить ящик пока в том виде, как есть, и распаковать второй чемодан. Мешанина летних вещей в нем обескураживала. В нем лежал ее лучший, желтый с коричневым, костюм, который она надевала по вечерам, хотя не могла не замечать, что дыры под мышками, несмотря на все ее старания устранить их, разлезлись до такой степени, что починка уже вряд ли возможна. Ее кардиганы, все три, требовалось привести в порядок; так что и убирать их не стоило. Тот, который был на ней во время неудачного инцидента с паточным сиропом, казался слишком липким для последствий столь мелкого происшествия, а другой, приятного лиловато-синего оттенка, так любезно связанный для нее милой Полли и так досадно зацепившийся рукавом за какой-то выступ, украсился большой бесформенной дырой, внушающей подозрения, что ее уже не залатать. Она вздохнула. Порой собственная никчемность шокировала ее. Зрение уже не позволяло вдевать нитку в иголку, но честность призывала признать, что и в лучшие для глаз времена шитье ей не давалось. А здесь Виола предложила постоянно готовить еду на всех! Разумеется, она должна помочь! Она могла бы чистить картошку, наверняка она сможет этому научиться, или… на этом полет ее фантазии оборвался. Она понятия не имела, как готовят еду, а если имела, то весьма смутное. По-видимому, ее каким-то образом моют, режут, смешивают, а потом варят на плите или ставят в духовку. Ближайшим к приготовлению пищи действием, какое от нее когда-либо требовалось, было размазать мясную подливку по горячему тосту для отца и, конечно, заварить ему чай. После его смерти она питалась в чайных или столовалась у квартирной хозяйки, пока Виолочка не пригласила ее в Хоум-Плейс, а там, разумеется, всегда имелись восхитительные блюда, приготовленные миссис Криппс. Виола тоже не привыкла готовить: у нее всегда была кухарка и другая прислуга. Этот переезд будет значительной переменой в ее жизни. Мисс Миллимент решила помогать как можно больше и (хотя это противоречило первому из решений) как можно реже попадаться на глаза.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация