– Я сдаюсь на вашу милость, – продолжала Дженни. – Пожалуйста… Пожалуйста! Пожалуйста, передайте Эбигейл еще одно сообщение. Я сяду на стул и буду молчать. Если она не захочет со мной разговаривать, клянусь, я уйду и никогда больше вас не потревожу. Но ради меня, ради моего ребенка передайте еще одно сообщение, умоляю вас!
Долгую, звенящую от напряжения минуту девушка смотрела на Дженни. Улыбка исчезла бесследно, на лице отразилось замешательство. Девушка медленно открыла рот и спросила:
– Что передать?
Глубокий вдох. На карту поставлено все. Если ошибется, с Томом можно попрощаться навсегда.
– Скажите Эбигейл, что я хочу поговорить с ней о подвале.
* * *
Через десять минут после доставки второго послания Дженни дрожащей рукой подписывала документы на посещение пациента.
Во время интернет-поиска Дженни видела фотографии Эбигейл и подумала, что та красива зрелой женской красотой. Сильно ли ее изменило убийство и принудительное лечение в психбольнице?
Появился охранник и провел Дженни через двери – непримечательную первую и массивную с трафаретной надписью «Посторонним вход воспрещен» вторую. Потом Дженни прошла через металлоискатель, но при себе у нее оказались только кошелек и ключи от арендованной машины.
Охранник оказался крепышом слегка за пятьдесят, в темной форме, со стрижкой «ежик», скуластым лицом и массивной рацией на поясе. Дженни предположила, что это бывший коп или тюремный надзиратель. Доброты в его взгляде не чувствовалось. Охранник молча вел Дженни по ярко освещенному коридору мимо дверей – в основном запертых. В отдельных палатах Дженни увидела пациентов: кто-то стоял, кто-то сидел, кто-то лежал на кровати. В общей массе они казались безобидными, даже довольными. Может, тут все не так плохо?
В конце коридора охранник прокатил свое удостоверение по панели безопасности и нажал кнопку вызова лифта, которая не загорелась. «Неужели лифт сломался?» – подумала Дженни и вдруг увидела паука, выползающего у охранника из-под пальцев. Наваждение она прогнала. Держать себя в руках сейчас было как никогда важно.
Прошло несколько минут, лифт не приехал, и Дженни повернулась к охраннику.
– Может, нам… – начала она, и, словно от ее голоса, дверцы со скрипом открылись. Охранник повернулся к Дженни, вопросительно поднял бровь и шагнул в кабину. Дверцы начали закрываться. Дженни влетела внутрь, плечом врезалась в дверцу, и кабина открылась снова. Ударилась она несильно, а вот охранник негромко хихикнул. Дженни почувствовала, что снова закипает от гнева, и на этот раз не стала его гасить.
– Говнюка включать совершенно необязательно, – буркнула она.
Охранник в ответ лишь растянул губы в улыбке и нажал на кнопку последнего, четырнадцатого, этажа. Он сложил руки на груди и, пока кабина ползла вверх, невозмутимо смотрел перед собой.
Тот лифт оказался самым медленным на памяти Дженни. Казалось, канаты сейчас порвутся, кабина полетит вниз, и они разобьются о дно шахты. Дженни подумала, что флегматичную апатию с лица охранника не сотрет ничто, даже падение на дно шахты, даже смерть. Наверное, этот мужчина не представляет, что такое бессонница. Дженни хотелось выцарапать ему глаза голыми руками.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем лифт остановился с пугающе громким лязгом. После долгой паузы заскрипели открывающиеся двери. Дженни ждала, что охранник сейчас выйдет: ему же явно хотелось быть главным, но он замер, потом наконец вытянул руку предлагая ей выйти первой.
«Да иди ты!» – говорил выразительнейший взгляд Дженни. Она вышла из кабины, обернувшись, чтобы проверить, на каком расстоянии от нее охранник. Едва тот двинулся за ней, в кармане у него ожила рация, и взволнованный голос неразборчиво что-то протарахтел. По крайней мере, неразборчиво для Дженни.
– Черт подери! – буркнул охранник, нажал на кнопку и зло сказал: – Я же говорил, что за ним нужно следить! Сейчас буду. Нам нужно спуститься вниз, – объявил он Дженни. – На третьем этаже проблема, а оставить вас здесь я не могу.
– Я отсюда ни ногой, – решительно отозвалась она и сделала шаг от лифта. Пока охранник, заметно смущенный инцидентом, таращился на нее, кабина закрылась, и Дженни осталась одна в коридоре четырнадцатого этажа.
Дженни огляделась. Первый этаж освещался ярко, а здесь было куда темнее: свет люминесцентных ламп едва достигал пола. По обе стороны коридора запертые двери – и так до конца, где коридор поворачивал направо.
У Дженни подскочил пульс. Она до боли стиснула зубы и зашагала по коридору, полная решимости разыскать Эбигейл.
В первой двери было квадратное оконце. Дженни встала на цыпочки и заглянула в него. Руки по швам, лицо прижато к мягкой обивке – у дальней стены стоял бритый мужчина. Дженни не понимала, дышит ли он вообще. Хоть бы пальцем пошевелил… Но нет, мужчина стоял неподвижно. Дженни знала, что нельзя, но постучала в окошко пальцем. Почти мгновенно голова пациента повернулась на невозможные сто восемьдесят градусов. Дженни увидела кровавую улыбку и черные точки-глаза.
В ужасе она отшатнулась от двери – хотелось заорать от страха, хотелось рвануть к лифту и нажать на кнопку вызова. Сделав несколько глубоких вдохов, она медленно вернулась к окну. Мужчина даже позу не сменил – прижимался лицом к обивке и держал руки по швам. Очередная галлюцинация…
Дженни пошла дальше, заглядывая в оконце на каждой двери. Заболел живот. Когда она в последний раз что-то ела и пила? Даже не вспомнить…
Большинство палат с мягкими стенами пустовали. Немногочисленные пациенты не то спали, не то лежали в отключке. Эбигейл Гилкрист не наблюдалось.
В конце коридора поворот, ведущий во тьму. Дженни прищурилась и поняла: перед ней небольшой закуток c дверью аварийного выхода, на которой находится ярко-красный рычаг. Дженни раздосадованно наморщила лоб. Где Эбигейл, черт возьми?!
Низ живота прошила резкая боль. Дженни скрючилась и целую секунду не могла восстановить дыхание. Неужели схватки?
– Мисс!
Высокий голос напугал; Дженни обернулась, сжав руки в кулаки. У лифта стоял лысый мужчина в белом халате. Глаза он прятал за очками в круглой оправе, под мышкой сжимал планшет.
Откуда он взялся, мать его?!
– Простите, меня задержали, – извинился он с другого конца коридора. – Но как же вас оставили здесь одну?!
– Я не на том этаже? – спросила Дженни, шагая к нему.
Стоило приблизиться к мужчине (предположительно, к доктору Эбигейл), как накатил безотчетный страх. Из-за ослепительного блеска очков глаз было не рассмотреть, хотя свет в коридоре не был таким уж ярким. Казалось, при каждом шаге ноги вязнут в полу, казалось, бетон тает, казалось, коридор растягивается, снова и снова отдаляя доктора. В голову ударили запахи крови и дерьма, Дженни сильно замутило.
Когда вернулось нормальное ощущение времени, Дженни поняла, что стоит прямо перед доктором. Он оказался коротышкой с широкой теплой улыбкой. Теперь Дженни видела его глаза, карие, добрые… Дженни шумно выдохнула. Она выбилась из сил, вот воображение и разыгралось. Дженни пообещала себе после разговора с Эбигейл не принимать опрометчивых решений. Она вернется к Виктории, полежит в горячей ванне, как следует поест и выспится. И только потом решит, что делать дальше.
