Они работали до тех пор, пока многоствольный кустарник не упал на землю, а потом, громко перерыкиваясь, поскакали выкапывать следующее растение. Мутанты проигнорировали рябину неподалеку от фанатично подрывающего корни осине матерого мутохряка (тот деловито хоркал, роя землю мощными клыками) и завели безумный хоровод вокруг усыпанной черными ягодами черемухи.
Поваленная ими сирень недолго лежала на земле. Вскоре возле нее появились два дирижера в рваных штанах непонятного цвета. Замызганная майка одного из них задралась вверх, оголяя волосатое пузо с вывернутым наружу пупком. Второй был практически с голым торсом, если не считать как попало намотанные на грудь серые от грязи бинты.
Напоминающие мужиков с глубокого похмелья пси-мутанты схватились за ветки кустарника. Они потащили тяжелую ношу на окраину деревни мимо выкапывающих корневища безбожно разросшейся малины цербера и парочки молодых пучеглазок. Двуглавый мутант увлеченно рыл землю передними лапами, словно пес, что решил припрятать сахарную косточку до лучших времен. Мутосвиньи косили разноразмерными глазами в стороны и похрюкивали от удовольствия, подбирая с земли осыпавшиеся с веток крупные ягоды. При этом они не забывали время от времени перекусывать острыми зубками длинные корни кустарника или перерубали их похожими на костяные гарпуны копытами.
Выкорчеванные растения мутанты-носильщики стаскивали в большие кучи на окраине деревни. Там владеющие телекинезом пси-карлики поднимали их в воздух (я так и представил, как шуршали при этом ветки, а застрявшие в переплетения корней комья земли с глухим стуком падали на траву, рассыпаясь на комочки поменьше) и укладывали в подобие стены друг на друга, строя ту саму колючую баррикаду.
Нарисованная в воображении картинка была настолько живой, что мне на какое-то мгновение показалось, будто я все это вижу наяву. Пришлось сильно тряхнуть головой, чтобы прогнать наваждение. Правда, потом я подумал, что все мои фантазии – полный бред. Такого не могло быть хотя бы по той причине, что, скажем так, классического вида мутанты остались в той, настоящей, Зоне. Здесь же мутняки выглядели этаким порождением безумного разума.
Само собой, тут были и вполне нормального вида мутанты. Взять хотя бы тех же помощников Арины, что отирались возле нее, когда она этой ночью заявилась в заброшенный агрокомплекс. Но все равно они не были похожи на привычных глазу мутантов и больше напоминали огромных горилл со звериными мордами.
Деревня выглядела безжизненной. Ветер шелестел листвой деревьев и кустарников, скрипел ржавыми петлями да иногда стучал оконными рамами и громко хлопал дверями.
– Эй, Чебураха, а где все?
– Дык, одних Арина отправила тебя встречать, а с остальными вон там совещается, – кивнул парень на вытянутый в длину дом с каменным низом и деревянным верхом. В отличие от других домов в деревеньке у этого уцелели стекла практически во всех окнах (возможно, из-за массивных кованых решеток), да и выглядел он не в пример лучше. Краска на рамах почти не облезла. Штукатурка цокольного этажа кое-где потрескалась, но все же осталась на месте, а не лежала на земле, разбитыми на куски пластами.
– Ну, давай, что ли, веди меня к ней. Пусть знает, кто из ее отряда награду заслужил.
– Не-а, – помотал головой Чебураха. – Мне туда ходу нет. Ты один к ним иди, только скажи, что это я тебя встретил и в деревню привел. Хорошо? – Он посмотрел на меня с нескрываемой надеждой в глазах.
Я заверил его, что ему не о чем переживать, и зашагал к примыкающему с торца здания крыльцу с повалившимися в разные стороны перилами и скошенным на одну сторону навесом.
Вход в дом преграждала старая дверь. Ржавые обрубки толстых шурупов торчали из рассохшихся досок над сквозной дырой с правой стороны двери. Когда-то в этом отверстии с неровными краями находился замок, а отсутствующие ныне шляпки метизов прочно удерживали на месте дверную ручку почти полуметровой длины. Теперь ее функцию выполняла веревочная петля, неумело прибитая к двери косо загнутым набок гвоздем.
Я потянул на себя самодельную ручку (стальная пружина с обратной стороны двери жалобно застонала), шагнул внутрь и, чтобы не выдать себя громким стуком, придержал дверное полотно раскрытой ладонью. Арина с товарищами явно заседала в одной из комнат. Прежде чем явиться перед ними, я планировал немного подслушать их разговор, а значит, должен был вести себя с предельной осторожностью.
Первый этаж дома пустовал. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять это, благо внутренняя планировка помещения позволяла. Изнутри здание напоминало барак: такой же длинный коридор и выходящие в него двери жилых комнат. Крупные навесные замки на дверях с синими жестянками почтовых ящиков говорили сами за себя.
На второй этаж вела широкая деревянная лестница. Левой стороной она вплотную примыкала к стене, а справа ее ограждали перила с похожими на кувшины балясинами. Я преодолел расстояние до лестницы в несколько шагов и сморщился, как от резкого приступа зубной боли: ступени противно заскрипели, стоило только поставить ногу на них.
Потянулись томительные секунды ожидания, но я зря волновался. Ни одна из дверей не хлопнула наверху, не послышался звук чужих шагов, и никто не спросил: «Кто здесь?»
Я сместился ближе к краю лестницы и стал подниматься на второй этаж. При этом старался ступать так, чтобы ступеньки не выдали меня скрипом. Мне это удалось, правда, времени на подъем ушло очень много.
Узкий коридор освещала тусклая лампочка. Длинные серые нити пыли и паутины свисали с высокого потолка и казались в ее неверном свете дохлыми змеями. Они слегка покачивались на легком сквозняке, и их тени плавно скользили по крашенным в ядовито-зеленый цвет стенам.
Здесь не было замков на дверях, и я не смог сходу определить, где «генштаб» армии мутантов разрабатывает планы предстоящей атаки. Я прыснул в ладонь, когда представил, как над широким столом склонились твари с покрытыми шерстью телами и звериными мордами. Они что-то рычат друг другу и, неумело зажимая карандаши когтистыми пальцами, неловко отмечают что-то на расстеленных на столе картах.
«Посмотрим, до смеха ли тебе будет, когда откроешь нужную дверь и на самом деле увидишь такую картину», – осадил я себя и осторожно двинулся вдоль стены. Я крался, как нашкодивший мальчишка, жаждущий незаметно улизнуть из дома, пока никто не заметил, что он натворил. Дом как будто понял, какую игру я затеял, и решил помочь мне. Он словно затаил дыхание, ожидая, чем все закончится. Ни одна половица не скрипнула, пока я шагал на цыпочках, останавливаясь возле каждой двери и прислушиваясь к любому шороху.
Наконец мне повезло, и я услышал приглушенные голоса. Они доносились из-за обитой клеенчатой тканью двери. Говорили несколько человек сразу и, похоже, о чем-то спорили с Ариной.
До меня долетали не все слова, но и того, что я уловил, было достаточно, чтобы понять суть спора. Говоря с характерным акцентом и вольно применяя падежи, Арина пыталась убедить собеседников в необходимости скорого штурма «Светлого». Те возражали ей, упирая на малочисленность их отряда.
