А вслух сказал:
– У меня самолет только по номеру от остальных отличается, никаких опознавательных знаков типа гвардейского значка, Звезды Героя, рядов звездочек нет. Отсюда вывод: слушает нас вражина, знает, что это я полетел, а не Ларионов, например. Надо в эфире аккуратнее болтать!
Веселья у командования полка сразу убавилось, Волк только крякнул:
– Вот человек! Тебе разве не приятно, что противник так высоко ценит?
– Мне приятно будет, если нами они детей своих после войны еще сто лет пугать станут! И зарекутся к нам войной ходить, сволочи!
Все замолчали, через некоторое время Каменев сказал:
– Я у тебя эту мысль украду, не возражаешь?
Северов засмеялся:
– Не возражаю и на авторство не претендую, сам где-то услышал.
Вычитал Олег это в одной книге еще в прошлой жизни, но говорить об этом бывший подполковник ВКС России, естественно, не стал.
На следующий день Северова ждал большой сюрприз. Перед обедом, когда после вылета парой он сидел в тенечке на скамейке у штаба, послышался гул авиационных моторов. По звуку это были наши, и точно, показались одномоторные самолеты, в которых Олег без труда опознал Су-2. Построив коробочку, они стали по одному заходить на посадку. Булочкин распоряжался своими людьми, которые шустро распределяли прибывших по капонирам. Трегубов был со звеном из первой эскадрильи в воздухе на случай внезапного появления вражеских охотников. Немцам удавалось иногда обманывать радар, подходя на сверхмалой высоте и прячась в складках местности. К тому же работа аппаратуры зависела от многих факторов, в том числе метеоусловий. Так что лучше было подстраховаться. Бармин и Волк вышли из штаба встречать новых соседей.
Один из подошедных новичков представился:
– Командир 41-го гвардейского бомбардировочного авиаполка гвардии майор Агеев Иван Петрович.
Тут он обнаружил стоящего неподалеку Северова.
– Живой, чертушка!
За обедом немного поговорили. Бомбардировщики были приятно удивлены качеством пищи, сначала решили даже, что это приготовлено специально по случаю их прилета. Ужин был не менее хорош.
– Это что же, вы каждый день так питаетесь? – Агеевв был искренне удивлен.
– А что такого? – не понял Бармин. – Обычная еда.
– Обычная!? На прежнем месте нам грех жаловаться было, но у вас тут просто великолепно!
– У Булочкина не забалуешь! Они с Тарасюком, это старшина его, поваров быстро приструнили. Кто не понял, а были и такие, те сейчас в пехоте, с винтовкой вместо черпака. К тому же главного повара он сам нашел. Давид – грузин, был шеф-поваром в одном из ресторанов Тбилиси. Петрович обнаружил его в запасном полку и забрал к нам.
– Какие снайперы? Какая практика?
– Ты же не знаешь ничего. У нас рота охраны усиленная, их Булочкин с Авериным, это их командир, натаскали как волкодавов. А для поддержания навыков снайперов, которые есть в каждом отделении, он периодически на передовую выводит.
– Чего еще я не знаю?
– Про авиационную спасательную службу слышал? Нет? Ну, попозже расскажу.
Уже через два дня, когда экипажи «сушек» освоились с районом и сдали зачет штурману полка, начались боевые вылеты. Бомбардировщики наносили точные бомбовые удары, гвоздили РСами танки и другую технику противника. Истребители вели охоту на самолеты противника. Только ночью немцы получали передышку, но и это должно было измениться с прилетом полка ночных бомбардировщиков. Познакомились экипажи бомбардировщиков и с работой АСС. Правда, сбитые были в основном от зенитного огня. После того как спасатели вытащили с вражеской территории три экипажа, Агеев и его летчики стали горячими приверженцами АСС.
Ранним утром 10 июня Северов и Железнов вели охоту на своей территории. Олег тщательно изучал действия немецких летчиков, пытался спрогнозировать их районы охоты. Олег считал, что раз немцы любили орднунг, то система должна была быть, ее только нужно было понять. Северов заметил одинокий «Як», который шел параллельно линии фронта. Это была машина не их полка и почему-то одна. Олег уже собирался запросить КП, когда увидел четверку «Мессеров», подошедших на фоне земли и устремившихся в атаку на кажущуюся такой легкой добычу. Легкость оказалась обманчивой, летчик «Яка» оказался пилотом высокого класса, сбить себя сразу не дал. Однако немцы тоже были экспертами, поэтому бой один против четырех имел все шансы закончиться победой немцев. К тому же серийный Як-1 уступал Густаву по характеристикам. А вот охотников за охотниками немцы не ждали, увлеклись, за что и поплатились. Пара Северова упала с высоты со стороны солнца, коротко громыхнули пушки и пулеметы, два вражеских истребителя, кувыркаясь, ушли к земле. А «Яки» уже снова лезли на высоту, быстро уменьшаясь и растворяясь в бесконечной синеве. Воспользовавшись замешательством, летчик одинокого «Яка» всадил очередь в одного из оставшихся противников. Немец задымил и потянул в сторону линии фронта. Последний фриц элементарно сбежал.
Помотавшись еще немного вдоль ЛБС, Северов и Железнов ушли на свой аэродром. Приземлившись, они увидели одинокий «Як», стоящий под маскировочной сетью на краю аэродрома. А зайдя на КП, Олег обнаружил там командующего ВВС фронта генерала Острякова. Николай Алексеевич крепко пожал руку Северову.
– Ну, здравствуй, Олег! На земле видеть приходилось, теперь и в небе встретились. Отлично воюешь! Знаешь, Алексей Викторович, – обратился он к Бармину, – никто и понять ничего не успел, а половины фрицев уже нет.
– Здравия желаю, товарищ генерал! Только зря вы один летаете, с ведомым надо!
– Смотри, уже генерала учит! – засмеялся Остряков. – Да прав ты сто раз. Хотел посмотреть кое-что сверху. Посмотрел, ети мать! Спасибо тебе, Олежка!
Остряков обсудил с командованием полков дальнейшие действия и улетел уже под вечер, сопровождаемый парой из первой эскадрильи.
А через день началось форменное светопреставление. Вернее, началось-то все вполне обыденно.
Полк легких ночных бомбардировщиков прилетел после обеда. Самолеты заходили на посадку парами, но поскольку капониров для них не подготовили, их закатывали под маскировочные сети. А когда летчики полка стали вылезать из своих машин, все с удивлением увидели, что это девушки. Но больше всех удивил Северова его кот.
Когда прилетел 41-й бомбардировочный, Валера наблюдал за перемещением личного состава, но… Около штаба сидел кот-орел, кот-хозяин, кот, первый заместитель командира полка. Выглядывающий из-за его спины Васисуалий Михайлович был Санчо Панса при светлейшем владельце этих мест. А сейчас перед девушками сидел кот-бедолага, кот-беспризорник, кот-Гаврош. Его сиротский вид мог выжать скупую слезу даже из стального мужского сердца, что уж говорить о слабых, чувствительных женских натурах. Правда, тут же выяснилось, что у девушек есть своя живность. Из самолета вытащили маленькую короткошерстную собачонку. В отличие от людей собачку нисколько не обманул вид Валеры, поэтому она спряталась за ноги одной из летчиц и осторожно выглядывала оттуда, ожидая дальнейшего развития событий.
