В 1956 году МВД начало открытую борьбу против «воров в законе». Потребовал это от органов после знаменитого XX съезда Никита Хрущёв. Холодное лето в 1953 году после бериевской амнистии заставило правоохранительные органы прибегнуть к решительным мерам.
Под Свердловском был создан специальный лагерь, куда направляли воровскую масть. Там против воровских правил их заставляли работать, всячески дискредитировали, организовывали утечки информации на волю о том, что тот или иной вор «ссучился». По оперативным данным к 60-му году осталось всего лишь Ъ% персонального состава воровского клана. Воровской мир предпочёл залечь на десять лет. И пробуждение наступило лишь в семидесятые годы, когда под влиянием перемен изменились общество и криминальная элита. В это время начинается новая эпоха — Иваньковых и Усоянов.
«Воры в законе» начали легализоваться, они перестали скрывать своё богатство, роскошно одевались и даже снимали для жизни особняки. Но и это не было главным. Воры стали внедряться в номенклатурную среду власти и создавать реальную угрозу советскому строю. Стало понятным, в обществе «воры в законе» заняли определённую нишу, из которой начала расползаться коррупция.
С середины восьмидесятых годов сотрудники КГБ вошли в санкционированный оперативный контакт с ворами во всех тюрьмах — Владимирской, Тулунской под Иркутском, «Белом Лебеде» и в других местах заключения. Итог этой акции неизвестен, но важно другое. После этих бесед КГБ изъял из архивов ГУЛАГа все компрометирующие материалы на воров и составил собственную картотеку. По данным из архивов более 70 % воров сотрудничали с правоохранительными органами. Документы такого сотрудничества представляли большую опасность для законников, так как представляли угрозу для их авторитета. КГБ смог найти возможность манипулировать криминальными авторитетами и лишь развал этого могущественного ведомства в начале девяностых подарил криминальному сообществу относительную самостоятельность. О чём и возвестил на сходке последователь Черкаса вор Монгол.
Но воровская самостоятельность тут же привела к той самой криминальной войне в начале девяностых, возглавляемой генералами-невидимками.
6
Воры в законе тоже плачут. Сейчас для них наступило неудобное время. Для вора быть слугой двух господ очень накладно, можно запросто разориться. А война фуражек в правоохранительных структурах, да ещё и постоянные перетасовки во власти, привели к расслоению господ воровских управителей и воры просто растерялись.
Раньше всё было проще. По рассказу Швеца, когда надо было «вынимать» похищенного в Ингушетии представителя президента Власова, «дёрнули» Хасана и Сезам открылся. Власова отпустили без выкупа. Да и Хасан точно знал, кому ему надо кланяться. Сейчас, двоится и троится в глазах и ведь везде начальники и реальные угрозы…
Привычные ландшафты меняются, а люди-то к ним уже привыкли, и всем казалось, что умиротворение вечное. С кем и каким способом вести теперь дела не угадаешь. Деда Хасана связывали с московскими чиновниками крупного масштаба. Но в Москве наступили большие перемены во власти и в милиции (теперь в полиции).
Другое начальство и новые веяния. Самое время залечь и выждать. Но это вызывает недовольство у тех, кто ещё рассекает в «ауди» и не согласен менять кормушку. Хасан был нужен всем. Тем, кто разевал клюв на деньги Хасана, и тем, кто охотился за его секретами.
На месте покушения на Японца первыми были чекисты, причём не на одной машине. Сразу припомнилось, каким образом только, что освободившийся вор в законе, судимый по тяжелым статьям, перекочевал без сучка и задоринки в Нью-Йорк из Тулуна под Иркутском?! Если люди нужны государству, о них не забывают и даже заботятся…
Аслан Усоян после ранения перебрался сначала в частную клинику где-то на юго-западе Москвы, а оттуда очень быстро перенёсся в дальнее зарубежье для долечивания. Не совсем, конечно, но всё же напоминает скоропалительный отъезд Иванькова в Штаты…
У Хасана ведь был заботливый преемник Лаша Рустамский (Шушанашвили). Он в Греции развил бурную деятельность по переводу раненого Хасан за границу для лечения. Но без господдержки такой номер вряд ли бы удался.
Оперативники к факту отъезда Деда Хасана отнеслись очень спокойно, пусть, мол, лечится на здоровье!
Здоровый Дедушка нам ещё может вполне пригодиться. Но, вот, ошиблись…
Второй выстрел из слухового окошка сталинского дома напротив писательской усадьбы, где располагалась «резиденция» Хасана, был окончательным в жизни знаменитого вора и положил начало разброду и шатаниям в криминальной среде.
Погиб патриарх воровского дворянства рядом с опекаемым им Новинским торговым центром и рестораном, где наизусть знали все его гастрономические прихоти.
Кстати, незадолго до убийства к нему приехали с предупреждением понимающие толк в таких делах люди и предложили защиту за несколько миллионов долларов. Дед Хасан пожал плечами: «Зачем, если задумали убить, все равно убьют»… Мудро рассуждал король.
«Братский круг» в действии
Наши «лихие девяностые» даром для мира не прошли. Наряду с итальянскими мафиями: сицилианской «Коза Ностра», калабрийской «Дрангетта», неаполитанской «Каморра», японской «Якудза» полиция зарубежных стран узнала теперь, что такое российская организованная преступность. В государствах, куда эмиграция из нашей страны одно время просто зашкаливала, а это США, Германия, Испания, Израиль, местные полиции получали вместе с приездом новоиспеченных граждан «черные метки» из России в виде родимых пятен нашей криминальной жизни. Почти во все эти края с потоком эмигрантов проникали представители российского андеграунда, которые быстро приспосабливались к новой среде и обкладывали соотечественников налогом для ставшего привычным в России рэкета. Конечно же, под благородным предлогом защиты («крыши») от других русскоязычных охотников за кошельками с новыми иностранными деньгами…
Если сказать честно — западная полиция не очень любила вмешиваться в криминальные разборки внутри русских колоний даже в тех случаях, когда дело заканчивалось трудно расследуемым трупом. Так продолжалось до тех пор, пока «импортная преступность» не огляделась, не сделала для себя полезные выводы и не перешла с грабежа мелких лавочников-земляков на масштабные действия, для которых окружающий мир открывал весьма привлекательные возможности.
В России, где накопление первоначального капитала было основано на сомнительных схемах и нелегальных понятиях вместо правовых норм, для криминального разворота было все же тесновато — вроде бы кругом все свои, а это всегда чревато «терками-перетерками»…
Другое дело «лохматый» Запад! Здесь все ещё бытовали такие «пещерные представления» как честный бизнес, надежное слово порядочного партнера в сделках, и, главное, наивное уважение к закону.
И «наши» внесли отрезвляющую струю в привычный для «америкосов» и «евролохов» порядок деловой жизни. Началась отмывка грязных денег, создание «кривых» банков и фирм с непонятными функциями, черные сделки с недвижимостью, которые к удовольствию местных коммивояжеров, оказались неожиданным и выгодным открытием.
