— Если бы мальчишка был из Юсуповых, под Екатеринбургом я бы видел его родственников, а не Шуйского-младшего, — произносил вполне весомые доводы Черниговский.
Шуйский, как он верил, пришел говорить и решать проблему на правах сюзерена. Было вполне понятно и логично увидеть его там — молодого и слишком уверенного в себе княжича, откликнувшегося на просьбу друга. Возможно, похить девчонку кто-то другой, с Шуйским даже стали бы разговаривать, обсуждая варианты, как разойтись мирно. Только вот Черниговский желал видеть Шуйского мертвым, а декорации глухого и тайного местечка для этого подходили как нельзя лучше. И косточки бы не нашли, если бы не…
Гроза над головой, оглушительные раскаты и всполохи, дергающие спазмами напряженные мышцы. Запах озона в гари выжженной земли и сияние, расплывающееся радужными всполохами, стоило прикрыть глаза.
Князь Черниговский повел ладонью к боку, поддел рубашку и притронулся к длинной ране на теле, ощутив неприятный бугорок нагноения на коже от магического яда медвежьих когтей. Легонько надавил, ощутив как легко и болезненно — словно сотней иголок укололи — продавливается припухлость.
И впервые за эти два дня ощутил страх — до дрожи в пальцах, касающихся гибельной раны, которую сейчас пытался подавить организм, а до этого — два княжеских целителя.
— Они не накажут отца Максима, — слегка онемевшим языком пробормотал Черниговский.
— Мы перехватим его раньше, — уверенно и бодро доложили ему.
— Нет. — Неловким жестом запахнув рубашку, поднялся Черниговский со стула, опираясь руками о столешницу. — Он уже там.
Князь обернулся в сторону окна, безуспешно пытаясь разглядеть через снегопад и ночь шпили кремлевских башен.
Позади притих порученец. Возможно, позабыл, как дышать.
— Еще что-нибудь? — Облизав губы, произнес князь.
Ему нужна была пауза, чтобы обдумать дальнейшие шаги. Что-нибудь спокойное, рутинное и не особенно важное.
— Письмо от Мстиславских по поводу совета князей в пятницу.
— У нас уже есть приглашение. — Механически произнес Черниговский.
— Это не приглашение. Это требование быть.
Рана на боку заныла сильнее.
Ничего-ничего. В политике есть много вариантов для победы.
— Ты получил все материалы от своего предшественника? — Обронил князь в тишину.
— Да.
— Заверши его работу. То, что он не успел.
— Будет сделано. — С готовностью и показной уверенностью произнес слуга.
— Что до пятницы — мы будем. — Поддержал его тон князь.
Где-то совсем рядом бешено загрохотала гроза, на мгновение обратив ночь в день, и отразившись противной дрожью в оконных стеклах и плечах вжавшего голову князя.
Он дернул рукой, пытаясь зацепиться за стол, но чуть не рухнул вместе со спинкой стула. И только потом, до досады поздно, поднял защитный полог.
Но с улицы более не было звуков, а ночь вновь обрела белесо-серые оттенки большого города.
— Мы вернемся в пятницу. — Чуть поправил свои слова Черниговский. — Да, вернемся. — Нашла на него злоба за проявленную неловкость и эмоции. — Распорядись оповестить всех союзников и зависимые рода. Переговори с наемниками, найди чем им заплатить. В пятницу нас должны слушать очень внимательно.
— Будет исполнено. Изволите подготовить самолет на утро?
Князь продолжал смотреть в ночь, всматриваться в ее оттенки. Как же он желал сейчас нового всполоха — молнии и стихии. Вот прямо сейчас, пусть. Пусть передерутся, вцепятся в друг друга зубами — там, в Кремле. Но ночь была тиха и спокойна.
А еще хуже — ночь, казалось, стала смотреть на Черниговского. Внимательно, равнодушно — глазами палача.
Князь отвел взгляд, сделал пару глубоких вздохов, вычищая слишком глубокий прилив чувств, и вновь глянул в окно. Палач продолжал смотреть из темноты.
— Что-нибудь, — облизал князь губы, продолжая смотреть перед собой. — Что-нибудь сегодня еще произошло? Из неординарного. Негативного. Плохого.
Интуиция исходила ором, требуя найти фундамент беспокойству.
— Есть непонятный момент. — На секунду задумавшись, уже не по листку доложил референт. — У моего покойного предшественника на похоронах украли голову.
Слуга развел руками, мимикой лица показывая собственную обескураженное отношение к произошедшему.
— Кто-то подрезал катафалк, вскрыл гроб и отрубил голову топором. Какие-то азиаты. Полиция разбирается с видеозаписями. Качество с перекрестка не самое лучшее.
— Как они выглядели? Одежда. — Сжал князь губы до тонких белых полос.
— Плащи или халаты. Красное, желтое. Может, золотые. Сумасшедшие, — недоумением выразил порученец свое к ним отношение.
— Мы уходим прямо сейчас. — Не сводил Черниговский взгляда с тьмы. — Объяви всем немедленно. Вещи оставить, номера не сдавать. Возвращаемся в Чернигов.
И уже там, из дома, все тщательно обдумав и обретя силу — вернуться в столицу. Да, так будет правильно.
— Боевая тревога? — Задержался у двери уже опрометью бросившийся на выход порученец.
— Нет. Это…
«Эвакуация?»
— Не важно. — Глухо бросил Черниговский, отступая к двери спиной вперед.
Словно опасаясь, что тьма напрыгнет ему на спину, стоит отвернуться.
Глава 8
В тишине Александровского зала Кремля ровным уверенным шагом звучала поступь высокого статного господина в мехах и серебряной тиаре на челе. В пару ему, звонкой капелью отзывались крошечные туфельки на ножках его дочери, шедшей с ним рядом. Соболиная шубка на узких изящных плечиках вряд ли была уместна в теплом помещении, но девушка не выказывала недовольства на лице, равно как и ее отец. В чем-то их одежды были сродни форменным мундирам с эполетами и знаками различия, позволявшими издали разглядеть звание и высокий чин — потому и под знойным южным солнцем, и в стуже ледовитого океана быть им едиными для всякой погоды, и застегнутыми до последней пуговицы. Великий князь Юсупов с княжной Ксенией изволили посетить дворец — и личное приглашение императора было тому причиной.
Их встречали неласково в этот вечер. Золото убранства и крупные каменья в рамах батальных полотен, украшавших потолки и стены дворца, давно успели наскучить — часы ожидания, проведенные в помещении на дворцовых задворках, поумерили даже яркое любопытство молодости, бушевавшее в молодой княжне, впервые посетившей Кремль.
Впрочем, и они проявили неуважение к хозяевам дворца — легкомысленная правда о еще несбывшемся, вышедшая из уст девушки, не могла не расстроить самолично встречавшего их дядю императора. Всего-то весть о том, что супруга его непраздна без малейшего его на то участия — высказанная полунамеком, со светлой улыбкой и тоном, на которые невозможно обидеться в сей же миг. Всего-то фраза, достойная глупышки и светской сплетницы — но произнесенная той, что по проверенной информации является первой в этом поколении Видящей. Пророком, коей доступно заглянуть за горизонт сегодняшнего дня — и действовать с этим знанием сообразно своим желаниям.
