А Артем отчего-то как-то задумчиво глянул на меня.
— И — что? — Осторожно уточнила Инка.
— И ничего, — пожала плечами невеста. — Отряхнулась, домой пошла.
— Ты, наверное, была в каске, — проскрипела Аймара зубами.
Но была тут же мягонько обнята Артемом, уловившим начало перепалки, оттого приобнявшем ее за плечи и направившимся вместе с ней на выход.
— Ну какая еще каска? — Мягко пожурил ее он. — Зачем? Это же жена Максима.
— А, точно!.. — Словно вспомнив самоочевидный факт, взбодрилась Инка. — Ну, на этих болезных гору уронить — истинное милосердие!
— Уж лучше оставить жить и мучиться, — не согласился с ней Шуйский. — В этом будет настоящая мудрость и хитроумие Аймара.
— Мне кажется, они хотели нас обидеть, — выразила свое мнение Ника, глядя вслед ушедшим.
— Нет, это просто крайне бескультурные люди. Представляешь, берут билеты в большой театр, чтобы три часа смотреть в потолок.
Шаги в коридоре участились, чтобы побыстрее затихнуть.
— Тебе не страшно? — Слегка поежившись и отпустив эмоции, Ника вновь покосилась на окно.
— Это должно быть страшнее конца света? — Задал я риторический вопрос и пожал плечами. — Тем более, она еще не упала.
— Пока не упала, — эхом произнесла Ника, сжав мое плечо. — Может, отдать им Инку?
— Да как? Ей тут сейчас медом намазано, она сама не уйдет. — Вздохнул я, разглядывая небывалый горизонт. — Этим двоим сейчас придумывать, что делать, чтобы не выставить родичей Инки дураками. Аймара угрожают целой стране из-за глупости двух влюбленных.
— Из-за того, что ты ее похитил. — Поправила меня невеста.
— Это было давно и неправда. — Отмахнулся я. — Но сегодня все именно так, как я говорю.
— Инка все еще хочет твоей крови.
— Тогда есть вариант уронить гору первым. — Почесал я затылок.
— На столицу?! — До боли сжала Ника мое плечо.
— Все равно ведь все подумают на Аймара.
— На миллионы людей?!
— Какие Аймара подлые и кровожадные. — Поцокал я языком. — Смерть им и разорение. Война объединенными силами всей страны. Не до Самойловых им будет точно. А там и Шуйские сойдут за посредников.
— Ты ведь никогда так не сделаешь, верно? — Задрожал голос Ники.
— Наша политическая программа направлена на спасение мира, — веско отметил я.
Рядом выдохнула невеста.
— Но городом можно пожертвовать.
На ногу больно наступили каблуком.
— Ладно. Готов спасти этот город от себя, — покосился я на нее. — За поцелуй.
— Это шантаж?!
— Раз меня не любишь, то хотя бы мир спасешь, — печально произнес я.
Ника помялась на месте, заглянула через мое плечо в коридор, оглянулась на окно и порозовела щеками.
— Я…
— Да и ладно. Подумаешь — Москва…
— Нет! То есть, не по этому! Просто… Просто каждый раз, когда я… Ну… Когда получалось так… Происходило что-то ужасное. — В сердцах выдохнула она. — То мальчик ногу сломает, то руку, то отек Квинке, потому что у него аллергия на мои духи!..
— Ника. — Удержал я ее, касаясь локотков.
Заглянул в глаза и произнес крайне убедительно, тщательно проговаривая каждое слово.
— Огромная. Гора. Над. Городом. Которая. Упадет. Куда хуже?
— Всегда может быть хуже! Вот например вчера…
— Целуй! — Строго произнес я.
И сделал все сам, потому что главное отличие нашей политической силы — настойчивость и умение добиваться своего.
— Так все-таки любишь или только ради спасения мира? — Заглянул я в ее глаза после того, как мы смогли оторваться друг от друга.
Ника глубоко дышала, поставив руки согнутыми между мной и собой — но так и не сделав ни единого движения, чтобы оттолкнуть. Наоборот, скорее стараясь быть ближе.
Но после этого вопроса меня все-таки толкнули, а в помещение через мгновение остался только слабый аромат, тишина и вид на гору — которая пока еще не сорвалась вниз.
Мягко закрылась пассажирская дверь седана, чтобы немедленно открыться с той стороны.
— Ты куда? — Насторожено спросила Ника, разглядывая меня сверху вниз.
С учетом того, что я искал ее порядка часа по всей больнице, явление хоть и желанное, но несколько запоздалое.
Немного неловко разыскивать по коридорам вполне работающей и функционирующей больницы спрятавшегося от тебя человека. Вокруг кашель, серые лица, обеспокоенные родственники и медики, для которых Ника неожиданно успела стать своей — успела трудоустроиться. Вернее, трудоустроили, прознав про способности целителя. Ну и сломанный аппарат МРТ тоже надо было окупать. И все это при полном ее одобрении — с прицелом остаться здесь на практику, ежели удастся восстановиться в университете по своей специальности. Самый же простой вариант поиска с системой охраны и камерами на этажах блокировали люди Шуйских — их немало понаехало со вчерашнего дня для обеспечения безопасности в тревожное и нестабильное время возможного начала войны между княжествами.
— В университет.
— Но тебя же ищут? — Встревожилась она.
— Розыск сняли еще ночью.
То ли как символ того, что мы были услышаны. То ли как аванс и приглашение к беседе.
— А если это ловушка?
— Как раз проверю. Без тебя. — Произнес я строго. — Вон, охрана есть в машине сопровождения.
Неведомо с какого момента перемещаться по столице на двух машинах стало нормой. Но внутреннее ощущение правильности этого поведения.
— Охрана надежная? — Сурово уточнила невеста, запахивая медицинский халатик под холодным ветром.
— Надежная. Ты давай, не мерзни. — Указал я взглядом на выход из больницы.
— Раз надежная, то нечего мерзнуть. — Покладисто согласилась Ника и потеснила меня на сидении, протискиваясь рядом.
— Куда! — Запоздало запротестовал я.
— С тобой. — Перелезла через мои ноги девушка и расположилась рядом.
Быстренько скинула больничный халат, оставшись в белом джемпере и джинсах, а белую ткань закинула за подголовник назад.
— Поехали. — Бодро постучала она по сидению водителя и уставилась в вынутый из кармана сотовый телефон.
Машина, разумеется, осталась стоять на месте.
— Предлагаю тебе вернуться. — Коснулся я пальцами переносицы и помассировал. — Все проверю, тебе расскажу. Завтра вместе поедем.
— Еще не хватало, чтобы меня и сейчас отчислили. Потом прогулы отрабатывать, за зачетами бегать… — Пробубнила Ника, листая страничку за страничкой. — Быть похищенной — еще не уважительная причина!
