Наконец, период насыщения миновал, и я нашел взглядом официанта, чутко отреагировавшего на мое внимание и движение рук.
— Когда я увидел, что в закрытую столицу кто-то провез танки, я был удивлен. — Подал голос старейшина, пользуясь заминкой.
Его голос был наполнен акцентом языка, не знавшего букву «р» и подменявшего ее чем-то на вроде «л». Предложение слышалось ровно, на одной интонации, скрадывая оттенки и придавая механистичность фразе. Но он говорил на русском, и говорил неплохо.
— Но теперь я вижу вас, — обозначил он поклон в адрес принцессы. — И…
Я повелительно поднял ладонь, обрывая его речь и игнорируя недовольно поджатые губы. Повернулся в сторону спешащих слуг с двумя деревянными чашами с водой, угодливо остановившихся позади меня и с поклоном предложивших омыть руки после мяса в принесенной воде.
— Дорогая, — ровно обратился я к супруге, подняв ладони над водой.
Принцесса покорно кивнула, развернулась ко мне и омыла мне руки — неторопливо и тщательно, сначала в одной чаше с мыльным раствором, затем во второй — с ароматом цветов. Поданное слугами полотенце было так же перехвачено Елизаветой, как само собой разумеющееся, и мягкое белое полотно обволокло мои руки.
Я развернулся к гостям, назначившим встречу в это непростое утро и отразил радушие на лице.
— Продолжайте, уважаемый.
Но Го Юнксу отчего-то сбился и продолжить не пожелал.
— Возможно, уважаемый ван хотел предположить, что вам будут покорны и другие маршруты. — Взяла за него речь его спутница. — Например, из Владивостока до пограничных станций империи.
— Кто знает? Возможно, уважаемый ван хотел предположить именно это. — Был я вежлив. — Вы позволите вопрос? — Обратился я к ней, не отрывая взгляда.
— Надеюсь, я не вызову гнева, если не найду на него правильного ответа, — обозначила уважаемая улыбку.
— Говорят, в поднебесной богиня держит небосвод, чтобы он не упал на небо? — Чуть повернул я голову, с интересом наблюдая за женщиной напротив.
— Так говорят мифы моего мира. — Не изменила она вежливую улыбку.
— Когда я слышал этот рассказ от Го Дейю, мне было очень интересно, как она выглядит.
— Не всем смертным дано увидеть богов. — С показным сочувствием кивнула она.
— Кому-то везет. — Улыбнулся я ей и слегка приподнялся, обозначая завершение беседы. — Пожалуй, наш поздний завтрак подошел к концу?
— Уважаемый, я желал бы обсудить возможность перевозок по железной дороге. — Заерзал Го Юнксу. — Ваш деловой партнер княжич Борецкий рекомендовал обратиться к вам.
— Он мой друг. — слегка поправил я старейшину, но вновь облокотился на спинку стула, отражая готовность к продолжению разговора.
И одновременно — недовольство этим продолжением.
— У нас есть постоянный спрос на подвижный состав, и мы готовы платить. — подобрался старик.
— Постоянный спрос с востока на запад — это уже не перевозки, а политика. — Отразил я слабую заинтересованность. — На железной дороге я предпочитаю заниматься перевозками.
— Если не заниматься политикой, политика может заняться вами.
— В политическом доме нашей страны уже все занято, — посетовал я, взяв в руки ладонь принцессы.
И получая взамен тщательно скрытое недоумение во взгляде старого вояки. И нечто неопределенное — от его спутницы. Хотя та сверлила меня взглядом с момента нашего короткого обмена фразами.
— Есть и другие дома, совсем рядом. Там тоже тесно, но ради хорошего друга можно освободить достойное место за столом.
— Мне удобно за моим столом, уважаемый.
— До меня доходили слухи, — осторожно начал он. — Наверняка ложные. Что у вас есть некие сложности с князем Черниговским. Иногда деловые партнеры способны сказать веское слово, и к нему прислушаются. Иногда даже проблемы перестают быть проблемами.
— Я предпочитаю дать моим врагам факел и отправить их в этот большой политический дом. — Радушно улыбнулся я китайцу. — И когда эта прогнившая хибара полыхнет сверху до низу, смотреть, как мои враги будут падать из окон.
— Это опасные речи…
— Вы еще ничем не заслужили этого факела. — Поднял я бокал с морсом. — И вы сидите за моим столом.
— Думаю, старейшина хотел сказать, что заинтересован в вашей безопасности. — Вновь взяла голос леди. — Нам нужен этот новый шелковый путь. Если для этого вы должны быть живы, клан желает предпринять для этого все усилия. При всем уважении.
— Думаю, я хотел сказать именно это. — Проскрипел Го Юнксу.
— Сегодня вы решите перевозить. — Отложил я бокал. — Завтра вас убедят другие кланы Поднебесной, что так сильно богатеть неправильно. — Я поднял ладонь в успокаивающем жесте, не желая слушать о независимости и могуществе клана Го. — Может быть, за отказ вам заплатят больше, чем вы сможете заработать на транзите. И вы примете верное решение, выгодное клану. Что мне останется после этого? Всего лишь деньги?
— Чего ты желаешь сам? — Подняла леди руку, вновь останавливая старейшину.
— Меня устроят гарантии лояльности вашего клана, если она не будет ограничиваться этим проектом. Если лояльность будет на все времена, в любой точке мира.
— В каком объеме? — Задумалась женщина. — Это сложное требование, которое могут понять неверно. Допустим, ты пожелаешь войти в дом старейшины и заберешь с собой силой его любимую внучку…
— Пусть катится, — буркнул Го Юнксу, потянувшись к морсу.
— …сорвешь все награды старейшины и выкинешь их в нужник. Мы тоже будем должны проявить лояльность.
— Возьмем стандартный союзный договор. Мне оставим права, вам — обязанности.
— Клан не станет воевать за тебя. — Покачала головой леди.
— Но за новый шелковый путь — станет?
— Он еще не стартовал. — Жестко постановил старейшина. — А ты уже пытаешься ввести нас в войну с князем Черниговским и его кликой. Возможно, тебя вообще не будет завтра!
— В таком случае, отложим эту беседу на завтра. — поднялся я из-за стола, застегивая пуговицу на пиджаке.
Рядом поднялась принцесса, встав за спиной.
— Надеюсь, если кто-то попросит вас или ваших союзников перерезать мне глотку, ему откажут. — Ответил я наклоном головы на их прощальные поклоны. — А если вы в результате непреодолимых разногласий сами решите перерезать мне глотку, то придете об этом сказать. И мы вместе решим, как это преодолеть.
— Пусть будет так. — Кивнула леди.
— Преодолеть непреодолимое… — Проворчал старик.
— Это моя специальность. — Улыбнулся я ему. — Уважаемый. Уважаемая. Был рад разделить с вами завтрак.
Старейшина недовольно качнул головой и направился к выходу. Леди же задержалась.
