Но он помнил, кто, к его искреннему счастью, распростер свою материнскую любовь на сына от первой настоящей любви.
— Если допустить, что вы погибнете сегодня, то наследует вам старший сын. Но если СК не пробудится и это не удастся утаить, то наследником будет бастард. Кровь важнее законности брака.
— Прекрати. Успокойся. Ты опять забываешься. Договор важен, но он не станет хранить тебя вечно. — Бормотал князь без надрыва, только напряженно думая и размышляя.
— Я сожалею, что вы перестали быть нужны тем кукловодам, что травили вас всю жизнь и оттолкнули единственного настоящего сына. Все, что мы можем предложить вам сейчас — это отнять у них достигнутое и не допустить свершиться их планам.
— Вы хотите отнять у меня титул…
— Сохранить для вас, — мягко уверил его Дмитрий. — Иначе они заберут его на сына через вашу смерть.
— Отнять земли…
— Оставить администратором. Вам лучше знать, как править родной землей.
— Отрезать ногу…
— Чтобы не лишиться головы.
— У вас тоже ничего не получится, — отчаянно закрутил князь головой. — И у них — тоже! Я должен чертову прорву денег китайцам. Под залог титула… Они заберут все. И пусть катятся к чертям! Вместе с ними и с вами!!
— Подпишите договор, и мы все решим.
— Демоны с вами, — кусал он губы. — Впрочем, вы и сами демоны, если сможете это сотворить…
— Ваше Сиятельство! — Возмущенно ворвался в кабинет Семен Ааронович. — Это какие-то жулики, это мошенники! Я отказываюсь с ними работать!!
— Что случилось?
— Этот татарин и казах, — упрямо ткнул он назад, указав точно в объявившиеся на пороге деловитые физиономии. — Они ставят запятые в самых неожиданных местах!! Я вас сердечно прошу, убедите контрагента нанять специалиста в какой-нибудь уважаемой конторе! Это же невозможно работать!!
— Семен Ааронович, у вас есть контракт с последними правками?
— У этих жуликов!!
— Дайте сюда, — вздохнул князь Черниговский.
Получил увесистый талмуд, исчерканный и вновь украшенный убористым почерком из рук одного из молодых проходимцев.
Щелкнул ручкой, достал княжескую печать.
— Ваше сиятельство, вы же не собираетесь подписывать, не читая! — Возмутился юрист.
И князь, неохотно кивнув, все же был вынужден пробежаться по тексту взглядом.
— Заточить Еремееву Нику в башню на десять лет или до рождения сына… Это зачем? — Удивился Черниговский.
— Вы подписывайте, подписывайте!
— Слушайте, мы согласны не ограничивать ей свободу. Семен Ааронович, зачем это?
— Это их условие. Как и обеспечение ее безопасности.
— Какая-то чушь…
— Кажется, нас тут не уважают, — переглянувшись, решительно направились на выход чужие юристы.
И Дмитрий отчего-то встал, чтобы откланяться.
— Стойте! Я подпишу. — Остановил их князь Черниговский.
В присутствии вызванного посредника и своих «виртуозов», поставил размашистый вензель, закрепил оттиском печати и перестал быть князем официально.
— Все вон, кроме Дмитрия. — но остался князем в душе.
— Сейчас я могу увидеться с Максимом? — хмуро спросил Черниговский, когда дверь мягко затворилась, отсекая посторонних.
— Ваше нынешнее положение предполагает некий карьерный рост. — Вежливо ответили ему. — Возможно, на следующих его ступенях, вы сможете встретиться с господином.
— А сейчас что? Я кухарка? — Буркнул он.
— Вы крайне опытный администратор и управленец в вашем регионе. — Столь же тактично похвалили его. — Развивайте княжество и награда не заставит себя ждать.
— Мое управление начнется с массовых убийств, — растер он щеки руками.
— Полагаю, оно будет мирным и результативным.
— После всего, что ты мне сказал… И если это правда…
— Она уже сбежала, князь. Как и ваши дети. — Смотрели на него сочувствующие глаза.
— Я желаю, чтобы ее доставили ко мне. Хочу с ней говорить.
— Значит, вам будет, что попросить у господина.
— Попросить? — Не понимая, уточнил Черниговский.
— Вы же не думаете, что все будет по-прежнему? — еще раз стегнула его неприятная информация, заставив поморщиться. — Но в этом есть и приятная сторона.
— И какая же?
— Скоро все перестанет быть прежним и для остальных.
