– Кэп, а может, среди них есть ценный язык, который бы нам выдал ценные сведения.
– Может, и есть среди них ценный язык, и что? Не будешь же ты им предлагать сдаться, чтобы взять языка живым?
– Если надо, то могу и живьем всех взять! – набычился Сёма. – Ты меня знаешь. Только не дело главарей бандосов живыми отпускать.
– Тоже верно, – согласился я. – Ладно, возьмешь с собой отделение бойцов, три тачанки с «Утесами» и АГСом, отработаете с дальнего расстояния и уйдете. Понял?
– Яволь, мой генерал! – Семен козырнул и принялся деловито сыпать приказами, собирая свою «банду».
– Кэп, слушай доклад, – обратил на себя внимание ВэВэ. – В ходе боестолкновения уничтожено семнадцать бандитов, еще трое добиты при осмотре места боя, шестеро взято в плен. Двое из них славяне весьма бандитской наружности, четверо таджики в возрасте от семнадцати до двадцати лет. Таджики чурки чурками, по-русски гутарят плохо, думают, что до сих пор находятся не территории Российской Федерации. У нас трое легких «трехсотых», им медицинская помощь уже оказана, и они остались в строю. Посты выставлены и в направлении северо-запада, северо-востока и юго-востока, высланы дополнительные караульные группы. Сейчас устанавливаем сигнальные ракеты и растяжки для охраны периметра лагеря. Взяли трофеи в виде стрелкового автоматического оружия различной модификации, несколько пулеметов, шесть ящиков патронов к автоматам и пару цинков пулеметных патронов, не считая снаряженных коробок и приличный запас разовых гранатометов РШГ-2, РПГ-26 и три РПГ-7, с запасом выстрелов к ним.
– Документы у них какие-нибудь нашлись, может карты, таблицы позывных?
– Никак нет, все командование, включая радиста, сдриснуло в направление северо-запада! – бодро доложил ВэВэ.
– Все трофеи в одну из машин, потом будем с ними разбираться и сортировать. Смотри, чтобы ни один долбоящер не сунул себе на память трофейный магазин или гранату!
– Понял! Разрешите выполнять?
– Разрешаю.
Все-таки с ВэВэ было проще и легче иметь дело, чем с Рубеном; когда у человека за спиной служба в армии в течение десятка лет, он мыслит и дышит по-другому, правильней, что ли.
Брать с поля боя чужие боеприпасы можно только в случае крайней нужды и острой необходимости, потому что всегда можно нарваться на сюрприз в виде переснаряженного патрона, где вместо пороха тротил или пластид. И тогда автомат взрывается в руках стрелка, нанося ему несовместимые с жизнью ранения, поэтому все собранные трофеи будут разбираться и сортироваться специально подготовленными людьми в специально обустроенном для этого месте.
Связист развернул внешнюю антенну радиостанции – несколько высоких телескопических шестов, промеж которых была натянута толстая проволока, и связался с Сосновском, а потом и с Сиротинском.
В Сосновске было все спокойно, Сотник до сих пор никак себя не проявил и носа из своего убежища наружу не показывал.
В Сиротинске тоже все было спокойно, но мы их предупредили, что у нас есть раненые и нужно готовиться нас встретить.
Гражданских разогнали по спальным местам, отдыхать до утра, попутно успокоив и накормив сказками о том, что все будет хорошо. Семен укатил со своими бойцами добивать дезертиров, а я наведался к медикам, чтобы узнать о состоянии Дядьки и других раненых. Бывший фээсошник спал, находясь под капельницей, остальные раненые, получив первую медицинскую помощь, разбрелись по своим машинам, где и отдыхали.
– Товарищ капитан второго ранга, – прицепился ко мне Беня, когда я уже собирался укутаться в спальник и нырнуть в объятия сна. – Разрешите обраться?
– Если только коротко, – смачно зевнул я.
– Там это, я из пулемета одного точно уконтропупил и еще, скорее всего, одного тоже я пристрелил, а ВэВэ, зараза такая, не хочет на мой счет их записывать, говорит, что все скопом идут на счет группы. Так вы, товарищ капитан второго ранга, скажите ему, пожалуйста, что он не прав, – просительным тоном промямлил здоровяк.
– Беня, тебе делать не фиг? Как ты сможешь доказать, что застрелил кого-то там, ты же из пулемета ссадил?
– Так у меня доказательства есть, – Беня явно ждал этого вопроса, – у меня кончики пуль выкрашены красным лаком. Броники с бандосов когда снимали, у одного в задней пластине моя пуля как раз и застряла, – выкатил свои доказательства пулеметчик.
– Однако хороший бронник, – уважительно хмыкнул я. – Надо будет полюбопытствовать, что у них за пластины там.
– Полимерные бронеплиты «Миле Драгич», – тут же подсказал Беня. – Так что с моей просьбой?
– Я ВэВэ ничего говорить не буду, зато и тебя не накажу за то, что ты бросил своего командира и увлекся стрельбой из пулемета, хоть в этот момент должен был охранять мое драгоценное тело, – широко зевая, отозвался я, – а теперь идите отсюда галсом, товарищ пулеметчик, господин кавторанг спать желают.
Поспать мне удалось аж до пяти утра, разбудил связист, сообщив, что на связь вышел Семен и сообщил, что у них все супергут, злодеи все уничтожены, есть один язык и много богатого хабара. Возвращаются назад, скоро будут. Просят встретить их, чтобы в темноте друг дружку не пострелять.
Дальше спать уже не было смысла, потому что только уснешь, как прибудет команда Кожанова и придется вновь просыпаться.
Набулькал из фляги воды, умылся, почистил зубы. Потом сходил к дежурному, узнал, как обстановка, все было тихо и спокойно, посты выходили с докладами на связь регулярно, отчитываясь об обстановке в зоне своей ответственности.
Разжился кружкой горячего кофе, парочкой бутербродов с колбасой, сыром и доброй порцией масла. Позавтракал.
Вновь связался с Сиротинском и Сосновском, запросил обстановку, и там и там все было спокойно. Озаботил обоих дежурных, чтобы они нашли любую информацию на Шмутко, поутру обыскали его жилье и нашли всех, кто с ним контактировал в последнее время, задержав их для выяснения обстоятельств знакомств с подозреваемым.
Сходил к медикам, хотел узнать, как там дела у Дядьки, но «медичка» встретила меня темными стеклами салона, из чего я сделал вывод, что все спят, значит, все хорошо. Сон – лучшее лекарство и показатель здоровья пациента. Или аппетит – лучший показатель здоровья пациент? Не помню, ну да ладно, не суть.
Вернулась группа Хохла, в дозорной машине – здоровенном пикапе «Тойота Тундра» – за рулем был Семен, который так довольно улыбался, что его голливудский оскал был виден, наверное, даже из космоса.
– Жека, братан, видал, как мы прибарахлились! – широкий барский жест указал на вереницу машин, которые картинно остановились шеренгой перед нашим лагерем.
Уезжала группа Тарана на трех «малых тачанках» – так мы называли пикапы на базе газовского «Патриота», где на самодельных станках были установлены «Утесы» и АГСы. С ним было двенадцать человек. Вернулись они, пригнав еще шесть машин: одну «Тундру», два сотых «крузака» и три уазовские «Буханки», причем одна из них, судя по мощной рации внутри и прочим приспособам, была кашаэмкой.
