Вот что оборвало жизнь молодой девушки. Вот кто виноват в том, что в сердце старой Присциллы нет ничего, кроме боли…
— Лили стала слишком задумываться над тем, что происходит, — тихо, чтобы не слышали маг и ведьма, проговорил ювелир, поймав ее понимающий взгляд и даже не пытаясь скрыть страшную правду.
Действительно. Зачем скрывать? Она никому не расскажет. Она погибнет и погубит невинных людей, потому что с ней Кайсер сделает то же, что и с Лили. Агнесса вдруг почувствовала такую ярость, что готова была…
— Агнесса!
— Генрих!
— Ты вовремя, мальчик, — ювелир даже руки потер от удовольствия.
О таком повороте событий он не смел и мечтать! Ничего, что первоначальный план провалился. Так даже лучше! Уничтожив Лидор, он лишился бы основной точки сбыта, а так… Он уничтожит этого несносного мага, что сорвал его планы! Отлично!
— Взять его!
— Гав! Гав! Гав-гав-гав!
— Погоди, Чарли. Не до тебя, дружок… Встаньте около меня! Вы, двое! Читайте заклинание!
— Гав! Гав! Гав-гав-гав!
— Каррр! Каррр! Каррр!
Ворон кружил над головой, а Агнесса задыхалась. Боль! Боль сковала тело. Как… Как тогда… В тринадцать лет…
Сквозь боль, лай, карканье и стук в висках она слышала мерное бормотание.
Больно… Как же больно! Дышать! Она не может дышать! Уходи, слышишь? Уходи! Я хочу дышать! Я… я не…
— Ааааааа….
Стон. Кто это?!
Время остановилось. Оно стало вязким, тягучим. Несколько мучительно долгих мгновений сознание отказывалось понимать, что происходит, а потом Агнесса поняла, что эти трое высасывают из мага силу. По капле. С каждым произнесенным словом этого жуткого заклинания они лишают силы ее мага. Того, без которого ей не жить, а ему не жить без магии — она это точно знает!
— Нет! Нет! — закричала Агнесса в отчаянии. — Вернись! Вернись, слышишь! Не смей! Не смей уходить! Ты нужна мне! Нужна как никогда!
Ноги подкосились, она упала, но продолжала кричать, хрипя и царапая ногтями землю. Как теперь быть? Вместо того чтобы попытаться спасти его, она прогнала свою силу. Ради вздоха. Ради того, чтобы боль прекратилась.
— Вернись! Слышишь? Вернись… Пожалуйста…
Все исчезло. Все стихло. И вдруг… Она никогда не думала, что задыхаться и испытывать боль — это такое счастье!
Сила! Она здесь! Она возвращается! Спасибо! Черные ведьмы, спасибо!
Сила Пресци. Сила рода. Сила Ведьмы.
— Я обещаю — мы никогда не расстанемся! Я буду тобой дорожить. Я дам тебе все, что захочешь, только… спаси! Спаси его…
— Иииииииииииихааааа!
— Давай, Пресци!
— Зададим им жару!
— Йохххуууу!
Агнесса подняла голову вверх. Ведьмы! Ведьмы кружили над головой! Под ногами горела земля, ворон опустился на плечо, она протянула руку — погладить черные перышки, но птица неожиданно больно клюнула в самое запястье — туда, где синей веточкой пульсировала вена.
— Спасибо! — выдохнула Пресци.
Она знает, что делать! Потому что она — ведьма! С трудом поднялась, шатаясь, сделала несколько шагов к врагам, из последних сил махнула рукой — кровь брызнула.
— Нееееееет! Аааааааааа…. Ттттыыыыы…… ВЕДЬМА! — завопил ювелир, стараясь оттереть с лица капли крови, что кислотой жгли кожу и глаза.
Черные плащи на метлах подхватили согнувшихся от боли ведьму и мага, взмыли в небо и унеслись. Пространство уже заполняли военные. Дорди Кайсера увели.
— Молодец, девочка, — Пресцилла подлетела к Агнессе. — Только в следующий раз — поосторожней. Страшен ведьмин гнев, что зажигает молнии в небе, но еще страшнее ведьмина кровь, что выжигает врагу глаза. Верлих не это имел в виду. Но раз ты так решила, значит…
— Верлих?
— Ворон. Он теперь твой. Он выпил твоей крови — значит, выбрал тебя. Присягнул в верности. Цени, девочка. Это дорогого стоит. Верлих — хороший фамильяр. Сильный. Ты не пожалеешь.
— Но разве вы…
— Нет. Верлих — фамильяр Лили. Береги его, дочка.
— Но я…
— Примешь птицу — станешь моей названной дочерью по закону ковена. Ну так как, девочка? Примешь нас?
— Да! Я хочу найти Генриха…
— Садись!
— Каррр! Каррр! Карр!
В рваном платье, вся в крови, с растрепанными волосами и ярко-зеленым огнем в глазах она уселась позади Присциллы и они взмыли вверх.
Генрих… Генрих, где же ты? Где…?
— Где Реллер? — услышала она внизу чей-то голос.
— Там, — долетел ответ. — С ним лекарь!
— Нам туда! Слышите?
— Держись, дочка…
Они полетели на голос, туда, где маги заклинаниями вытаскивали из подземелья спящих наемников. Их тела плыли по воздуху, покачиваясь, словно на волнах.
— Генрих! Вон он! Там!
— Вижу, девочка, вижу. Летим!
Агнесса спрыгнула с такой высоты, что дух захватило!
— Куда! Неугомонная! — раздался над головой крик старой ведьмы.
Больно ударившись, она встала и побежала к нему.
«Наверное, надо научиться называть Присциллу мамой. Мама… Мамочка… Как странно. Черные ведьмы, какие только мысли не лезут в голову!»
— Реллер!
Не обращая внимания на ворчание лекаря о том, что господину магу нужен покой, а ей самой срочно нужна помощь, Агнесса упала на колени.
— Генрих? Реллер! Ты… Ты слышишь меня?
— Он не слышит… — голос лекаря был каким-то безжизненным. — Слишком много силы потеряно. Слишком много… Если придет в себя — это будет настоящее чудо. Магом ему уже не быть.
— Не быть… — эхом повторила Агнесса и оглянулась, почувствовав на себе чей-то взгляд.
На нее смотрел Рихор. Его лицо было серым, выражающим странную смесь из ненависти и сочувствия. Агнесса заглянула ему в глаза и поняла, что потеря силы для мага — смерть…
Нет! Нет, нет, нет, она этого не допустит!
— Генрих…
— Постойте! — лекарь нахмурился, закрывая ей путь. — К нему нельзя!
— Мне — можно! — зарычала Агнесса, одним взглядом убирая препятствие на своем пути.
Все-таки неплохо быть ведьмой! А теперь… Теперь еще немного поколдуем… Ты не против, любимый?
Она склонилась над бледным лицом, осторожно откинула со лба жесткие, черные волосы, и… поцеловала.
Агнесса пила его губы, делилась силой, которой было много — очень много! Сила долго ждала своего часа, и теперь, дождавшись, текла по венам золотыми ручьями, пузырьками щекотала душу.
