Книга Говорящий с травами. Книга первая, страница 36. Автор книги Денис Соболев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Говорящий с травами. Книга первая»

Cтраница 36

Матвей сел рядом. Помолчали. Потом отец сказал:

– Видишь, сын, как оно вышло. Не пришлось нам с Прошкой решать, взял Бирюк грех на душу. Ох и зря он это. Теперь всю жизнь татем ночным ходить и бояться. От этих, – он кивнул на ворота, – может и спрячешься. Но от себя не убежишь.

Матвей промолчал – сказать ему было нечего…

К обеду вся деревня гудела – такого у них отродясь не случалось. Нет, бывало, что деревенские парни друг друга калечили в драке. Но чтобы вот так, жестоко – такого не случалось. Теперь все будут и дома двери на ночь запирать. Ох и времена настали…

Прошку похоронили быстро – из соседней деревни привезли батюшку, он прочел отходную, да и все на этом. Крест поставили и пошли. Женщины всплакнули немного – хоть и беспутный был Прошка, а все же человек…

Над деревней кружила беда. Какая-то смутная, неясная тревога во всем – в разговорах, в криках воронья, в неожиданном скрипе калитки. От всего этого хотелось выть, и Матвей сбежал в тайгу. Погрузили с отцом на телегу остатки меда, иван-чай в мешках, еще немного картошки, солонину, и Матвей поехал.

Отец закрыл за ним ворота и остался дома – мало ли что. Матвей катил по хляби, разбрызгивая грязь – колеса то и дело били в ямы на дороге. Скорей бы уже зима. На санях с ветерком куда как весело. Но пока вот так. Хорошо хоть дождя нет, и на том спасибо.

Когда он проезжал мимо Анюткиного дома, она выскочила из калитки, махнула ему – стой, мол.

Матвей натянул вожжи, спрыгнул с телеги. Анютка подошла к нему, сказала, смущаясь:

– Матвейка, а ты в тайгу, да?

– Ну да.

– А возьми меня с собой? – Анютка залилась краской, но смотрела прямо в глаза.

Матвей удивился:

– А зачем тебе в тайгу?

Анютка потупилась, сказала:

– Не могу я в деревне. Все как пришибленные ходят. Только и разговоров что про Прошку да про грабеж. Не могу больше! – Последние слова она почти выкрикнула.

Матвей сказал просто:

– Собираться долго тебе? Мы до вечера, к ночи дома будем.

Анютка просияла и бросилась домой, крикнув на бегу:

– Я быстро! Не уезжай без меня!

Она и вправду быстро вернулась, неся в руках корзинку. Увидев недоуменный взгляд Матвея, пояснила:

– До вечера же есть захотим? Вот я взяла немного.

Матвей только улыбнулся, сказав:

– Да уж не померли бы с голоду.

Анютка насупилась, засопела, в грязь закапали слезинки. Матвей взял ее лицо ладонями, вытер слезы:

– Ты чего, Анют? Ты молодец, хорошо, что взяла! Ну… ну перестань, а?

Серко уткнулся носом ей в руку, помахивая хвостом. Анютка кивнула молча, продолжая всхлипывать, а Матвей сказал:

– Поехали что ли?

Он подсадил Анютку на телегу, удивившись ее легкости.

До самого зимовья Анютка без умолку болтала, как-то разом повеселев и заулыбавшись, как только они выехали из деревни. По молчаливому уговору они решили не говорить ни про Прошку, ни про что другое. Благо Анютка оказалась такой болтушкой, что совсем скоро Матвей потерял нить разговора и только поддакивал временами, надеясь, что угадал с местом…

В зимовье Анютка удивленно хлопала глазами – откуда-то взялись банька, омшаник и сарайка, куча припасов… Не вытерпела, спросила:

– Матвейка, а зачем это все? Как будто жить тут собрался…

Матвей помолчал, потом ответил все же:

– Мало ли…

Через пару дней должен был приехать печник, класть печь – погода пока позволяла, нужно было успевать. Перетаскал груз из телеги, проверил лабаз и сарайку – все в порядке. Развел костер пожарче – несмотря на солнце было прохладно. Время катило к обеду, и уже хотелось есть.

Пока Анютка собирала на стол, Матвей решил пробежаться вокруг зимовья. Серко он оставил с Анюткой, для защиты. Сам же взял винтовку и пошел. И сразу наткнулся на некрупные медвежьи следы. Урсул. Он где-то рядом. Уже скоро ему в берлогу ложиться – сможет ли? Обычно в первую зиму медвежата с мамкой зимуют…

Матвей шел по тайге – легко, бесшумно, совсем как отец. Он наконец научился чувствовать тайгу, быть ее частью. Чувствовал ее силу, ее жизнь. В воздухе витали горьковатые запахи увядания и мокрой прелой листвы, поздних грибов и дыма от костра. Полная тишина, ни ветерка, воздух звонкий и прозрачный. Видно самые дальние горы и каждую иголочку на верхушке кедра, не сбитые ветром шишки. Пошишковать в этом году они так и не успели. Впереди еще вывоз ульев и уйма других дел. Ладно, падалицы наберут, им много не нужно…

Он шел и шел, растворяясь в тайге, дыша каждой клеточкой, впитывая в себя эти запахи и рассеянный между кедров поздний солнечный свет. Пришла пора идти назад – Анютка звонко стучала по чему-то железному, зазывая его обедать. Матвей улыбнулся и поспешил на зимовье…

Обедать уселись тут же, у костра. Анютка выловила из кадки несколько крепких соленых огурчиков, пряно пахнущих смородиной, укропом и хреном. У Матвея побежали слюнки – очень он любил мамины огурчики. Несколько яиц, краюха хлеба, добрый шмат солонины с чесноком да домашняя колбаса. У костра прел чугунок с чаем. Благодать!

Матвей принялся за еду, с аппетитом уплетая все, до чего дотягивались руки. Анютка с улыбкой смотрела на него, подперев щеку рукой. Глаза ее смеялись. Матвей перестал жевать, спросил:

– А ты чего не ешь?

– Да я пока на стол собирала, наелась, – она звонко рассмеялась, – там укушу, тут отщипну… Мне много ли нужно?

Матвей кивнул и продолжил есть…

А потом они пили горячий чай, держа кружки через рукава и сдувая пар. Сидели рядом, молчали, смотрели на тайгу и пили чай. Когда из-за деревьев метрах в тридцати вышел Урсул, Анютка тихо ойкнула, а Матвей бросил кружку и схватился за винтовку. Урсул стоял и смотрел на него не мигая. Серко принюхивался и неуверенно помахивал хвостом. Вроде и Урсул это, но пахнет от него по-другому. Матерым зверем пахнет. Анютка спряталась за Матвея и тихо дрожала. Матвей сделал шаг, и она тихонько заскулила за спиной:

– Матвейка, не ходи, он тебя порвет… Матвейка, не ходи… я боюсь, Матвейка.

Матвей улыбнулся ей ободряюще и сделал еще шаг. Урсул стоял, низко наклонив голову. Тогда Матвей вернулся к Анютке, поставил винтовку возле нее, сказал:

– Если что, стреляй в воздух. Он испугается. Поняла?

Анютка подняла на него огромные глазищи – в них плескался ужас. Матвей встряхнул ее за плечи, потом погладил по голове. Она постепенно приходила в себя.

– В воздух. Поняла?

Она медленно кивнула. Матвей развернулся и пошел к Урсулу. Тот тоже закосолапил навстречу, смешно переваливаясь. Серко забежал вперед, они обнюхались – Урсул вырос еще больше, мех его стал гуще и темней. Медведь подошел вплотную, обнюхал Матвея – ноги, живот, руки, лицо… Потом уперся лобастой головой ему в живот, подталкивая. Он всегда так делал, когда хотел ласки. Матвей трепал его за загривок, таскал за уши – Урсул же ворчал низко, норовил подцепить его за ноги лапой и подмять под себя. Так они играли до тех пор, пока Матвей не вспомнил про Анютку. Обернулся… и обмер. Она стояла, держа их на прицеле. Винтовка зажата в побелевших пальцах, губа закушена…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация