– Я собирался сказать, приятно.
Как же мне хотелось, чтобы он ушел!
– Внешность обманчива.
– Лучше и не скажешь. – Он взял трость и постучал по моей ноге – той, которая якобы непоправимо сломана, – и я вскрикнула.
– Эй! – Я так разозлилась, что забыла говорить басовито, по-мужски. – Верните ее!
– Зачем? Она тебе не нужна.
Насупившись, я демонстративно начала хромать, опираясь на куст.
Эдан кинул мне трость, внимательно за мной наблюдая.
– Думаешь, я не заметил, как половину времени ты хромаешь на правую ногу, половину – на левую? Только дурак бы такое упустил из виду, но, к твоему счастью, этот дворец полон дураков.
Моя злость испарилась, сменяясь страхом.
– Пожалуйста, не…
– Но это не главный секрет, не так ли?
От моего лица отлила вся кровь. Я перестала опускать взгляд и посмотрела прямо в глаза Эдану. Теперь они были янтарными, насыщенными и яркими, как древесный сок. Они буквально впивались в меня.
– Я не знаю, что вы имеете в виду, сэр.
– Ты не Кетон Тамарин и определенно не старый Калсан Тамарин. Его два старших сына погибли в битве, но я слышал, что у него есть дочь, которая неплохо управляла лавочкой во время войны…
Мой живот скрутило.
Эдан наклонился, его голубые и холодные глаза пронзали меня. Я могла поклясться, что еще пару секунд назад они были желтыми.
– Прав ли я в своем предположении, что ты Майя Тамарин?
Мои губы приоткрылись, но Эдан прижал к ним палец прежде, чем с них успело сорваться слово.
– Хорошенько подумай, прежде чем лгать чародею, – предупредил он. – Иногда достаточно просто взглянуть в зеркало.
Эдан всучил его мне в руки и поднял к лицу.
Я прикрыла рот рукой. В отражении была я – но с длинными волосами, а позади стоял мой брат, настоящий Кетон.
– Что это за колдовство? – требовательно спросила я.
– Просто отражение истины, – ответил он. – Мы, чародеи, видим больше, чем большинство. Я знал, что ты не Кетон Тамарин. Ты та девушка с шали.
Я убрала зеркальце.
– Я пытался нарисовать леди Сарнай.
– Гм-м, – протянул Эдан, изучая меня. – Сходство малозаметное, но оно есть. Любопытно.
– Нет никакого сходства, – огрызнулась я. – Я не девушка.
Он забрал у меня зеркало.
– Я никому не скажу.
– Думаете, я вам доверяю?
– А стоило бы. – Эдан ослабил воротник. Тот был высоким и выглядел крайне неуместно в столь жаркую погоду, но лоб юноши не покрывала испарина. Я же оделась в свою самую легкую льняную рубашку и уже вспотела. – Если подумать, почему ты не можешь мне доверять?
У меня нашлась тысяча причин, так что я понятия не имела, что заставило меня выпалить:
– Мой… мой брат говорил, что чародеи пьют кровь юных девушек.
Эдан разразился смехом. Когда он взял себя в руки, то строго сказал:
– Испытание свелось к четырем портным. Если хочешь выиграть, пора немного порисоваться.
Я нахмурилась и слегка расслабилась.
– Вы говорили, что моя шаль была слишком хороша.
– Да, для первого состязания, – исправил меня он. – Это не означало, что нужно стать такой скучной ко второму.
– Я не… – Я застонала. Не было смысла объяснять, как сложно создать чудо за три дня… по крайней мере, без использования волшебных ножниц. Вместо этого я спросила: – Почему вы хотите, чтобы я выиграла?
Он загадочно улыбнулся.
– Чародей никогда не раскрывает свои замыслы. – Эдан потянулся в рукав и достал мои ножницы. – Давай просто скажем… что они бы не принадлежали обычной швее.
– Где вы их взяли? – Я встала на цыпочки, пытаясь выхватить ножницы. – Они мои!
– Значит, в тебе все же есть какой-то огонек, – его улыбка стала шире. – И почему я должен их вернуть? Они имеют для тебя особое значение?
Мой пульс участился. Эти ножницы творили чудеса. Я не могла позволить императорскому лорду-чародею узнать еще один мой секрет, который приведет к исключению из испытания.
– Их подарил мне отец, – сказала я, по-прежнему пытаясь их забрать.
– И в этом вся их особенность?
– Да.
Он чуть опустил руку с ножницами.
– Скажи «пожалуйста».
– Пожалуйста, – неохотно повторила я.
Эдан протянул их мне. Я выхватила ножницы и яростно спрятала их в карман.
– Из тебя никудышная врунья, Майя Тамарин. – Юноша наклонил голову. – Эти ножницы заколдованы. Любой чародей сразу же учует их магию на тебе.
– Понятия не имею, о чем вы.
Я развернулась, но Эдан перекрыл мне дорогу.
– Твои туфельки были очень хороши, но с ножницами ты смогла бы посрамить и Иньди, и Норбу, и Лонхая. – По-прежнему не давая мне пройти, он пригнулся, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. – Если думаешь, что я отправлю тебя домой из-за них, то сильно ошибаешься. Ты заинтриговала меня, мастер Тамарин. Зачарованные предметы не повинуются кому попало.
– Да что вы об этом знаете? – спросила я, пытаясь говорить резко, хоть в душе мне и было любопытно.
– Достаточно, – усмехнулся Эдан. – Если хочешь победить в испытании, ситара, то тебе потребуется моя помощь.
Я ощетинилась от его высокомерия.
– Может, перестанете так меня называть?
– Тебе не нравится?
– С чего бы мне нравилось, что меня называют ягненком?
– А, ты знаешь староаландийский. – Внезапно развеселившись, Эдан постучал пальцем по подбородку. Тот был заостренным, несмотря на квадратную челюсть. Неплохая комбинация, но все равно странная. – Я подумаю об этом… если ты победишь.
– Так и будет, – ответила я. – И без вашей помощи.
– Знаешь, ты чудачка. – Он скрестил руки и посмотрел на меня с усмешкой. – Когда прибыли другие портные, то тут же попытались подкупить меня драгоценностями, шелком, мехом, даже одной из своих дочерей – все ради крупицы помощи. Тем временем ты от нее отказываешься, даже когда я даю ее бесплатно.
– Вы мне не помогаете, – процедила я сквозь стиснутые зубы. – Вы просто меня мучаете.
Снова этот сухой смешок.
– Как скажешь, мастер Тамарин. Но вот тебе мой совет – закинь себе камешек в обувь, чтобы не забывать, какая нога якобы сломана.
С этим он поклонился, словно я такая же леди знатного происхождения, как невеста императора, а затем ушел, насвистывая какую-то мелодию.
