В руке у меня тут же оказался кинжал, но мужчины окружили меня, посмеиваясь.
– Куда ты собралась, девица?
Я замахнулась на того, который заговорил, но промахнулась мимо горла и задела щеку. На коже остался длинный рваный порез – вряд ли, зажив, он будет выглядеть симпатично. Мужчина зарычал. Когда он пошел ко мне, чтобы ударить, я вновь замахнулась кинжалом. Но сбоку наступал второй солдат – он поймал мою руку и скрутил ее, пока я не уронила оружие.
Его кривые зубы пожелтели, изо рта пахло тухлым мясом. Прежде чем я успела закричать, он накрыл мне губы холодной, потной ладонью. Я увидела кровь и грязь под его ногтями, и мои колени подогнулись. Он рассмеялся мне в лицо, прижимая нож к горлу.
– Хватит дурачиться, просто убей ее, – сплюнул его друг, вытирая кровоточащее лицо рукавом. – За нее ничего не дадут. Нам нужен чародей.
– Ты знаешь, как давно у меня не было женщины? – Мой обидчик дернул меня за волосы, заставляя вытянуть шею. – Что, уже не такая дерзкая, а?
Ко мне закрался страх. Двое мужчин, крупнее и сильнее меня. Кинжала нет. Эдан не рядом. Мир покачнулся.
«Нет! – мысленно рявкнула я на себя. – Ты слишком далеко зашла, чтобы сдаваться. Борись!»
Используя обе руки, я схватила рукоять ножа у своего горла и оттолкнула его. Затем вырвалась из хватки мужчины, ткнула его локтем в бок и принялась бить коленом в пах, пока он не выпустил нож.
Его друг накинулся на меня, но я снова порезала его лицо. Когда он взвыл от боли, уронила нож и побежала.
Мужчины отправились в погоню, их топающие шаги звучали опасно близко. Я игнорировала их крики и не оглядывалась. Затем мимо пролетела стрела, за которой последовал крик одного из солдат.
Подняв взгляд, я увидела уверенно идущего мне навстречу Эдана с поднятым луком. Солдат, которого я порезала, попытался развернуться и убежать, но тут же упал. Его тело плюхнулось в грязь.
До Эдана оставалось не больше двадцати шагов, когда кто-то схватил меня сзади. Его хватка была достаточно сильной, чтобы у меня заныли ребра, и он прижал меч к моему горлу.
– Опусти оружие, чародей. Ты в меньшинстве.
Я узнала голос Вашира.
– Отпусти ее, – приказал Эдан, прицеливаясь.
Вашир сплюнул.
– Заставь меня. Будь у тебя силы, ты бы уже их использовал.
Эдан заскрежетал зубами. Это была правда – в нем почти не осталось магии. Нам ни за что не сбежать.
Я впилась ногтями в руку Вашира и наступила пяткой на его ногу, но его кожа была плотной, как юфть, и он только крепче меня схватил.
– Отпусти ее, – повторил Эдан. – Предупреждаю в последний раз.
К нам подоспели остальные солдаты. Их было слишком много, чтобы сражаться. Мужчины полностью окружили нас и рассмеялись, нацелив мечи и стрелы на голову Эдана.
Тот все равно не опускал оружие.
Клинок Вашира впился глубже в мою плоть, и я зажмурила глаза. «Нет, так я не умру – не с перерезанной баларцем глоткой!»
Мои пальцы медленно скользнули к поясу и сомкнулись на ножницах.
Тело Вашира напряглось. Он вытянул шею, глядя в небо.
Из ниоткуда возникли тучи, откидывая на нас огромную тень. Затрещали молнии, загремел гром. Земля задрожала, несколько солдат упали на колени. Я подняла ножницы и слепо ткнула ими Вашира в бедро.
Когда он взвыл от боли, я вывернулась из его хватки.
Эдана окружала кучка мертвых солдат, но у него заканчивались стрелы. Вашир и оставшиеся мужчины ринулись в атаку. Затем земля под ними содрогнулась, и река начала подниматься.
– Это ты делаешь? – крикнула я, подхватывая кинжал.
– Нет. – Эдан потянул меня за руку к скалам впереди. – Они идут.
– Кто? – спросила я дрожащим голосом.
Вместо ответа он приказал:
– Забирайся наверх.
Я последовала за ним, карабкаясь по крутому склону подальше от реки. Мир кружился, с каждым шагом голова становилась все легче и легче, а кожа нагревалась. Но я оставалась начеку и посмотрела вниз. Лучше бы я этого не делала.
Призраки. Я думала, что они привязаны к озеру Падуань, и ошибалась.
По спине прошла сильная дрожь. Я дернула Эдана за рукав, не в силах произнести ни слова.
Он потянул меня вперед.
– Не смотри. Просто поднимайся.
Но я не могла оторвать взгляд от призраков. Насчитала десятки, возможно, даже сотню. Большинство приняли обличья животных – медведи, лисы и волки с красными глазами. Но они не визжали и не шептали, просто парили над землей в пугающем молчании; слышались только крики солдат. Мужчины резали животных мечами, а затем издавали вопли, когда из тех не шла кровь. «Магия! – кричали они. – Призраки!» Это были их последние слова, прежде чем призраки скалили зубы и поглощали их, пока крики не затихали.
Одно существо выделялось на фоне остальных. Оно было мне печально знакомым и более могущественным, чем все призраки, вместе взятые.
Бандур. Демон, который принял обличье Сэндо в Башне Вора. Тот, который чуть меня не убил. В свете солнца на него было жутко смотреть. Он весь состоял из дыма и теней, глаза были темными, как кровь, и мертвыми. Сегодня на нем была броня, на шее висел амулет.
Бандур поймал мой взгляд и, улыбнувшись, исчез с поля битвы. Понимая, что совершила ошибку, я поспешила за Эданом. Слишком поздно. Я закричала, когда передо мной возник демон, разделяя нас с Эданом.
– Ты! – выпалила я. – Я… я убила тебя!
– Ты разве не слышала своего лорда-чародея? – усмехнулся Бандур. – Нельзя убить того, кто уже мертв, девочка. Хотя я аплодирую твоим стараниям. Люблю, знаешь ли, погони, но прошло слишком много времени с тех пор, как я мог покинуть этот проклятый остров. К сожалению, это дорого тебе обойдется.
Мой кинжал задрожал на поясе. Эдан призывал его. Клинок полетел в его руку, но затем замер и затрясся, словно сбитый с толку.
– Тишина! – крикнул Бандур. Его губы изогнулись в жестокой ухмылке, когда оружие Эдана звонко упало на землю. – Твоя сила ослабла, Эдан. Не стоило покидать своего господина.
Он поднял кинжал.
– Ты ее не получишь.
Жуткие глаза демона задумчиво буравили меня. В злобном блеске его зрачков я увидела отражение царапин от когтей на своей шее.
– Она помечена. С твоей стороны было глупо открывать свое сердце, находясь под воздействием клятвы. Она не освободится от меня, если я не захочу.
– Тогда скажи, чего ты хочешь. Я все выполню.
– Нет! – закричала я. – Эдан!
Демон поднял руку, чтобы я замолчала. С моих уст сорвался низкий стон, но язык отказывался шевелиться – я будто онемела.
