– Садитесь, товарищи офицеры. Ставлю перед вами задачу…
Суть задания на первый взгляд была проста. На подходах к Москве сутки назад был расстрелян армейский патруль, пытавшийся задержать группу неизвестных лиц, а сегодня, пару часов назад, лесник из подмосковного лесного хозяйства позвонил в местное отделение НКВД и сообщил о трех подозрительных типах. Он их приметил во время своего обхода возле заброшенного дома, стоящего на самом краю леса.
– Как вы видите, район один и тот же. Да и расстояние между ними вполне подходит, – он провел пальцем по карте. – Где-то около двадцати километров. Сколько их точно и кто они, вам и предстоит узнать. Выезжаете прямо сейчас. Брать живьем. Стрелять на поражение в случае крайней необходимости. Капитан Быстров, вы назначаетесь старшим. Вам будет придана местная милиция и взвод солдат. Машина ждет. Вопросы есть?
– Дом рядом с лесом или поодаль? – поинтересовался капитан.
– Поодаль. Там вырубка была.
– Маскхалаты и ватники нам не помешали бы, товарищ майор, – заметил я. – Там, наверно, кругом чистое поле.
– Сейчас позвоню – получите. Еще вопросы?
Мы с капитаном переглянулись, затем Быстров сказал:
– Больше вопросов нет, товарищ майор. Разрешите идти?
Догадаться было несложно, что начальство этим заданием хотело посмотреть, как новички поведут себя в настоящем деле.
Спустя три часа мы были на месте сбора, в деревне Шлыково, где нас встретил начальник местного отделения НКВД, старший лейтенант, вместе с двумя своими сотрудниками. Перезнакомились, после чего были представлены майору милиции. Пока перебрасывались общими фразами, приехал крытый брезентом грузовик. Из кабины машины ловко выпрыгнул армейский старший лейтенант. Подошел к нам. Кинул ладонь к козырьку:
– Здравия желаю! Старший лейтенант Ведерников. Прислан для огневой поддержки операции.
– Сколько с тобой солдат, лейтенант? – поинтересовался Быстров.
– Двадцать два бойца, товарищ капитан.
– А у вас, товарищ майор? – поинтересовался Быстров у милиционера.
– Семь человек, вместе со мной. Двое оперативников, остальные – постовые милиционеры.
– За домом кто-нибудь следит?
– Мой сотрудник сейчас наблюдает за домом, – ответил старший лейтенант НКВД.
– Пошлите к нему человека. Пусть узнает: что да как?
Лейтенант отошел к своим людям, чтобы отдать приказание, а Быстров между тем обратился к леснику, который стоял немного поодаль:
– Товарищ, подойдите поближе.
Когда тот подошел, спросил:
– Как вас звать-величать?
– Кондратий Иванович Хвостев.
– Скажите, Кондратий Иванович, дом насколько близко к лесу стоит?
Лесник какое-то время подумал, а потом уже обстоятельно ответил:
– Метров сто там будет до леса, товарищ командир. Только там не лес, а молодая поросль растет. За ней ну никак вы не укроетесь. Так что голое место там вокруг избы, как моя коленка. Вот ежели стемнеет, то тогда да. Подкрадетесь.
– Ясно. А сколько вы людей видели?
– Трех. Хотя… может, и боле будет.
– А когда стемнеет, как думаете?
Лесник задумчиво посмотрел на небо, потом сказал:
– Часа через полтора, товарищ командир.
Капитан отвернулся и обратился к стоящим рядом с ним офицерам:
– Где-то в полутора километрах от нас, за лесом, в заброшенной избе прячется группа немецких агентов. Если это те гады ползучие, кто вчера расстрелял армейский патруль, то отстреливаться они будут до последнего. Вот только плохо, что мы до сих пор точно не знаем: сколько их там? Теперь хочу услышать ваши предложения, товарищи офицеры. Начнем с вас, товарищ майор.
Милицейский начальник помялся, потом неуверенно сказал:
– Думаю, нужно дождаться темноты. Людей можем зазря положить, если сейчас их штурмовать будем.
Армеец рассуждать не стал, а лихо отрапортовал:
– Как прикажете, так и будем действовать, товарищ капитан!
Быстров посмотрел на начальника местной НКВД, затем на меня и с еле уловимой усмешкой спросил:
– А вы что скажете, коллеги?
Я уже прикинул наши возможности, поэтому сразу сказал:
– Я бы попробовал взять их, как столько стемнеет. Только не штурмом, а в одиночку.
– Даже так? – усмехнулся Быстров, оценивающе глядя на меня. – Впрочем… почему бы не попробовать.
Майор милиции и оба старших лейтенанта удивленно на меня уставились. Никак не могут понять: с чего это этому лейтенанту героя из себя корчить? То ли у молодого парня это самое геройство в заднице играет, то ли он действительно специалист в подобных делах? Вот только понять по его каменной физиономии ничего нельзя. Майор, опытный сыскарь, успевший повоевать, после тяжелого ранения снова вернувшийся на свое прежнее место, после некоторого раздумья решил, что парень совсем непрост. Быстров какое-то время задумчиво меня разглядывал, а потом сказал:
– Решено. Идем вдвоем.
– Не доверяете, товарищ капитан? – усмехнулся я.
– Думаю, лишним не буду. Как-никак два года оттрубил в дивизионной разведке. У меня на личном счету было одиннадцать «языков», пока меня… Впрочем, это неважно. Значит, так, товарищи офицеры. Ждем результатов от нашего наблюдателя, а затем мы с лейтенантом выдвигаемся к цели.
Ждать пришлось около двадцати минут, но ничего нового мы так и не узнали. Никаких новых лиц не было замечено. Решили, что как начнет темнеть – начать окружение дома, а до этого никакого движения. С расстановкой сил командирам определиться самим, но упор сделать на лес, так как если агенты будут прорываться, то только в сторону леса. Пока мы переодевались, смеркалось.
Сначала двигались осторожно, пригибаясь к самой земле, а потом поползли по-пластунски. Направление выбрали на ту сторону дома, где окно было заколочено досками. Человека на чердаке я заметил не сразу, а просто сначала уловил какое-то неясное движение. Замер. За мной замер Быстров. Проследив мой взгляд, чуть заметно кивнул головой. Он тоже что-то заметил. Несколько минут наблюдали за чердаком. В какой-то момент мы даже заметили бледное пятно лица. Тот, подавшись вперед, как-то уж пристально вглядывался вдаль. Заметил или ему просто что-то видится? Быстров нахмурился, и я его понимал. Если они что-то заметили, то прямо сейчас будут прорываться в лес. Вот только как там дело с нашими? Замкнули кольцо окружения или нет? Впрочем, чего гадать! Нам надо как можно быстрее доползти до дома. Оказавшись под бревенчатой стеной, замерли, прислушиваясь. Было тихо. Неужели уже сбежали? Но тогда почему стоит тишина?
Осторожно приблизились к выбитому окну и сразу услышали обрывок негромкого разговора.
