– Я четыре месяца не был в вашем доме! Это вам понятно?! – при этом я добавил в голос командного тона.
Какое-то время ничего не было слышно, кроме громкого сопения разгневанного профессора, и мне стало понятно, что тот до конца не уверен, был ли я любовником его жены или нет.
– Так что вам надо, Звягинцев? – наконец недовольно буркнул он.
– Меня интересует Костик. Где он сейчас? Если он в армии, тогда дайте номер его полевой почты.
– Какая-то зенитная… или пулеметная дивизия, – сухо буркнул профессор. – Подождите. Сейчас посмотрю, где его письмо, и продиктую адрес полевой почты.
Пока тот искал письмо, я подумал: «Если он у зенитчиков, то ему повезло. Все-таки не на передовой. Гм. Интересно, а где теперь Олечка обитает?»
Записав адрес полевой почты, я положил трубку. Ситуация несколько осложнилась. Я был немного знаком с парой ее подруг, но их телефоны уже давно потерялись, кроме Светы, с которой мы несколько раз встречались. Набрал ее домашний номер, но телефон не отвечал, и тогда я позвонил на работу. На месте ее не оказалось, но девичий голос сказал, что Светлана Николаевна сейчас на заднем дворе – товар принимает.
– Надолго?
– Не знаю. Может, еще минут двадцать,… а может, и полчаса.
– Спасибо, – сказал я и положил трубку.
Выходить на улицу мне жутко не хотелось. Я достаточно намерзся за эти недели, но и есть консервы не было никакого желания, так как основным продуктом у нас в командировках была эта самая тушенка. Правда, перебирая банки, я нашел какие-то рыбные консервы, но и они не вызывали желания питаться дома. Хотелось жареной картошечки, сочной горячей отбивной, соленых огурчиков и прочих прелестей ресторанной кухни. Да так хотелось, что дважды слюну проглотил.
«Что-то надо делать. Время около одиннадцати. Гм, – я задумался на минуту. – Все. Решено. Иду обедать. Все остальное будем решать… после сытного обеда».
Я уже слышал, что в начале этого года открылось несколько коммерческих ресторанов и один из них, под названием «Аврора», находился не так далеко от моего дома.
Спустя полтора часа сытый и довольный жизнью, потягивая коньяк, я наблюдал за клиентами ресторана. Их было немного в будний день, к тому же деньги, что мне пришлось выложить за обед, составляли почти половину лейтенантского жалованья, так что далеко не каждый мог позволить себе ресторан. Первым делом внимание привлекла компания из трех молодых офицеров. Быстро жуя, они негромко, но очень оживленно что-то обсуждали. Не фронтовики, сразу определил я. В их глазах не было злой бесшабашности и глухой тоски, которая сразу выдавала человека, прибывшего с фронта. Вообще в зале сидело два десятка человек. Для большого зала ресторана это было почти ничтожное количество посетителей.
«Может, мне просто подъехать к Светлане на работу? Пообщаюсь, заодно узнаю, что там случилось с Олечкой. М-м-м… Решено. Так и сделаю».
Расплатившись по счету, я прошел через зал. Забрав у гардеробщика свою шинель, неторопливо надел ее, потом стал у зеркала, чтобы надеть шапку. Неожиданно хлопнула входная дверь, и в зеркале отразилась фигура подтянутого капитана, который быстро прошел в зал.
«Не раздеваясь поперся. Чего… – не успел я так подумать, как понял, что мне его лицо несколько знакомо. – Где-то я его видел… Вот только где?»
Стоило мне убрать мысленно с лица усы, как я сразу вспомнил это лицо. На фото. Это было лицо второго предателя, чью фотографию показывал мне Мошкин месяца полтора назад. И теперь этот иуда находится в Москве. В этом самом ресторане.
«Идти за ним в зал?»
Не успел я поставить перед собой этот вопрос, как капитан снова показался в вестибюле. Скользнув по мне внимательно-настороженным взглядом в тот момент, когда я протягивал гардеробщику гривенник, он быстро прошел мимо. Брать в одиночку я его не рискнул, так как было совершенно очевидно, что он настороже и готов стрелять при малейшей опасности. Об этом говорила его правая рука, находящаяся в кармане шинели.
«Что делать?»
Слепой случай свел нас вместе. Чего мне сейчас меньше всего хотелось, так это приключений на свою задницу, а они будут, подсказывала мне интуиция. Может, плюнуть… Мысль возникла и сразу исчезла, так как я не тот человек, чтобы предателя родины просто так отпустить. Планов по его захвату у меня, естественно, не было, кроме одного: если будет дергаться, пристрелить его нафиг! Выйдя из ресторана, я почти сразу увидел иуду, который сейчас стоял на углу и наблюдал за входом в ресторан. Он явно кого-то ждал и хоть внешне держал себя в руках, мне было заметно, что он нервничает. Правда, сейчас он вытащил руку из кармана и, греясь, похлопывал руками в перчатках.
Я оглянулся по сторонам с видом никуда не торопящегося человека, и тут мне в глаза бросилась огромная очередь около продмага, находящегося на другой стороне улицы. Вот только тянулась она не из дверей, а со двора, и что меня в ней удивило, так это большое количество стоящих в ней мужчин. Неторопливо подойдя к хвосту очереди, я стал так, чтобы видеть краем глаза немецкого агента.
– За чем стоим? – поинтересовался я у женщины, стоящей в хвосте очереди.
– Водку без талонов дают, – буркнула женщина, не поворачивая ко мне головы, закутанной в пуховой платок.
– Сколько она сейчас стоит без талонов?
– Вы что, с неба свалились? – обернулась ко мне женщина и, увидев перед собой молодого офицера, устало усмехнулась. Лицо у нее было сравнительно молодое, но при этом худое и изможденное. – Вы, похоже, недавно в Москве. Тридцать рублей бутылка. По две бутылки в руки дают.
– Действительно дешево! Мне приходилось и по пятьсот за бутылку платить.
– Так у нас на рынке столько же стоит. Вставайте, товарищ офицер. Очередь быстро идет.
– Уговорили, – в свою очередь усмехнулся я. – Постою.
Не успел я простоять и трех минут, как за мной выстроилось несколько человек. Один из них инвалид. Левый рукав его солдатской шинели был заткнут за ремень. Не успел встать, как сразу обратился ко мне с вопросом:
– С какого фронта, лейтенант?
– С Центрального.
– Ну и как там?
– Воюем, – и я криво усмехнулся.
– Довоевались уже. Так довоевались, что дальше некуда, – зло буркнула стоящая за инвалидом старая женщина.
После ее крамольных слов разговоры в конце очереди сразу примолкли, зато дальше народ просто бурлил новостями, стараясь как можно быстрее поделиться со стоящими рядом с ним людьми. Кто-то из женщин хвалился, как ей удалось в этот месяц хорошо карточки отоварить, другая рассказывала о том, как они с мужем в деревню ездили без пропуска менять вещички на картошку, третья сетовала на горькую судьбу соседки. Та на днях сразу две похоронки получила – на мужа и на сына. Где-то впереди какая-то женщина громким визгливым голосом ругала колхозников за сумасшедшие цены на рынках…
