– Продолжайте.
– Константина похитили. Его взяла в заложники преступная группировка, здешняя, одесская.
Она смотрит на него в упор, лишившись дара речи.
– Да, мы уверены. Банда называется «Золотое братство», главаря зовут Ринат Евтух. По нашей информации, Константина держат в хорошо охраняемом доме в селе Фонтанка, полчаса езды отсюда. Владелец дома – сам Евтух. Очевидно, они потребуют выкуп.
Ее лицо сохраняет нейтральное выражение, но внутри сотрясает сильнейшая, до тошноты, тревога. Может, это ловушка? Попытка заставить ее паниковать и выдать, кто она и чем занимается?
– Вы должны мне доверять, – говорит он. – Будь я врагом, вы уже были бы мертвы.
Она продолжает молчать. Даже если он говорит правду и Константина похитили, она все равно в смертельной опасности. Если они – кем бы они ни были – смогли добраться до Константина с его змеиной осторожностью, то смогут добраться и до нее.
– Рассказывайте, – наконец произносит она.
– Так вот. Мы убеждены, что похитители ничего не знают ни о связях Константина с нами, ни о нашем существовании вообще. С их точки зрения, он просто заезжий бизнесмен, чья компания заплатит, как это обычно делается. Но нас тревожит, что организация Евтуха уже какое-то время находится под контролем СВР, русской разведслужбы. А СВР что-то о нас подозревает, как и МИ-6. Там не знают ни кто мы, ни чем занимаемся, но им известно, что мы есть. И теперь мы думаем: а вдруг похищение устроила СВР, чтобы выжать у Константина информацию о нас? Маловероятно, но вдруг? Естественно, у нас есть свои люди в СВР, но выяснение займет время. А вот его-то у нас и нет.
Он делает паузу. На столе тем временем появляются тарелки, ложки, горшок дымящегося борща и следом – блюдо пирожков с мясом. Официантка ковыляет прочь, и Антон разливает борщ по тарелкам, пачкая дешевенький свитер Вилланель темно-багровыми брызгами.
– Константин – крепкий мужик, – продолжает Антон. – Но даже он может не вынести допросов в СВР.
Вилланель кивает, с отсутствующим видом прикладывая к свитеру бумажную салфетку.
– И что вы предлагаете?
– Мы вытащим его.
– Мы?
– Да. Я собрал команду наших лучших людей.
Она смотрит ему в глаза.
– Я не работаю с другими.
– Теперь работаете.
– Это мне решать.
Он наклоняется к ней.
– Послушайте, у нас нет времени на концерты примадонны. Вы будете делать то, что вам скажут. И тогда есть шанс, что у нас все получится.
Она сидит не шевелясь.
– Я ни разу не спасала заложников.
– Просто слушайте, ладно? У вас будет весьма специфичная роль.
Она слушает. И понимает, что выбора у нее нет. Все, чем она стала, чего добилась, все ее настоящее и будущее – все это повисло на волоске, чья судьба зависит от успеха этой операции.
– Я соглашусь при одном условии. Я останусь невидимой. Не хочу, чтобы хоть один человек из команды увидел мое лицо. Или что-нибудь обо мне узнал.
– Не волнуйтесь, у остальных те же пожелания. Вы все время будете в полнолицевой маске, а общение сведется к оперативному минимуму. После окончания операции все вы порознь вернетесь туда, откуда прибыли.
Она кивает. В нем столько всего, чему она не доверяет, от чего инстинктивно старается держаться подальше. Но в настоящий момент она не видит в его плане никаких изъянов.
– Когда приступаем?
Он обводит взглядом кафе и наполняет рот борщом. Шум дождя, бьющего по стеклу, усиливается.
– Сегодня.
Нико не повышает голос, но Ева все равно слышит, что он огорчен. Они ждут вечером в гости двух его коллег из школы: куплено чилийское пино нуар; небольшая, но дорогущая лопатка ягненка, утыканная чесноком, поджидает отправки в духовку. В подтексте подразумевалось, что Ева прихорошится, надушится духами «Сен-Лоран», которые он ей подарил, и наденет лучшие сережки, а когда гости уйдут, они в легком хмелю займутся любовью, и все у них так или иначе снова наладится.
– О чем бы ни шла речь, не может быть, чтобы этим нужно было заниматься именно сегодня, – говорит он. – В смысле, боже мой, Ева! Серьезно. Ведь мы уже несколько недель назад договорились, что к нам придут Збиг и КлАудия.
– Извини, – отвечает она, сознавая, что Билли слышит каждое слово. – Я сегодня никак не могу. И обсуждать это по открытой линии тоже не могу. Просто извинись за меня.
– И что я должен сказать? Что ты задержалась на работе? Я думал, все это уже позади, когда ты…
– Нико, умоляю. Скажи им что угодно. Ты же понимаешь ситуацию.
– Нет, Ева, не понимаю. У меня есть жизнь – если ты, мало ли, не заметила, – и я тебя один-единственный раз прошу сделать мне одолжение. Поэтому извинись или что там еще для этого требуется и будь вечером дома. Если ты не…
– Нико, я…
– Нет, слушай меня. Если тебя не будет, нам придется серьезно подумать…
– Нико, это чрезвычайная ситуация. Речь идет об угрозе жизни, и мне приказано остаться.
Молчание, в трубке лишь вдохи да выдохи.
– Извини, я должна идти.
Нажимая на отбой, Ева ловит взгляд Билли, и тот отводит глаза. Она стоит так несколько секунд, чувствуя дурноту от досады. Скрывать от Нико правду – это не впервые, но никогда прежде она не врала так открыто.
И ради чего? Билли с Лансом прекрасно справились бы без нее. Более того, они и сами предпочли бы именно это, но что-то в глубине ее души, что-то дикарское и атавистическое, хочет бежать вместе со стаей. И оно того стоит? Превращать свою жизнь в сумерки беспросветной секретности, испытывать на прочность любовь хорошего человека? Действительно ли у них есть что-то на этого Денниса Крэйдла или же она лишь создает фальшивые, воображаемые связи, чтобы самообманом убедить себя, будто наметился прогресс?
Если они ничего на Крэйдла не нароют, она возьмет паузу. Поправит отношения с Нико, если еще не поздно. В Темз-хаусе все офицеры со стажем говорят одно и то же: нужно иметь жизнь и вне этих стен. Не хочешь оказаться в полном одиночестве – учись выдергивать себя из беспробудного запоя секретной работы. Ведь все, что эта работа может предложить, – лишь бесконечный ряд ложных горизонтов. Которые никогда не замкнутся, никогда!
При мысли о Нико – как он там дома, один, без нее, расставляет бокалы, аккуратно ставит мясо в духовку – ей хочется плакать. Ее охватывает сильное искушение позвонить ему, сказать, что ситуация разрешилась и что она уже едет домой. Но она так и не звонит.
– Билли, у тебя есть девушка?
– Не совсем. Общаюсь с одной в чате на «Море душ».
– Что за «Море душ»?
– Онлайновая ролевая игра.
