Иными словами, одна богиня решила, что сможет подчинить себе неизвестное существо, отобрав у того магию. При этом не выяснила ни что он такое, ни откуда черпает силу. И в итоге мы имеем умирающие миры и погибающих демиургов. Прекрасно! И теперь даже не важно, какую роль сыграла Мартина. Потому что лично мне понятно, что две сестры, оказавшиеся в равном жалком положении, тянули одеяло каждая в свою сторону. Мартина явно была пешкой богини с даром Тьмы, пока Велиарес окончательно не забрал бразды правления. Вот откуда у него случаются осечки в собственной армии. Близняшки, которым понадобились не одно тысячелетие и смерть множества существ, прежде чем они сумели договориться между собой и примириться с существованием друг друга.
А теперь самый главный вопрос: каким образом смогу им помочь?
Это я и озвучила, прервав богиню на полуслове. Та удивилась и замолчала, явно не понимая, с чего я не задаю других вопросов о вражде сестер и о том, как они все-таки пришли к согласию. Жить захочешь, не только с врагом договоришься, но и что угодно сделаешь. Простая человеческая истина, распространяющаяся даже на богов.
— Тебе дали ответ Хелла и Эльхор, — изрекла богиня, заставив меня не на шутку задуматься.
— Я правильно понимаю, что должна принять магию Тьмы и призвать в статуи души Велиареса и Мартины?
— Да.
Час от часу не легче!
— То есть, как и сказала Хелла, я опять появлюсь у них…
— Нет.
— Нет?
— Я не успела перехватить твою душу в первый раз. Этой встречи с Мартиной и детьми не должно было быть. Но у меня получилось сейчас, когда Мартина обратилась к силам сестры и та не сумела ей отказать.
— Я ничего не поняла.
— Проведя ритуал, ты должна была оказаться здесь, а не появиться на Грани. К сожалению, я успела вмешаться лишь в повторный зов и направить тебя ко мне, а не к ним.
— Подождите… — мне нужно было разложить все по полочкам. У меня сложилось впечатление, что у богини в первый раз ничего бы и не вышло. А значит, кто-то специально недоговаривает, следовательно, лишь констатирует свершившийся факт. — Вы знали, что я откажусь от предложения Мартины и не поверю в ее добрые намерения. Точно так же, как знали, что ритуал не завершен и Мартина будет взывать ко мне ровно до того момента, пока я не произнесу необходимое ей заклинание, чтобы она смогла заменить меня в моем теле.
— Я не знала, но надеялась. Это и есть тот самый шанс, который я не имела права упустить.
Так вот за что она извинялась! Богиня метила пальцем в небо и таки попала! А если бы не Вейра? Если бы я согласилась?! Так, не думать, не думать об этом!
— А почему ваша сестра не может отказать Мартине?
— Потому что Мартина — сердце Драгонарии.
— Мертвая девушка является сердцем погибшего мира? Это вы так шутите?
— Душа, — поправила меня богиня. — Я понимаю, что ты привязана к физической оболочке, но что такое по сути душа? Это та же энергия. Магия — энергия, солнечный свет — энергия, душа — энергия. Поэтому да, Мартина — сердце мира Драгонария.
Я молчала, обдумывая сказанное. Нет, богиня была откровенной, но все равно желала что-то утаить и почему-то это что-то было мне невероятно важно. По их словам, я должна принять магию Тьмы и отказаться от той, которой владела до этого. Но что, если…
— Я заменю Мартину? — прямо спросила ее. — Приняв магию и отдав призванные души вам, якорем для вашей сестры и ее пары стану я?
— Да. Только ты станешь якорем для всех нас.
Если бы не заглушенные эмоции, я бы, наверное, рассмеялась, потому что звучало бредово.
— Хейли, это будет ненадолго, ровно до того момента, пока мы не предстанем перед судом Высших. Но именно такой ход позволил мне довериться сестре. Она не станет тебе вредить, направит и поможет, обучит всему, что тебе будет необходимо. Ты не знаешь, но она, как и я, бережет тебя с рождения.
— Правда, что ли? А как насчет того, что душа Мартины вселилась в тело Ванессы? Это так меня берегла ваша сестра, лишив любви матери, а заодно и папы?
Я давно думала о том, что игры, которые ведут Велиарес и его приспешники, а теперь выясняется, что и демиурги, лишили меня настоящей семьи. И какая на самом деле моя мама, я не узнаю никогда. Вряд ли она была дрянной девчонкой, не умеющей любить своих детей. Беллу-то она любила, и меня могла. Кто знает, а вдруг ею управляли точно так же, как и отцом?
— Бессмысленные связи, — пробормотал голос демиурга. Причем тон его был таким, словно она ругала бедняка за то, что он появился на свет. То есть априори считала его существование бессмысленным.
— Для кого как, — в тон ей ответила я.
— Никому не нравится признаваться в своих ошибках, никто не желает, чтобы его видели в момент слабости. Но ты…
Я ждала, что меня сейчас обругают всеми доступными моему пониманию словами, однако ошиблась.
— Ты имеешь право на все, — выдохнул голос, а световой столп потускнел. — Так вышло, что игра трех демиургов затянулась, все переплелось и перепуталось. И как бы тебе ни нравилось наше вмешательство, но, если бы не сестра, ты бы пошла по стопам Ванессы, став очередной, невероятно способной и сильной жрицей культа Безымянного.
— Чего вы, конечно же, не могли допустить.
— Не могли, — согласилась собеседница, — пойди ты по этому пути, и род Сизери прервался бы.
— С чего бы? — вскинулась я. — Мой отец…
— Погиб, — жестко перебила меня богиня. — Ты действительно хочешь знать как?
Я промолчала.
— А я скажу, — вдруг то ли обиделась, то ли разгневалась богиня, — ты бы принесла его в жертву!
Замечательное развитие событий! Прекрасные родственные отношения! Подобное мне было очень сложно представить. Настолько сложно, что я попросту отмахнулась от ее слов.
— Каким образом я сумею поместить души Мартины и Велиареса в статуи? И самое главное, что с ними делать дальше?
Я точно знала, что им обоим такое не понравится. И если мне каким-то чудом удастся загнать в ловушку Велиара и заточить его в статую, которая, кто бы сомневался, несомненно, оживет, то где гарантия, что он не станет сопротивляться? Нет такой гарантии! Наоборот, мне придется ой как несладко, прежде чем к своей части приступят демиурги!
— Каким образом, мне неизвестно, это магия по части сестры. А она, будь уверена, обучит тебя всему, что необходимо, и станет незаменимым помощником.
Удивительно, но я вдруг ясно осознала, что богиня при этих словах скривилась! Ага, не очень-то ее радует такое положение дел. И наверняка не потому, что есть подвох, а просто оттого, что сестринская нелюбовь никуда не делась. Есть смирение… и его явно маловато.
— Ваша сестра, как и вы, не имеет телесной оболочки, — напомнила ей очевидное. О чем богиня, похоже, забыла. — Как она сумеет меня научить?
