Я моргнула, невольно погружаясь в воспоминания. Помню, как сильно поразилась обновленному Райану Валруа. Он сумел не просто меня потрясти, он заставил посмотреть на него с иной стороны. И сейчас я не могла сказать, что этот мужчина слабак или трус. Как бы я ни пытала Таймиа, она не призналась мне, почему согласилась наделить силой второго принца. Как и не призналась в том, чем он пожертвовал ради этой магии. Правда, я не могла понять, почему лорд Валруа сохранил не только стихию огня, но и стихию воды, которая пусть и ослабла, причем намного, но все еще отзывалась на его призыв.
Это было странным, необъяснимым. Однако… не главным, потому что Райан проходил обучение не просто наравне со мной, он понимал важность того, что мне предстояло, а потому не щадил, не пытался закрыть меня от этих знаний или практик, которых требовала богиня. Наоборот, он сделал то, чего никак не могла добиться Таймиа: сумел найти правильный подход ко мне и моему обучению. Именно Райан структурировал приемы и упражнения, проанализировал и выдал в наиболее удобном для меня виде — то есть через заклинания, определенные пассы и руны. То, от чего Таймиа пыталась увести мое сознание. Но, увы, у нее не вышло, а вот вариант Райана сработал.
Единственным минусом все еще оставалась сила, которая бурлила во мне. Тьма была чересчур насыщенной, чересчур заряженной и опасной. В то время как лорд Валруа имел втрое меньший магический потенциал. Хотя ему это не мешало. Он лидировал практически везде. Слабым звеном в его тренировке являлся призыв мертвых и допрос костей, с душами он справлялся куда лучше, чем с их телами.
Сложно представить, однако прошло уже более трех месяцев напряженных тренировок и нашей притирке друг к другу. С того момента, как я воскресила тело Хеллы и выдернула Мартину из Грани, а Таймиа поработила ее дух, жизнь в деревне полукровок изменилась кардинально. Теперь это была не просто деревня, а генеральный штаб, где собирались все значимые фигуры в этой войне. Элдрон и Райан взяли в свои руки командование многотысячной армией, распределенной по трем главным и способным обороняться странам. Мало того, Райан наравне с Таймиа отправлялся на зачистку территорий, а если говорить проще, на уничтожение людей, в чьих телах давно поселились демоны и души, призванные Велиаресом. То, о чем и говорила богиня, случилось. Это больше не являлось чем-то далеким, но неизбежным. Такова была существующая реальность.
Однажды я потребовала взять меня с собой, но была неприятно удивлена отпору как со стороны лорда Валруа, так и со стороны Таймиа. Меня не взяли. Зато потребовали дать клятву, что, пока Велиарес не объявит себя в полной мощи, я не стану понапрасну расходовать силы и буду отдыхать и тренироваться. Иными словами, накапливать знания и оттачивать мастерство некромантии.
За эти три месяца Велиарес пятнадцать раз менял тела. Он ослабевал, и я полагала, что это был самый удачный момент по его захвату, однако так не считали остальные, в том числе демиург, и я смирилась с необходимостью обучения и тактике выжидания. Как и смирилась с тем, что Райана стало катастрофически много в моей жизни. Иногда мне казалось, что мужчина вообще не спит. Мы заканчивали тренировку одновременно, ужинали и расходились — я в свою комнату, он на зачистку с Таймиа, а просыпалась я от стука в дверь, за которой меня ждал лорд Валруа, чтобы позвать на завтрак и забрать на утреннюю пробежку и физические упражнения.
Иногда я невольно возвращалась мыслями в академию. Я словно вновь была его студенткой, а он моим деканом. Правда, с индивидуальной программой обучения и невероятно жесткой практикой. Еще наша близость была обусловлена не только наличием одинаковой магии, но и непереносимостью других людей. Я точно знала, что он страдает от эмоционального фона абсолютно так же, как и я в первые дни, только к этому еще и добавлялись эманации смерти, с которыми он сталкивался на зачистке территорий. А происходило это постоянно. Все три месяца он совершает ночные вылазки с Таймиа, которой вообще не нужен сон. Она бдит, чтобы Мартина не сумела даже на час вернуть себе контроль над телом. Правда, близость — не совсем правильная характеристика. Мы могли переносить друг друга. Мы могли взаимодействовать и не держать постоянно щиты, отгораживаясь от прочего мира и окружающих нас людей и нелюдей. И при этом мы не были одним целым или классической влюбленной парочкой. Я не зря ассоциировала себя студенткой, а его деканом, сейчас мы исполняли именно эти роли, в противном случае наше сотрудничество стало бы невозможным.
Когда Райан возвращался из ночных походов, моя тьма бесилась и жадно впитывала все, чем была окружена аура мужчины. Эманации смерти, память последних дней жертв — все это стократно усиливало мою магию, питало ее и делало меня нелюдимей и агрессивней. Исключение составляли отдельные люди для каждого из нас. Так, я вполне спокойно переносила контакт с Пени и Софи, сносно — с Ривэном, более-менее — с Элдроном. Совсем хорошо мне было рядом с ожившей статуей, в которой плескалась первобытная тьма. Я не могла воспринимать тело Хеллы как живого человека. Вот не могла, и все. Это просто ожившая статуя, которая ходит, раздает указания, периодически гневается и убивает народ, поклоняющийся Безымянному Богу. Но не живой человек и уж тем более не девушка. В статую заключены две души. Она сосуд для двух пленниц, которым приходится сосуществовать вместе, а одной так вообще брать полный контроль над другой. Поэтому, видя статую, я думаю о ней как о статуе, а не как о бедняжке девочке, что умерла в детстве и чье тело у нее отняли, а теперь вот чудесным образом оживили. Нет там Хеллы, как и не будет во второй статуе Эльхора.
Еще оставались магические существа. С ними у меня, да и у Райана, проблем не возникало. Их нахождение рядом с нами было чем-то обыденным и даже спокойным. Если бы еще Коша не ворчал и постоянно не язвил, было бы вообще шикарно. Но увы, чего нет, того нет. Впрочем, я зря жалуюсь. Я ведь знала, что, как только душа Вейры окажется внутри плода Элайзы, мой друг кардинально изменится. Я остаюсь его подопечной, но… Вкусняшки он носит Элайзе. Веселить пытается Элайзу. Цветочки приносит Элайзе… и так можно до бесконечности. Бесит он меня. Невероятно бесит. Однако я молчу. Вскоре он и сам поймет, что ведет себя как идиот. Без моей помощи.
— Стало быть, ты скоро исчезнешь, — Райан выдернул меня из воспоминаний, вернув к тому, кто прервал нашу тренировку. — Ты более не нужен Велиару. Он забрал все, что мог.
Я вздохнула. Мы знали, что так и будет. Что остаточную энергию, которую по глупости я ему отдала вместе с дыханием моей души, у Асгара вытянет Велиарес. Я все еще оставалась прекрасным сосудом для целей Велиареса, как и Райан. И конечно же, идеальным вариантом для низвергнутого демиурга был ребенок от нашей пары.
Асгар не проронил ни слова. Не перечил, не возмущался. Он ждал. Возможно, нашей милости, возможно, какого-то иного способа решения его проблемы. Он умирал. Совсем.
— Я не сделаю нового источника. И от Хейли не жди иного.
Асгар поник. Он все еще цеплялся за вот такую жизнь, хотя не мог не понимать, что ему, наравне с иными демонами, нет и не может быть здесь места. Наш мир не создан для таких тварей. Впрочем, паразитизм присущ и людям.
