При этом нельзя сказать, что китайцы ничему не учились на той войне и не пытались использовать слабые стороны противника. Так, 30 мая 1841 года в окрестностях Кантона (Гуанджоу) им удалось подловить отделившуюся от основных сил роту 37-го Мадрасского туземного пехотного полка. Исходя из имевшихся на тот момент знаний о противнике действия китайцев были почти идеальными. Сипаев атаковали под проливным тропическим дождём, когда британские кремнёвые ружья почти не могли вести огонь, что сводило на нет их преимущество перед китайцами, вооружёнными в основном холодным оружием и немногочисленными фитильными ружьями. Атака превосходящих сил на неспособную стрелять рыхлую колонну, по идее, должна была закончиться её быстрым разгромом.
Но тут и проявилось совсем иное качество британской армии. Сипаи моментально перестроились в плотное каре, строй, который китайцы ранее у них не наблюдали. На юге страны, в районе Кантона, у войск империи Цин был минимум кавалерии, и англичанам просто не было необходимости ранее демонстрировать подобные плотные порядки пехоты. В итоге атака китайцев, вместо того чтобы снести рыхлую колонну, упёрлась в плотную щетину штыков.
Когда первый натиск не удался, то оказалось, что обученные слаженному штыковому бою сипаи куда эффективнее людей с мечами и пиками. Даже хорошая индивидуальная подготовка в стиле знаменитых восточных единоборств и высокий боевой дух не компенсировали китайским добровольцам отсутствие реального опыта войны.
По британским данным, в этой рукопашной китайские ополченцы, действуя длинными пиками «с наконечниками в виде серпов», сумели убить двоих британских солдат. У китайцев же в народной молве и даже в рассказах позднейших историков эти двое убитых превратились в «2 офицеров и более 200 солдат, англичан и индийцев». Это вообще характерная деталь той войны – цифры потерь у европейских и китайских источников расходятся на порядок. Но логика подсказывает, что здесь к истине всё же ближе надменные европейцы.
Остаётся добавить, что окружённых сипаев выручили две роты морских пехотинцев с новейшими капсульными ружьями, для стрельбы из которых дождь не был помехой. Их залпы без труда разогнали китайскую толпу с мечами и пиками.
«Истребление противника в больших масштабах…»
Английское командование потребовало у властей Кантона убрать ополченцев, угрожая в противном случае возобновить военные действия и обстрел города. Императорский племянник И Шань, опасаясь и англичан и стихийных китайских ополченцев, направил Юй Баочуня, главу города Кантона, уговорить «пининтуаней» отойти от города и не тревожить англичан. Мэр Кантона не без труда выполнил эту «миротворческую» миссию.
И Шань к тому времени дисциплинированно выплатил контрибуцию в срок – 4 миллиона он взял в местном казначействе, а 2 миллиона отобрал у купцов и горожан. Груженные китайским серебром англичане отплыли на свою базу в Гонконг, и их уход И Шань представил императору как свою победу. «Мы осуществили сожжение вражеских кораблей, произвели атаку и истребление противника в больших масштабах», – писал он дяде-императору в представлении о награждении своих подельников.
Англичане в Гонконге боролись с кровавым поносом, который свалил четверть экспедиционных сил, и с традиционными в начале лета тайфунами: природа нанесла оккупантам куда более чувствительные потери, чем 144 убитых за все время боёв в устье Жемчужной реки и у стен Кантона.
Британское правительство, убедившись в военной слабости Китая, не одобрило условия кантонского мира и решило продолжить войну, тем более что стратегия дальнейших действий была понятна – надо было наносить удар в районе нижнего течения Янцзы, перерезать Великий канал в самом его начале и тем самым диктовать свою волю пекинским властителям.
21 августа 1841 года усиленная английская эскадра – 36 судов, из них два линейных корабля, четыре парохода и 21 транспорт с 2700 штыков, полевой артиллерией и ракетами – двинулась вдоль китайского побережья на север. К августу в Китае по императорскому указу уже успели сократить войска и отозвать ополченцев, оборонявших приморские земли, и возобновление боевых действий оказалось совершенно неожиданным.
Британская эскадра, захватив по пути хорошо укреплённый город Амой (ныне Сямынь) на побережье напротив Тайваня, в сентябре снова вышла к островам Чжоушань, которые уже захватывались годом ранее. Кстати, описывая бои у Амоя, китайские источники вновь утверждают, что англичане потеряли «несколько пароходов и военных кораблей», англичанам такие потери неизвестны, зато они отмечают большие склады средневекового оружия – мечей, щитов, фитильных ружей, – захваченные в городе…
Китайцы вновь заняли острова Чжоушань только в марте 1841 года, когда их английский гарнизон был переброшен к Кантону. Теперь острова были укреплены куда серьёзнее, а местный наместник Юй Цянь, «монгол из знамени Сянхуан» (т. е. из корпуса Жёлтого знамени с красной каймой), слыл решительным сторонником войны. Англичане взяли Динхай 1 октября 1841 года за сутки достаточно упорного боя. Впервые солдаты китайских регулярных войск вступали с противником в рукопашную, а не отступали после обстрела с кораблей, едва завидев десант. Эти рукопашные ещё раз подтвердили превосходство современной армии над средневековой – личная храбрость и фехтовальное искусство отдельных китайских и маньчжурских бойцов, зачастую бросавшихся в гущу англичан, не могли остановить слаженно действовавших огнём и штыками профессиональных европейских солдат.
Китайские офицеры, командовавшие обороной Динхая, погибли в бою. Потери англичан – 3 убитых и 15 раненых, у китайцев – до 1000 убитых и главным образом утонувших при бегстве. Такое соотношение характерно для всех боёв первой «опиумной» войны и не должно удивлять. Подобное закономерно для всех столкновений регулярных европейских армий со средневековыми – сравним, например, потери русской армии и местных войск при присоединении Средней Азии во второй половине XIX века.
Во время первой «опиумной» войны пальба многочисленных китайских пушек (по сути, средневековых бомбард) практически не оказывала воздействия на англичан, в то время как их мастерски управляемый и сосредоточенный огонь самых современных для тех лет орудий крушил китайские укрепления и боевые порядки. Аналогично обстояло дело и с соотношением огня слабых фитильных ружей китайцев и залпов «тонкой красной линии» британской пехоты, о ситуации в рукопашном бою уже говорилось.
К тому же у никогда ранее не видевших войну маньчжуров и китайцев некоторый боевой опыт имели в лучшем случае дедушки или даже прадедушки, тогда как у англичан командование обладало опытом сражений с Наполеоном, а офицерский и рядовой состав имел за плечами хорошую практику колониальных кампаний против достаточно серьёзного противника. Ведь за первые 40 лет XIX века, пока Китай наслаждался благостным застоем, англичане только в индийских колониях провели девять крупных войн с размахом от Афганистана до Бирмы.
Очередной императорский племянник
После взятия островного города Динхая англичане уже через неделю нанесли удар по близлежащим на побережье городам Чжэньхай и Нинбо в провинции Чжэцзян, где располагались основные силы (4000 солдат) монгола Юй Цяня – тут британская «экспедиция» планировала остановиться на зимние квартиры. Высадившаяся при помощи манёвренных пароходов в нескольких пунктах, 10–13 октября 1841 года пехота англичан окружила китайцев и прижала к реке, те упорно сопротивлялись и отказывались сдаться. Некоторые китайские солдаты и офицеры убивали себя, большинство утонуло, бросившись в реку. Утонул и «восьмизнамённый» монгол Юй Цянь.
