В боях у стен Шанхая и повстанцы, и цинские солдаты применяли также своеобразные ручные огнемёты – «огненные трубы». Это были куски стволов бамбука диаметром 5–8 см и длиной 150–180 см. В таком стволе уничтожались перегородки и один конец заделывался толстой глиняной пробкой. Трубу для прочности оборачивали листьями пальмы-ротанга и туго набивали мелким порохом. Во время рукопашных боёв открытый конец поджигался и навстречу атакующим выбрасывался сноп огня. Иногда цинским солдатам удавалось, подорвав стены города, ворваться в него, но всякий раз их отбрасывали назад огненные струи из бамбуковых труб.
Применялся и более «крупнокалиберный» вариант данного оружия, для которого использовался бамбук самого большого диаметра – 12–13 см. Кусок ствола длиной в 3 метра с лишним укреплялся уже не только растительными плетёнками, но и железными обручами. Внутрь туго набивалась горючая смесь из серы, пороха, канифоли и масла. Смесь предварительно высушивалась, в «трубу» её закладывали из расчёта примерно по 2 литра на бамбуковое колено-отсек. К открытому концу приделывался фитиль. С таким огнемётом управлялись уже 2–3 воина, направлявших его в гущу наступавшего противника. Обе стороны широко применяли и стрелы для лука с пороховыми трубками.
Значительную часть пороха, необходимого для изготовления боеприпасов, шанхайцы покупали у иностранцев. Однако продолжавшаяся осада вынуждала изготавливать и свой порох, для чего прежде всего требовалась селитра. Её научились получать, извлекая из старых кирпичей, – этот способ был передан шанхайцам одним из воинов армии тайпинов. Иногда удавалось пополнить запасы пороха при успешных налётах на лагеря цинских войск.
Порох добывался также из крупных мин, которыми осаждающие постоянно пытались взорвать городские стены. В одной из таких мин содержалось более 600 килограммов пороха. Узнав об этом, повстанцы осуществили вылазку и, отогнав цинских солдат, захватили весь заряд. Однако с каждым днём блокады нехватка пороха ощущалась всё острее.
Шанхайские повстанцы освоили и поточное изготовление ружейных пуль. Для этого были сделаны оригинальные отливочные формы: у каждого из двух кирпичей отполировывали по одной стороне, затем на отполированных сторонах вырезали по нескольку полушарий, соединённых между собой каналом для заливки расплавленного металла. Один человек, точно и плотно соединив оба кирпича, крепко держал их, пока другой заливал в них металл. Таким способом быстро изготавливалось сразу несколько пуль.
За время длительной осады повстанцы также научились использовать вражеские неразорвавшиеся бомбы и ядра. Каждому принёсшему их выдавалось небольшое вознаграждение, поэтому первоначальный страх сменился интересом и даже соперничеством в добывании боеприпасов. Особенно много таких бомб и ядер было собрано, когда для разгрома восстания пустил в ход свои вооружённые силы французский адмирал Лягер.
Первые попытки штурма Шанхая
Боеприпасы и военное снаряжение повстанцев были сосредоточены при резиденции главнокомандующего, при главном военном управлении и в других местах, где находились лидеры восстания. В донесениях цинской разведки в октябре 1853 года сообщается, что «внутри города боеприпасов и военного снаряжения очень много, всё это хранится в храме Тяньшэн, в храме бога-спасителя города, в уездном управлении, в библиотеке…». Согласно распорядку, установленному руководителями Шанхайского восстания, «при главном управлении ежедневно в 8 часов утра проходила перекличка, распределялись работа, продовольствие, оружие и боеприпасы».
В Шанхае, где восставшим удалось захватить значительные денежные средства, была организована выплата денежного довольствия солдатам повстанческой армии – рядовой за несение гарнизонной службы, караулов и дозоров получал 120 медных монет-чохов в день, а за участие в боевых действиях и вылазках полагались «боевые» – 300 чохов в день.
Шанхайские повстанцы в европейской униформе.
Фотография XIX века
Как уже отмечалось, большую роль в войсках повстанцев играла молодёжь, подростки, иногда почти мальчики, которых в рядах бойцов было немало. В силу возраста и нелёгкой жизни они дрались с особым отчаянием, часто действуя в авангарде. В Шанхае повстанцы создали для них особое военное училище. «хайбин-цзюнь», в котором обучались подростки чуть старше 10 лет. Они получали улучшенное питание, а владению оружием и боевым действиям их обучали сами военные руководители восстания.
В октябре 1853 года 30-тысячное войско маньчжура Гирканы обложило Шанхай и приступило к штурму, открыв артиллерийский огонь и ведя подкоп под городские стены. Осаждённые активно контратаковали, немало «зелёнознамённых» солдат перешло на их сторону.
Цинское командование, столкнувшись с невозможностью немедленно овладеть Шанхаем, наметило обширный план подготовки к штурму города. С этой целью в лагерях цинских войск были сооружены огромные наклонные помосты, верх которых, по расчётам, должен был достигать края городских стен. Предполагалось, что эти громоздкие сооружения можно будет скрытно придвинуть к стенам и, пустив по ним войска, ворваться в город, чтобы «изничтoжить зловонную шайку» (как писалось в цинских приказах и прокламациях). Однако этим планам не суждено было осуществиться, и каждодневные тренировки цинских солдат в подъёме бегом по этим помостам ничего не дали, поскольку к стенам они так и не были передвинуты.
Затем вместо помостов цинские войска стали применять лестницы, но, убедившись в ходе множества безуспешных атак и в их малой эффективности, осаждающие стали сооружать огромные, высотой с городские стены, земляные насыпи, чтобы с помощью поставленных на них орудий подавить огонь защитников города. Часто батареи устанавливались на насыпях, которые даже превышали высоту стен и находились всего в 50 метрах от них.
Обычно такие насыпи воздвигались недалеко от ворот, дабы через них прорваться в город. Но до ворот надо было ещё преодолеть некоторое расстояние под огнём повстанцев: достаточно было одного или нескольких выстрелов из орудий со стен, чтобы рассеять атакующих. Не помогала и более чем двухчасовая интенсивная артиллерийская подготовка, как это было, например, при штурме 6 декабря 1853 года. Оборонявшиеся держались уверенно, заставив противника отступить. Затем около 400 повстанцев стрелковыми цепями быстро атаковали отступавших и нанесли им дополнительные потери.
Цинские войска смелели лишь тогда, когда к ним подходили очередные подкрепления. Они тут же появлялись у стен города, угрозами пытаясь не столько запугать его защитников, сколько подбодрить самих себя. Но такой храбрости хватало лишь до первых раненых или убитых, тем более что в начале осады цинские солдаты были большей частью вооружены только копьями, а некоторые не имели оружия вообще и «для поддержания боевого духа» размахивали штандартами. Те же, кто был вооружён ружьями, были слабо обучены, по свидетельствам европейских очевидцев, стреляя поспешно, как попало, даже не прикладывая ружей к плечу.
