Все девушки были одеты одинаково — в длинные, до пят, черные юбки и глухие блузки, полностью закрывавшие шею и руки до запястий. И еще Уилла поразили короткие, совсем не девичьи, прически и пепельный цвет волос.
Он поймал себя на том, что глупо пялится на девушек, спохватился и пошел дальше. Да, теперь он не сомневался, что пришел туда, куда надо. Уилл принялся сочинять «легенду». Предположим, он работает в журнале «Нью-Йорк» и в настоящий момент занят в тематическом проекте «Грани жизни». В каждом номере журнала будет рассказано об истории, быте и культурных особенностях того или иного национального меньшинства. И вот ему выпало написать о нью-йоркских евреях-хасидах…
Уилл вновь завертел головой по сторонам, пытаясь отыскать что-нибудь знакомое… Хоть офис какой-нибудь, что ли, куда он мог бы заглянуть, чтобы узнать, кто тут самый главный… Чем раньше ему удастся выйти на лидера здешней общины, тем быстрее он объяснит ему свою ситуацию и, быть может, получит помощь.
Увы, вокруг не было буквально ничего из того, что давно намозолило ему глаза за пределами Краун-Хайтса. Каждая вторая надпись, на которую натыкался его взгляд, выглядела шифровкой. А то, что он мог прочитать, заключало в себе непостижимый для него смысл.
«Свечи в Шаббат
[12] прольют свет на все мироздание…
Будь готов к спасению…»
Даже на дверях супермаркета некоего Колла Това красовался таинственный философский девиз: «Все к лучшему…»
Уилл остановился у одной из витрин, стекло которой было сплошь залеплено листовками. Ему удалось до конца прочесть одну из них:
«Краун-Хайтс процветает под покровительством ребе
[13]. Уважение к имени его и ко всему поселению требует от женщин и девушек, живущих здесь или навещающих Краун-Хайтс, неизменно придерживаться правил целомудрия и благочестия, а именно:
не открывать взглядам шею ни спереди, ни сзади, ни по бокам;
не открывать взглядам руки выше запястий;
не открывать взглядам ноги выше голеней (в любых положениях);
не носить платья с вырезами (даже небольшими).
Женщины и девушки, игнорирующие эти правила с целью привлечь к своей внешности посторонние взгляды, покрывают позором себя и свои семейства. И тем самым демонстрируют, что у них за душой нет ничего, кроме их внешности…»
«Ага, теперь понятно, отчего те девушки были одеты столь странно». Машинально отметив это про себя, Уилл тут же вернулся глазами к словам, которые сразу же привлекли его внимание: «Краун-Хайтс процветает под покровительством ребе». Значит, ребе…
Он поднял глаза на табличку, висевшую на стене дома справа от витрины. Истерн-паркуэй. А еще правее — метрах в десяти оттого места, где он остановился, красовалась вывеска: «Интернет-кафе».
Он нашел то, что искал.
…У него засосало под ложечкой от смутных предчувствий, когда он переступал порог заведения. Здесь побывали те люди, которые похитили Бет. Отсюда они отправили ему предупреждающее письмо. Это было место их преступления.
Он осмотрелся, надеясь заметить какую-то деталь, которая помогла бы вывести его на след похитителей. Это была, конечно, глупая и пустая надежда.
Местечко выглядело убого. Особенно в сравнении с современными интернет-кафе на Манхэттене или даже возле его собственного дома. Здесь не подавали ни эспрессо, ни капуччино. Собственно, здесь вообще не подавали кофе. Взгляд Уилла скользил по обшарпанным стенам, проводам, державшимся на честном слове розеткам. Взгляд его остановился, наткнувшись на портрет седобородого старика. Это лицо он уже видел раньше. Раз десять как минимум.
Столы стояли как попало, отделенные друг от друга тонкими фанерными перегородками. В углу, в россыпи пенопластовых крошек, были свалены в беспорядке картонные коробки из-под компьютеров. Создавалось полное ощущение, что хозяева интернет-кафе закупили технику, распаковали ее, расставили где придется и открыли свое заведение в течение всего одного дня.
Уилл поймал на себе несколько взглядов, но и только. Он, честно говоря, опасался худшего. В студенческие годы ему доводилось заглядывать в провинциальные английские пабы, где царила куда более враждебная обстановка и каждый переступавший порог привлекал к себе угрюмые взоры. На немногочисленных же посетителей этого интернет-кафе появление Уилла, похоже, не произвело особого впечатления.
Он внимательно оглядел всех. Ближе всего к нему находились две женщины, обе в старомодных беретах. Одна из них сидела к компьютеру полубоком — одной рукой поглаживая свой раздувшийся живот и печатая другой. Уилл лишь скользнул по ней взглядом и тут же забыл. Он не мог себе представить, что беременная имела какое-то отношение к похищению Бет. На вторую женщину он потратил времени лишь немногим больше — на коленях у нее возился годовалый малыш, а на лице застыла маска унылой, непреходящей усталости.
Места у остальных компьютеров либо пустовали, либо были заняты мужчинами. Для Уилла они все выглядели одинаково. В мятых старомодных костюмах из темной шерсти, белых рубахах с открытым воротом и широкополых черных шляпах из фетра, Уилл переводил напряженный взгляд с одного на другого. Ему хотелось крикнуть: «Кто из вас похитил мою жену?!» Пожалуй, этот идиотский возглас мог заставить одного из них выдать себя, рванувшись к двери… Но Уилл молчал, а они замерли у своих мониторов, мерно поглаживая бороды.
Уилл отдал плату хозяину заведения и сел за один из компьютеров. Ему захотелось тут же открыть свой почтовый сервер. Чтобы люди, наблюдавшие за ним тайком, сразу поняли, кто к ним пришел. И что пощады им не видать…
Вместо этого он тупо уставился на главную страницу сайта, открывавшуюся на этом компьютере — как и на всех остальных в этом зале — по умолчанию. Разумеется, это была домашняя страничка хасидской общины. В узкой колонке слева — поздравления с новорожденными: Эви Хаим в семье Фридманов появился на свет, Това Лея — у Саскиндов, у Слонимов — Шая Рухи. В самом верху страницы размещалась фотография все того же старика, который успел намозолить Уиллу глаза. Только на сей раз снимок имел другой фон — башни и небо Иерусалима. А под изображением Уилл прочитан подпись: «Долгая лета ребе, Мелех Ха-Мошиах!»
Уилл трижды пробежал глазами эту строчку, словно пытаясь увидеть в ней потаенный смысл. Он понятия не имел, что такое «Мелех». Равно как и что означало следующее слово. Но оно по крайней мере казалось знакомым. Впрочем, все это сейчас было не важно. Важно, что Уилл в очередной раз наткнулся на короткое слово «ребе». Стало быть, этот старик в черной фетровой шляпе, выглядевший в точности как библейский первосвященник, и есть предводитель всего этого землячества. Ребе…
