К сожалению, съемная квартира, в которой жила Ангелина, уже была сдана другим людям. Она и не надеялась туда вернуться — слишком много времени отсутствовала. Теперь предстояло искать новое жилье. А пока она согласилась остановиться у Эли.
Подруга снимала квартиру на окраине Москвы вместе с коллегой Катей. С ней Ангелина почти не общалась. Честно говоря, жить с ними под одной крышей ей хотелось меньше всего, но других вариантов пока не было. Она успокаивала себя тем, что поиски жилья скоро прекратятся, и эти неудобства временны.
Элю она застала в гордом одиночестве. Это было даже к лучшему — хотелось отдохнуть и побыть в тишине. Хотя с болтушкой Элей это вряд ли возможно, но, по крайней мере, она не будет чувствовать себя неуютно под неприветливым взглядом Кати.
— Прости, что не встретила, — с порога начала Эля и помогла ей втолкнуть чемодан в квартиру. — Располагайся, не стесняйся.
— Спасибо.
— Я заказала суши. Ты наверняка голодна.
— Немного… — растерянно пробормотала Ангелина, смущенная такой заботой.
— Вот и замечательно! Теперь у меня есть, с кем поговорить! — просияла Эля и умчалась на кухню.
Ангелина вздохнула. Часы отдыха в тишине остались лишь призрачной мечтой. Она отправилась переодеваться и доставать подарки.
За чашкой чая Эля с удовольствием поделилась последними новостями и свежими сплетнями, не забыв упомянуть и Киру, которая оставила работу в театре и исчезла непонятно куда.
— И что, никто не знает, где она? — уточнила Ангелина.
— Нет. Она не хочет поддерживать общение ни с кем из коллег.
— Вот это да…
— Ты пробовала к ней дозвониться? Может, с тобой она захочет поговорить? — В глазах Эли загорелся огонек любопытства. — У нее определенно есть какой-то секрет!
— Ты неисправима! — засмеялась Ангелина.
С Кирой, конечно же, она собиралась связаться, но чуть позже. И если девушка выйдет на связь, Ангелина не станет рассказывать Эле подробности ее жизни. Больше всего на свете Лина не любила сплетничать, как не любила и людей, обсуждающих чужую жизнь. Но как уже было сказано, Эля была исключением из правил. Она могла днями напролет обсуждать какую-либо новость, но при этом делала это легко и беззлобно, а главное, не стремилась кому бы то ни было навредить. Может быть, поэтому она все еще поддерживала общение с этой неугомонной болтушкой.
Ближе к вечеру Ангелина, так и не дозвонившись до Германа, отправилась в знакомый район. При виде белого девятиэтажного дома и аккуратного дворика, устланного снегом, у Ангелины дрогнуло сердце. Как же давно она здесь не была! Как много воспоминаний хранят эти безмолвные кирпичные стены, этот молчаливый уютный двор… Словно и не было долгих месяцев разлуки.
Код подъезда Ангелина вспомнила сразу. Поднялась на восьмой этаж, позвонила в дверь. Никто не отвечал. «Что же произошло? Что произошло?» — с тревогой думала она, понуро спускаясь по лестнице.
В этот момент зазвонил телефон. С надеждой посмотрев на экран, Ангелина почувствовала разочарование: звонила Кира. А она так надеялась, что это Герман!
— Лина, здравствуй! — услышала она, как только ответила на звонок. — Видела, что ты несколько раз звонила мне. Прости, не могла ответить.
— Ничего. Как дела?
— Все хорошо! — В голосе Киры слышалась улыбка. — У меня так много новостей! Приходи в гости.
— Когда?
— А когда тебе удобно? Я дома.
Ангелина задумалась. Возвращаться к Эле не хотелось. Надо было как-то снять нервное напряжение, немного отвлечься, и Ангелина назначила встречу через час. Некоторое время она провела на лестничной клетке у окошка. На детской площадке весело смеялись дети. Чуть поодаль прохожие выгуливали своих собак. Ангелина наблюдала за всем отстраненно, со стороны. Мысли ее были далеко от двора. Она то и дело смотрела на дверцы лифта, надеясь, что сейчас они откроются, и из кабины выйдет Герман.
Но ожидание оказалось напрасным. Тяжело вздохнув, Ангелина надела перчатки и спустилась вниз. В любом случае, нужно было ехать к Кире. Ведь у нее Ангелина оставила большую часть своих вещей. Неудобно было стеснять человека.
В раздумьях дорога пролетела незаметно. Поднявшись на этаж, Ангелина с грустью взглянула на соседнюю дверь квартиры, которую арендовала до отъезда. Теперь там жили другие люди. И тот уют, который она пыталась там создать, остался только в ее памяти. Что ж, иногда человек должен отпустить то, к чему привык. И Ангелина постаралась больше не вспоминать о долгих одиноких вечерах, проведенных в той квартире.
Кира выглядела цветущей и счастливой. На ней было легкое платье в цветочек нежного голубого оттенка, аккуратная прическа и легкий макияж, который подчеркивал ее большие глаза болотного цвета.
— Проходи, — любезно пригласила она, не скрывая сияющей улыбки.
Ангелина прошла в квартиру и приятно удивилась: здесь больше не было беспорядка, каждая вещь лежала на своем месте, даже старые занавески на окне кухни были успешно заменены веселыми яркими шторами.
— Как хорошо, что ты вернулась! Мне так хотелось поделиться с тобой последними новостями.
Ангелина робко присела на стул, удивляясь такой резкой перемене настроения своей собеседницы.
— Что произошло за это время? — поинтересовалась она.
Кира развернулась к ней всем телом и вдруг погладила живот. По этому жесту и по счастливому блеску в глазах Ангелина все поняла. Кира ждет ребенка.
— Ты беременна?
Кира ответила ей широкой улыбкой. Затем залила кипяток в чайник для заварки чая, вынула из шкафчика коробочку шоколадных конфет и, распаковав ее, торжественно поставила на стол.
— Угощайся.
Она как будто нарочно медлила, затягивая интригу. Наконец, когда зеленый чай был разлит по чашкам, а коробочка конфет начала потихоньку опустошаться, Кира начала рассказывать:
— После нашего тогдашнего разговора я нашла в себе силы простить маму. Собралась и поехала к ней. Она была совсем плоха. Я ухаживала за ней несколько месяцев, и только недавно ей стало лучше. Она смогла нормально говорить… — Кира запнулась, вытерла тыльной стороной ладони набежавшие на глаза слезы. — Это были часы откровения, Лина. Она плакала и просила прощения. Говорила, что была несправедлива ко мне, а все потому, что ожесточение, наполнявшее ее сердце, было легче переносить, чем удушающую пустоту. После развода с отцом мама ушла в себя, в свои душевные муки, а для меня ее любви не осталось… Но она раскаялась, Лина. Последние несколько лет она очень страдала в одиночестве. Все сидела у телефона и ждала моего звонка. Порою снимала трубку, слушала гудки, но набрать мой номер так и не решилась. Ты не представляешь, как она была рада увидеть меня в больнице! Все обиды ушли, словно их и никогда не было. Оказывается, у меня замечательная мать! Умная, добрая, сильная… Просто в определенный период жизни она ошиблась, зациклилась на своей утрате, закрыла для любви свое сердце… Как закрыла его я… Лина, я очень-очень счастлива!
