— Кто такие? — спросил рослый мужик в бейсболке, одетой задом наперед.
Камуфляжная куртка, тельняшка, джинсы, заправленные в резиновые сапоги. Широкий нос, узкий подбородок, шрам на щеке от уголка рта к уху. Одному нос наизнанку кто-то пытался вывернуть, этому — рот порвать.
— Не с того начинаешь, Карпуша! — сказал третий, чуть выше среднего роста, в плечах косая сажень.
Широкое лицо, высокие скулы, острый нос. Внешне он чем-то похож был на женщину, труп которой находился сейчас в доме.
— Кто это такой? — спросил широкоплечий мужик, кивком показав на Суржика.
— Похититель мой, — ответила Даша.
Тот же человек подошел к ней, вытащил пистолет, который торчал у нее за поясом.
— А это что?
— Так забрала.
— Тут еще есть! — Рыжий мужичок, продолжая держать Никиту на прицеле, поднял с земли пистолет-пулемет с глушителем.
— Откуда все это?
— Я же говорю, похитили меня. — Даша ткнула пальцем на труп Суржика. — Я сбежала, а он меня поймал, падла, весь день через лес тащил. Пока сюда не пришли. А здесь мужик какой-то, бензином дом поливает.
— Мужик?..
Широкоплечий дядя сначала просто заглянул во двор, затем зашел туда, вернулся, исподлобья глянул на Никиту и спросил:
— Федота кто убил?
— Вот он и убил! — Даша опять показала на Суржика.
— Я у тебя спрашиваю. — Мужик в упор посмотрел на Никиту.
— Тебе же сказали.
— Ты кто такой?
— А ты не видишь? — Никита провел пальцами по бинтам на голове.
— В голову раненный?
— Федот меня на дороге подобрал, помощь оказал, а потом связал. Спасибо этому, выручил. — Пришла очередь Никиты кивком показывать на Суржика.
— Зачем он тебя связал?
— Чтобы вместе со своей женой сжечь.
— С Раей? — Мужик нахмурился.
— Он меня сегодня подобрал, а ее вчера убил.
— Что сделал?! — Широкоплечий мужик вытянулся в лице, рванул в дом.
— Что с Раисой? — спросил рыжий тип, в упор глядя на Никиту.
— Я ее не убивал.
— А Шатун тебя убьет, — заявил Карпуша, глянул на рыжего мужичка и сказал: — Черныш, кто там в машине, глянь.
— Нет там никого! — сказала Даша, но этим лишь усилила подозрение.
Черныш вытащил из машины чемоданы с такой легкостью, как будто они были набиты ватой. Так же запросто он положил их на землю, под ноги Карпуше.
Но без жалоб все же не обошлось:
— Тяжелый, блин!
— Что там? — спросил Карпуша.
— Деньги, — с едкой усмешкой сказала Даша.
— Много?
— Два миллиона долларов в одном, столько же в другом.
— Долларов? — Черныш скептически хмыкнул, уже нагнулся, чтобы открыть один чемодан, но передумал, замер.
— Долларов, — подтвердила Даша.
— А почему не евро?
— Я и сама об этом жалею. Там всего лишь доллары, — заявила Даша.
— Красиво загибаешь, — сказал Черныш.
Тут из дома выскочил широкоплечий Шатун. В какой-то момент Никите показалось, что на него несется бизон. Но руки у Яшина не связаны, голова землю с небом не путает, и бойцовские рефлексы на месте.
Он ушел от столкновения, поймал Шатуна, пропустил мимо себя и врезал головой в капот машины. Смешно это или нет, но от удара мотор заглох, и стало вдруг тихо-тихо.
— Эй, ты чего? — Рыжий Черныш пальцем надавил на спусковой крючок.
Еще мгновение, и прозвучал бы выстрел. Но вмешалась Даша, встала между ним и Никитой, хотя никто ее об этом не просил. А в нее стрелять Черныш не решился.
— Никита никого не убивал! Это Федот все! И девушку его убил! — выкрикнула Даша.
— Какую еще девушку? — поднимаясь с земли, сдавленным, стонущим голосом спросил Шатун.
— Девушка с ним была, Вероника зовут.
— Светленькая, блондиночка?
— Блондиночка, — подтвердил Никита.
— Губки сердечком? — продолжал Шатун. — Родинка под правым глазом.
Никита кивнул. Родинка у Вероники действительно была, маленькая, аккуратная. И губки у нее, можно сказать, сердечком.
— Ты ее видел? — поинтересовался он.
— До райцентра подбросил, дальше она сама. — Шатун цокнул языком с укором к самому себе.
Он как будто жалел о том, что отпустил Веронику живой и невредимой, когда мог связать ее и бросить в погреб.
— Так это она от тебя сбежала? — потирая отбитое надлобье, спросил он.
— От Федота.
— А может, она видела, как ты сестру мою убивал?
— Да, и сжечь себя хотел, — сказала Даша. — Ты понюхай своего зятька. От него бензином несет, как дерьмом из унитаза.
— У нас тут нет унитазов, — сообщил ей Шатун.
— Вот поэтому вы такие злые! На людей кидаетесь!
Шатун задумался, старался понять, какое отношение может иметь унитаз к характеру человека. Он приложил пальцы к своему подбородку, глубокомысленно глянул на Никиту и вдруг нанес удар кулаком в голову. Яшин поднырнул под руку и врезал в печень. Шатуна скрутило от боли, потянуло к земле.
Но все-таки прежде чем встать на колено, он сумел сделать пару шагов к своим и простонал:
— Ну все, гнида!
Черныш снова выжал слабину на спусковом крючке, но Даша и в этот раз пришла на помощь Никите.
— Там деньги! — крикнула она, показывая на чемодан, лежащий у него под ногами.
— Ну да! — Черныш не поверил, но стрелять передумал.
— Это выкуп за меня, — пояснила Даша.
— Четыре миллиона? — Карпуша ухмыльнулся, глянул на Шатуна.
Тот скривился, потер отбитый бок и пробурчал:
— Глянь, что там.
Карпуша кивнул, положил ружье, открыл чемодан. А там деньги, много!.. Мужики смотрели на них с таким видом, как будто жизнь перенесла их в кино. В сказку.
— Сколько здесь?
— Я же сказала.
— За тебя? — Шатун озадаченно посмотрел на Дашу.
— У меня отец миллиардер. Я даже боюсь называть его фамилию.
— Почему?
— Потому что вас всех тогда убьют.
— За что?
— Нельзя знать слишком много, — проговорила Даша. — Голова может взорваться. От выстрела. В упор. Знаешь, как это бывает?
— А зачем ты сказала про деньги? — спросил Черныш.
