— Что такое? — встрепенулась Даша.
— Да о тебе вспомнил, — ответил парень.
— Чего?
— Мы с Вероникой в Москву, ты навстречу. Мы со Стасом, ты с Трэшем. Я не спрашиваю, как вы узнали, что именно и куда мы везем. Тогда деньги ждали вы, теперь их ждут другие люди, — сказал Никита и кивком показал на внедорожник, стоявший в отдалении.
— Ты уверен?
— Всего лишь думаю.
— Савва?
— А кто еще?
— Он мне сразу не понравился, — вставила Вероника.
— Это не Савва козел, это деньги проклятые.
— Не надо было ружье выбрасывать.
— А стрелять я умею, — встряла в разговор Вероника, которая, как оказалось, не спала.
Им все равно, что это за деньги, они готовились сражаться за них до последнего.
Никита подумал о том, что можно угнать машину, которая стояла с заведенным двигателем, но появился Савва. Он шел, размахивая руками, разминался, перед тем как сесть за руль, давал понять, что их впереди ждет долгая дорога. Без всяких остановок и разборок.
Но хватило его ненадолго. Он свернул на первом же перекрестке с проселочной дорогой.
— Ты куда? — спросил Никита.
— А я разве не говорил? — Савва изобразил удивление.
Никита глянул назад. С дороги вслед за ними свернул знакомый внедорожник. Водитель выключил фары.
— Пятьдесят километров сэкономим, — сказал водитель.
— А почему не сто? — спросил Никита, приставив к его голове пистолет.
— Эй, ты чего?
— Тормози, а то мозги вышибу!
— Не дури, парень! — Савва остановил машину.
Никита ударил его локтем в затылок, перегнулся через бортик и выдернул ключи из замка зажигания.
— Держите его, чтобы за мной не рванул, — сказал он, открывая дверь из салона.
Из машины Яшин вышел неторопливо, потянулся, встал, расстегнул ширинку. Он повернулся к подъезжающей машине левым боком, чтобы из нее не был виден пистолет в его правой руке.
Внедорожник остановился, из него выскочил человек с каким-то длинным предметом в руках.
— Слышь, парень, где тут Ивановская? — спросил он, стремительно приближаясь к Никите.
Еще быстрей надвигался приклад ружья, которое он держал в обеих руках. Никита стрелять не стал, всего лишь ушел от удара и рукоятью пистолета рубанул по уху.
Когда его противник упал, Яшин распахнул дверцу внедорожника. Там был только водитель. Он пытался выскочить из машины, но его дробовик застрял между креслами. Он лихорадочно дергал за ружье, а оно смеялось над ним.
— Давай помогу! — Никита просунул руку с пистолетом в салон.
Мужик отпустил ружье, в панике выскочил из машины и рванул наутек через поле, к лесополосе.
— Стой, сука! — Никита выстрелил ему вслед поверх головы, чтобы бежал как можно быстрей и без остановок.
Один удрал, другой лежал в отключке, а на третьего, как оказалось, набросились злые фурии. Как чувствовал Никита, что Савва очухается быстро. Так и случилось, но Даша и Вероника не выпустили его из машины. Они держали его, перекинув через перегородку. Он лежал на спине и махал руками в поисках точки опоры. А девушки с визгом били его по лицу, тыкали пальцами в глаза. Савва выл от отчаяния, но вырваться не мог. Со стороны могло показаться, что зомби пожирают живую плоть.
— Ну зачем же вы так с человеком? — спросил Никита и ударил Савву ребром ладони по горлу. — Нежней надо быть.
— Что там? — спросила Даша, бешено глянув на него.
— Меняем карету и уезжаем.
Они перетащили багаж в старенький «Ленд Ровер». Яшин прострелил колеса мини-вэна и сел за руль.
— Это какой-то трындец! — простонала Даша, когда они выехали на шоссе.
В ее голосе звучали возмущение и восторг.
— А мне нравится, — сказала Вероника, улыбнулась, опустила спинку переднего кресла.
— Ну да. Как мы этого козла!.. Я ему, кажется, глаз выдавила! — Даша потерла ладони.
— А я клок волос вырвала. — Вероника разжала пальцы, сначала глянула на ладонь, затем дунула на нее.
— Он же лысый, — с усмешкой проговорил Никита.
Но Вероника сделала вид, что не услышала его. Даша тоже пропустила его слова мимо ушей. Сейчас они были заняты друг другом, им не до него.
— Надо было второй глаз вырвать и на что-нибудь натянуть.
— Глазунья лучше, — сказала Вероника.
— Кладешь яйца на сковородку, и глаза сами вылезают? — осведомилась Даша.
Они хохотали долго, хотели, но все никак не могли остановиться.
— Деньги как делить будем? — спросил Никита.
Хохот оборвался, Даша и Вероника переглянулись. Что-то звякнуло, как будто скрестились две шпаги.
Никита усмехнулся. Вот и конец той сказочке о дружбе, которую они себе только что придумали.
— Ну как, на три части, — через силу выдавила Даша.
— На три части, — с трудом согласилась Вероника.
— И расходимся? — спросил Никита.
— Как это расходимся?! А дом возле моря? — возмутилась Вероника.
— Будем жить втроем, — заявила Даша.
— Большой дружной семьей?
— Не хотелось бы, — произнесла Вероника.
— Приятно слышать голос разума в пустыне.
— Вы что, не поняли? — спросила Даша. — Нам нельзя расходиться. Пока мы вместе, нас никакая зараза не возьмет.
— А нам она не нужна, — сказала Вероника.
— Да, но я не хочу, чтобы вы по утрам жарили глазунью… на моем терпении.
— Будем жарить на твоем желании, — заявила Даша. — Тебе понравится. Да, Ника?
— Я подумаю.
— Расходиться надо, — проговорил Никита. — Пока вы не поубивали друг друга.
— Из-за тебя?! — спросила Даша.
— Из-за денег.
— Не дождешься! — выдала Вероника.
— Свежо предание.
— А ты этого хочешь? — спросила Даша и ладонями на целую секунду закрыла Никите глаза.
— Зачем это мне?
— Заберешь все наши денежки.
Никита резко надавил на тормоз, и Даша лицом ударилась в подголовник.
— Ты что делаешь? — возмущенно протянула она.
— Еще не делаю! — Он остановил машину, вышел, открыл багажник, схватил один чемодан, но выбросить его не успел.
Даша и Вероника повисли у него на руке.
— Ты что, шуток не понимаешь? — хныкающим голосом спросила Даша.
