Я отключил монитор, снял датчики и пошел работать.
Глава восемнадцатая
Выпускной
Наша университетская больница выполняла сразу несколько функций. Одна из них – ночной морг. Если кто-то умирал внезапно, не в госпитале, его доставляли в окружной морг. Но по ночам, когда тот закрыт, тела везли к нам.
В пункте скорой помощи, сразу за боксами для пациентов, у нас было небольшое помещение со специальным хранилищем. Ночью перевозка доставляла туда тех, кого не удалось спасти. Дальше дежурная медсестра вызывала коронера, Лероя Симза: он прибывал в течение часа, выпивал чашку кофе, перебрасывался парой слов с теми, кто оказался на работе, а потом шел взглянуть на тело.
Пожилой, немного располневший, с раскатистым басом, как у оперного певца, Лерой был по-настоящему хорошим человеком – еще одним непризнанным героем. Он уже долгие годы служил коронером, а до того – полицейским детективом. Большую часть жизни он занимался тем, что созерцал самые тягостные зрелища, принимал неприятные решения и сообщал печальные новости потрясенным незнакомцам, стараясь излагать все максимально тактично. А еще он виртуозно играл на органе и, возвратившись домой со службы, садился за инструмент в попытке облегчить тоску, накопившуюся за долгий рабочий день.
Он отлично справлялся с работой. Все вокруг считали его хорошим человеком. После его смерти Ассоциация коронеров штата Джорджия учредила награду за образцовую службу имени Лероя Симза.
В тот вечер в начале мая в хранилище оказалось тело подростка, ученика местной старшей школы. Он вместе с другом возвращался на машине домой с выпускного вечера. Машина несколько раз перевернулась. Водитель был пристегнут и, судя по всему, серьезных травм не получил. По крайней мере, к нам он не обращался.
Пассажир – тот самый подросток – пристегнут не был. Вечер выдался теплый, стекло с его стороны было опущено, поэтому в момент аварии он вылетел через окно, и машина упала на него сверху. К прибытию скорой он был уже мертв.
Немного позднее приехал мистер Симз. Не помню, почему я пошел с ним, но помню, как мы стояли в крошечном ночном морге по бокам каталки. Один из нас расстегнул молнию на мешке. Мальчик лежал в одежде, поэтому никаких травм – раздавленной грудной клетки, живота, таза – видно не было, и, если не присматриваться, он выглядел, наверное, так же, как за пару часов до того, когда еще был жив: симпатичный подросток в галстуке, строгой рубашке и голубом пиджаке. Только теперь он лежал на каталке и глаза его были закрыты.
Из нагрудного кармана пиджака торчали какие-то бумажки.
Я вытащил их и посмотрел поближе. Потом протянул коронеру.
– Пригласительные на выпускной бал, – сказал он и покачал головой.
Мистер Симз застегнул мешок, и оба мы вышли из комнаты.
Хотя было уже поздно, перед уходом он наверняка выпил чашку кофе. А когда вернулся домой, непременно сел за орган, прежде чем отправиться спать.
Глава девятнадцатая
Самый обычный день
Наверное, черная кошка перебежала мне дорогу по пути на работу. Потому что в остальном это был самый обычный день, самое обычное мое дежурство, если бы не мужчина, который проснулся тем утром во вполне приемлемом самочувствии, потом оказался в больнице, а потом, несмотря на все мои знания и опыт, взял и умер. Наверняка в тот день он не собирался умирать. И я, принимая его, ничего такого не ожидал. Но, с другой стороны, большинство людей умирают в обычные дни, вовсе не собираясь этого делать.
Он обратился в пункт скорой помощи с жалобой на усилившуюся одышку. Ничего удивительного: он часто оказывался у нас с этой проблемой. У него было два серьезных легочных заболевания, астма и обструктивная болезнь легких, так что даже в лучшие дни одышка сохранялась все равно.
Астма – это реактивное заболевание дыхательных путей, при котором мышцы, окружающие бронхиолы (конечные ветви бронхиального пути) становятся особенно чувствительными к аллергенам и раздражающим агентам. Они реагируют чрезмерным сокращением, отчего бронхиолы слишком сильно сжимаются. Вдох при этом практически не страдает, потому что общее расширение грудной клетки и легких приводит к расширению дыхательных путей. Но когда астматик пытается выдохнуть, они сокращаются еще сильнее, мешая воздуху выходить. Такое сужение вызывает тонкий свистящий звук, который врачи называют свистящими хрипами.
Хроническая обструктивная болезнь легких, или ХОБЛ, включает в себя сразу два легочных заболевания, обычно развивающихся одновременно. Первое – хронический бронхит, то есть затяжной воспалительный процесс в бронхиолах. Второе – эмфизема, также воспаление, но в альвеолах. Альвеолы – это маленькие пузырьки воздуха на концах бронхиол, в которых кровь и воздух разделены лишь тонкой мембраной, так что кислород (топливо для нашего метаболизма) может проникать в кровоток, а углекислый газ (его продукт) выводиться из организма.
Короче говоря, два заболевания – астма и хроническая обструкция – препятствуют движению воздуха в легких, а третье – эмфизема – повреждает те места, куда он должен доставляться.
В остальном тот пациент был вполне здоров: насколько может быть здоров мужчина зрелого возраста, выкуривающий по две пачки сигарет в день.
Хотя ему только-только перевалило за пятьдесят, выглядел он лет на десять старше, с сединой в волосах и морщинистым лицом. Как у большинства людей с обструктивной болезнью легких, его грудь по форме напоминала бочонок. (Затрудненный выдох приводит к тому, что легкие постоянно переполнены воздухом, отчего грудь становится более выпуклой и приобретает сходство с бочонком.) Одышка была несильной – не хуже, чем в остальных случаях, когда он обращался в больницу.
Тем не менее из-за обычных проблем с дыханием дежурная медсестра отправила его в бокс для неотложного осмотра и попросила меня подойти как можно скорее. Когда я вошел, пациент все еще был одет и, сидя на стуле, снимал ботинки. Из нагрудного кармана рубашки торчали два его неизменных спутника – они же символы его болезни: пачка сигарет и ингалятор.
Я помог мужчине снять рубашку и завязать на спине больничный халат; через пару минут он уже сидел на кушетке. Изголовье пришлось максимально поднять, чтобы он мог вытянуть ноги, но продолжал сидеть, а не лежать. Пациентам с затрудненным дыханием удобней сохранять сидячее положение: при лежании живот давит на диафрагму, что еще сильней затрудняет дыхание. Кроме того, если в легких скопилась жидкость, в сидячем положении она оттекает вниз. Медсестра уже записала основные показатели и теперь ставила катетер пациенту в вену; на палец ему еще раньше надели оксиметр.
С учетом общего состояния здоровья, жизненные показатели не отличались ничем выдающимся: сердцебиение слегка учащенное, около 110, давление на верхней границе нормы. Ни то, ни другое не удивляло, если вспомнить, каких усилий ему стоило просто дышать, а также учесть, что он уже неоднократно воспользовался ингалятором с альбутеролом. Альбутерол – одно из коммерческих наименований сальбутамола, широко используемого антагониста бета-рецепторов. Этот препарат применяется у больных ХОБЛ и/или астмой для расслабления мышц, сжимающих бронхиолы, в результате чего дышать становится легче. Его главный побочный эффект – учащенное сердцебиение. Раньше с той же целью применялись уколы адреналина (эпинефрина.)
