Сколь свободна здешняя студенческая жизнь и сколь мало обременительны учебные обязанности, Мартин Эмис, выпускник Эксетер-колледжа описывает так: «Уникальная оксфордская свобода проявляется в том, что студент обязан отчитываться не более чем за девяносто минут в неделю, и так восемнадцать недель в году. То есть примерно за три дня из каждых трех лет жизни. Такого в вашей жизни не бывало прежде и не будет больше никогда».
Напротив Эксетер-колледжа расположился Джизус-колледж, хотя разделяет их нечто гораздо большее, чем просто улица Тёрл-стрит. Если в Эксетер-колледже на протяжении столетий преобладали студенты из западной части страны, то в Джизус-колледже издавна учатся жители Уэльса. Герб над главным входом – страусовые перья принца Уэльского – сигнализирует об уходящей в глубь веков связи с монахом и юристом из Уэльса, доктором Хью Прайсом. Именно он позаботился, чтобы Елизавета I в 1577 году основала Джизус-колледж в награду валлийским нонконформистам – первый после Реформации протестантский колледж. Основательница и поныне присутствует в актовом зале в виде портрета 1590 года и еще в названии клуба, объединившего наиболее крепких в науке пития преподавателей и студентов, или елизаветинцев. Валлийские корни пестует и общество Dafydd ap Gwilym Society (в валлийском произношении – Общество Давида и Голиафа): одним из его председателей в прошлом была Фиона Дженкинс, валлийская супруга министра иностранных дел Великобритании Уильяма Хага.
В ансамбле второго двора Джизус-колледж культивирует красоту в представлениях xvii столетия: узкие арочные окна, закругленные фронтоны, голубой дождь над дверями. В этом колледже учился последний авантюрист Британской империи, писатель Т. Э. Лоуренс. Он изучал археологию, в 1910 году сдал выпускной экзамен, защитив работу о городах рыцарей Тевтонского ордена, и прославился на весь мир как Лоуренс Аравийский, военный, переводчик «Одиссеи» и, помимо воли, звезда средств массовой информации. Джизус-колледж в часовне установил ему памятник, копию мраморного бюста из собора Св. Павла.
Среди позднейших Jesubites (выпускников колледжа), которые могли бы похвастаться тем, что сидели в тех же аудиториях, что и Лоуренс Аравийский, имеется даже премьер-министр – лейборист Гарольд Вильсон, самый блистательный академик среди послевоенных премьеров. Его семья принадлежала к манчестерскому среднему классу, и учился он в государственной школе, а окончив ее, мог позволить себе только Джизус-колледж, один из самых маленьких в Оксфорде, не обладающий славой ни Крайст-Черч-колледжа, ни Магдален-колледжа. Вот почему Вильсону слегка не хватало social grace (лоска в манерах), за что бедняга не раз подвергался насмешкам ушлых социалистов, стоило ему после нескольких лет преподавания в Оксфорде начать карьеру в Вестминстере.
Сразу три колледжа – Джизус, Линкольн и Эксетер – расположились на Тёрл-стрит, в тихом, спокойном переулке между Хай-стрит и Брод-стрит, в самом центре Оксфорда. Над стенами Джизус-колледжа пышно раскинулась крона каштана, а в конце улицы возвышается башня церкви Всех Святых. Оживленной улица становится лишь в полдень, когда студенты выходят из колледжей и направляются к Крытому рынку и лоткам с сэндвичами. А если вам нужны новые туфли, обращайтесь по адресу: Tёрл-стрит, 6. Там размещается фирма «Даккер и сын», основанная в 1898 году, которая изготавливает туфли и сапоги ручной работы на заказ.
Брод-стрит: между Баллиол-колледжем и магазином «Блэкуэллз»
Едва услышав его надменно-снисходительные (а-не-пошли-бы-вы-к-черту) интонации, я сразу поняла: это Уимзи из Баллиол-колледжа.
Дороти Л. Сэйерс. «Вечер выпускников» (1935)
Улица Брод-стрит идет параллельно Хай-стрит, но по меньшей мере вдвое короче и шире ее. В Средние века она называлась Хорсмонджер-стрит (Улица торговцев лошадьми). В том месте, где когда-то был Конный рынок, за северной городской стеной, теперь находится парковка прямо посреди улицы. Почти все дома на Брод-стрит построены в xviii и xix веках и в архитектурном отношении не представляют собой ничего выдающегося. Разнообразно, но не слишком впечатляюще – как, собственно, и улица в целом, лишь к своему окончанию достигающая значительности, завершаясь на западе Шелдоновским театром и зданием Кларендон-билдинг, невольно притягивающими взгляд, а на востоке – бывшим Институтом Индии с флюгером в виде золотого слона на крыше.
Наверху, напротив Баллиол-колледжа, в мостовую вбит каменный крест. Здесь пылали костры, на которых как еретиков сожгли в 1555 году епископов Николаса Ридли и Хью Латимера, а полгода спустя – Томаса Кранмера, архиепископа Кентерберийского. Когда этот бывший сторонник Генриха VIII и соавтор первого англоязычного молитвенника «Книга общих молитв» 21 марта 1556 года взошел на костер, он вытянул вперед – прямо в огонь – правую руку, писавшую отказ от претензий к Оксфордскому церковному суду. «За это моя рука должна первой понести наказание» – таковы его легендарные слова перед казнью.
Брод-стрит – улица книготорговцев и мучников. Между книжным магазином «Уотерстоунз» в самом ее начале и Новой Бодлианской библиотекой в конце книжный люд поджидают и другие райские уголки: это «Торнтонз», старейший в Оксфорде книжный магазин, недавно, к сожалению, переехавший на окраину, и «Блэкуэллз» – самый знаменитый в Англии магазин, имеющий множество филиалов. А между ними, слава богу, еще и паб «Белая лошадь». Над стойкой там висит фотография четверых студентов Тринити-колледжа, занятых в саду Lawn Rowing (греблей на траве). Вместо дома № 6 по Брод-стрит, где разместился музей истории Оксфорда, рекомендую посетить дом № 17, первый в городе секонд-хэнд с постоянным адресом, открытый в 1948 году Оксфордской благотворительной организацией Oxfam: в те времена – в помощь разрушенной послевоенной Европе, а ныне странам третьего мира.
На другой стороне улицы обратите внимание на незаметную дубовую дверь с латунной табличкой: «Баллиол-колледж. Квартира ректора». В академическом мире не так уж много адресов, куда стоит стремиться. Американский биохимик, лауреат Нобелевской премии Барух Бламберг подлинным венцом своей карьеры считал именно пост ректора Баллиол-колледжа, слывущего главной кузницей оксфордской интеллектуальной элиты с ее «превосходством без усилий». Эту формулу в обиход ввел Герберт Асквит, занявший кресло премьер-министра в 1908 году. В одной из своих застольных речей он наделил оксфордскую элиту «спокойным осознанием собственного превосходства, не требующего усилий». Окс фордский вариант идеала эпохи Ренессанса – искусство осуществлять самые сложные вещи с аристократическим спокойствием, необходимым качеством образцового придворного. Даже самые непристойные надписи в туалете Баллиол-колледжа еще в 1920-е годы делались безупречным латинским или греческим стихом.
У Баллиол-колледжа самый длинный в Оксфорде фасад, но поскольку он и самый скучный, то, пока вы идете по Бродстрит и Сент-Джайлз-стрит мимо сего неоготического конгломерата, у вас есть прекрасная возможность выучить наизусть топ-лист выпускников: премьер-министры Асквит, Макмиллан, Хит и Мэсси, наследная принцесса Японии Масако Овада, король Норвегии Олаф V; писатели Роберт Саути («Все, чему я научился – купаться и чуть-чуть плавать»), Мэттью Арнольд, Г. М. Хопкинс, Олдос Хаксли, Грэм Грин; режиссеры Джон Шлезингер и Майкл Уинтерботтом; кардинал Мэннинг, Адам Смит, Арнольд Тойнби, Ричард Докинз – прервем, пожалуй, оглашение списка, который гораздо длиннее, чем весь этот длинный фасад. А сам колледж гораздо старше, чем его здания.
