Из этой кузницы сильных женщин вышло несоразмерно много писательниц: от Айрис Мердок до Пенелопы Фитцдже ральд. Прежде всего благодаря им Сомервилл приобрел репутацию интеллектуального, либерального, левого колледжа. В таком свете их ультраконсервативную сверстницу, премьер-министра Маргарет Тэтчер, следует рассматривать как своего рода производственный брак. «Мы предпочли бы видеть на посту премьер-министра лейбористку Ширли Уильямс», – признался один из донов колледжа. Студенткой Маргарет Робертс, как тогда звали леди Тэтчер, вступила в «Общество Джона Уэсли» и по выходным вместе с друзьями-методистами ездила с проповедями по окрестным деревням. Там она овладела ораторским искусством и усвоила пламенную миссионерскую интонацию, гораздо более характерную для нее, чем обычная оксфордская любовь к иронии и двусмысленности.
«Маргарет по-настоящему хотела попасть в парламент, – вспоминает ее современница Нина Боуден, – а в консервативном лагере было больше шансов выделиться, потому что большинство его представителей попросту глупы и скучны». В академических кругах будущая леди Тэтчер сумела завоевать всеобщую нелюбовь из-за демонстративного презрения к интеллектуалам, особенно к тем, кто не был миллионером. Поэтому в 1985 году, когда она резко сократила образовательный и исследовательский бюджет Оксфорда, университет, обычно лояльный к правительству, отказал ей в присуждении почетной докторской степени. Несколько позже, приехав с визитом в Олл-Соулз-колледж, она была атакована протестующими студентами, которые забросали ее яйцами. Но в 1944 году она начинала учебу в лучших сомервиллских традициях, как будущий естествоиспытатель. Ее преподавательница химии, Дороти Ходжкин, впоследствии стала лауреатом Нобелевской премии. Сейчас обеих женщин связывает лишь география: Центр Маргарет Тэтчер расположен в архитектурном ансамбле Дороти-Ходжкин-квод.
Новые здания дали колледжу несомненное премущество: как и прежние, викторианские и неогеоргианские, они так и не превратили Сомервилл в туристическую достопримечательность.
В отличие от основанного англиканцами Леди-Маргарет-холла, Сомервилл с самого начала был свободен от конфессиональных условностей. Но в 1935 году там все же была построена часовня – вернее не часовня, а своего рода контейнер для медитаций без всяких украшений и торжественной атмосферы.
Кибл-колледж: Святая Зебра и университетские парки
Будучи оксфордцем, я обладаю привилегией быть наглым.
Джордж Фаркуар (1701)
Еще несколько лет назад в Оксфорде существовало студенческий клуб, ратовавший за разрушение Кибл-колледжа. Каждый желающий вступить в клуб был обязан принести на собрание кирпич из стены колледжа. Тем не менее Кибл-колледж благополучно пережил эту церемонию в отличие от клуба, ныне существующего исключительно в виде идеи – причудливого эха противоречий, которые породил этот колледж самим своим появлением в 1870 году.
Он стоит на углу улиц Паркс-роуд и Кибл-роуд, огромный, словно викторианский дом для умалишенных, сверкающий ярко-красными кирпичными фасадами и причудливыми узорами. Early Bloody (ранний кровавый) – таково было название архитектурного стиля, приписанное молвой первому в Англии колледжу из красного кирпича. Кирпичное здание в неоготическом стиле было отступлением (хотя и не единственным) от традиционного строительства из местного камня. Кибл-колледж воплощает дух Оксфордского движения, так как Джон Кибл был одной из его ведущих фигур. После смерти Кибла его почитатели объявили подписку для сбора частных и общественных пожертвований, чтобы основать колледж, который стал бы символом религиозного и общественного обновления. Кибл и его друзья хотели построить образование в Оксфорде по принципам Англо-католической церкви, сделать его высокодуховным, доступным для всех, а не только для привилегированных классов. Наряду с Сомервилл-колледжем Кибл-колледж в наши дни остается одним из наименее эксклюзивных в социальном отношении и одним из самых бедных.
Строительство главного здания финансировал экспортер удобрений из птичьего помета, а проектировал Уильям Баттерфилд. Жизненной целью последнего было реформирование христианской архитектуры, а фирменным знаком – разноцветный кирпичный орнамент из геометрических фигур или полос. Holy Zebra (Святая Зебра) – нарекли современники часовню Кибл-колледжа, после того как Баттерфилд покрыл ее «татуировками». Оба больших внутренних двора не замкнуты, архитектор сохранил возможность взгляда насквозь и организовал пространство таким образом, что возникает особое чувство из-за разности высоты зданий, изломанности очертаний и нарушенной симметрии. В обустройстве внутреннего пространства он тоже ломает оксфордскую традицию: комнаты студентов расположились вдоль общего коридора, а не по лестничному принципу, как было принято в Средневековье.
Часовня Кибл-колледжа, Святая Зебра, возвышается над остальными зданиями. Ее окна, расположенные высоко над декоративными аркадами, усиливают ощущение высоты, создавая романтическую ауру прорыва. Часовня была открыта в 1876 году, но не освящена до сих пор – храм англиканского благочестия, не подконтрольный государственной Церкви. Скамьи установлены не друг против друга, а так, чтобы взгляд сидящих был обращен к алтарю, литургически подчеркивая святыню, вполне в духе Оксфордского движения. В боковом приделе под точечным освещением висит одно из самых почитаемых и высмеиваемых полотен викторианской эпохи: «Свет мира» Хольмана Ханта. Карлейль называл его галлюцинацией папистского толка, Рёскин – «одним из благороднейших творений священного искусства». Для головы Христа художнику позировали Кристина Россетти и Элизабет Сиддел, роковые красавицы прерафаэлитов. Поразительного перламутрового светового эффекта Хант достиг, рисуя при лунном свете, при свечах и газовых фонарях, – чудо Богоявления для одержимого реалиста. Это первый вариант картины, исполненный Хантом собственноручно. В соборе Св. Павла, где похоронен художник, находится более поздняя версия, на которую в 1905–1907 годах, когда ее возили показывать по всему свету, люди дивились как на явление самой Мадонны. Второе сокровище Кибл-колледжа, еще более значительное, лишь изредка покидает библиотеку: это собрание средневековых рукописей с цветными иллюстрациями, лучшее в Оксфорде за пределами Бодлианской библиотеки.
Раз в неделю после мессы колледжский священник приглашает паству в свои комнаты, где не бывает засухи благодаря заботливому «хранителю пасторского шерри».
Последний священнослужитель колледжа, Дуглас Г. Роуэлл, стал англиканским епископом Гибралтара в 2001 году.
Если хотите отправиться на пикник, просто выйдите через парадную дверь колледжа, и вы окажетесь в парках. Множественное число здесь выглядит правильно и совершенно уместно. Где еще в пределах одного парка вы найдете более восьмисот видов деревьев, викторианский павильон для крикета и мостик прямиком в Месопотамию? Да, Оксфорд действительно расположен на берегах Тигра и Евфрата, если только вы вслед за собственным воображением проследуете в Междуречье, образованное рукавами Черуэлла. Месопотамия, или Mespots, как ее здесь называют, занимает южную пограничную область парков площадью тридцать шесть гектаров, где во время гражданской войны роялисты «парковали» свои артиллерийские орудия. Впоследствии Карл II выгуливал там королевских спаниелей. Его примеру следуют многие поколения оксфордских собачников, а также философы, тунеядцы, приверженцы спортивной ходьбы, хоккеисты, регбисты, влюбленные – всем это место пришлось по вкусу.
