Иерихон расположился между Уолтон-стрит и Оксфордским каналом; с юга он ограничен территорией Вустер-колледжа, а с севера – кладбищем Гроба Господня. Этот некогда пролетарский аналог вилл Парк-тауна появился в начале xix века, когда по берегам канала расселялись рабочие с верфи, железной дороги, а также печатники из Oxford University Press и литейщики с металлургических заводов.
Библейское название поселения молва объясняет так: дешевые домики для рабочих строились быстро и не слишком качественно, и когда кондуктор на близлежащей железнодорожной линии слишком громко свистел, стены обрушивались, словно стены Иерихона. На самом деле название пошло от старого наименования местности – Сады Иерихона, – примерно в 1680 году было построено питейное заведение Jericho House на Уолтон-стрит (ныне это Philandere & Firkin около кинотеатра Phoenix). Через несколько домов расположен паб Джуда Незаметного, в котором можно выпить кружку эля за героя Томаса Гарди, каменщика Джуда, нашедшего здесь, в придуманном квартале Бирсхеб, дешевое жилье и печальный конец.
Но не только литературные связи придают Иерихону «привкус смерти»: от Ф. Д. Джеймс, родившейся в доме № 164 по Уолтон-стрит, до Колина Декстера. Бедность, проституция и холера вольготно чувствовали себя здесь еще в xix веке. После Второй мировой войны конец Иерихона, казалось, был неизбежен, но началась столь высоко превозносимая ныне кампания по его оздоровлению. В дешевые тогда еще квартиры вселились представители альтернативной культуры – художники, музыканты, студенты, инструкторы по йоге, специалисты по иглоукалыванию, спиритуалисты. Разрушенные сараи на задних дворах превратились в мастерские и звукозаписывающие студии, рабочие халупы – в академические квартиры. На Уолтон-стрит открылись дизайнерские салоны, магазины деликатесов, кафе и бистро вроде Le Petit Blanc. На этой же улице размещается и лучший в Оксфорде джаз-клуб – в полумраке, за викторианскими витражами церкви Св. Павла (1836), построенной в стиле греческого возрождения, которая была закрыта в 1969 году и открылась вновь уже под вывеской «Кафе Фрейда».
Сегодня Иерихон не узнать: это фешенебельный район, полный жизни, хотя и без глянцевого шика Челси. Если вы, подобно инспектору Морсу, постоянно испытываете жажду, гоняясь за «дьяволом полиграфистов», то вам – в пивную «У юного наборщика», в действительности именуемую Book-binders («Переплетчики») и расположенную «в тени угрожающе вздыбившейся башни Св. Варнавы», где произошло одно из убийств в «Трупе в Иерихоне» (1981) Колина Декстера. Bookies, как называют его местные жители, – излюбленное местечко работников университетской типографии и прихожан церкви Св. Варнавы – Barney’s, рабочей церкви Оксфордского движения англикан-реформаторов, нашедшего много приверженцев среди бедноты Иерихона. Отражением небесного Иерусалима должна была казаться им эта церковь, когда по воскресеньям они попадали из тесных жилищ в роскошные залы: сверкающие золотом апсиды в византийском духе, балдахин над алтарем, мозаики над аркадами. Сэр Артур Блумфелд, сын епископа Лондонского, проектировавший эту своеобразную викторианскую церковь (1869), снабдил ее полуциркульными арками, полосами из красного кирпича и колокольней, высоко вздымающейся над одноэтажными типовыми домиками. Колокольня возле канала – вклад Иерихона в силуэт «грезящих шпилей».
Кто в чугунном кресте, венчающем колокольню Св. Варнавы, увидит перст указующий, придет туда, где он был отлит: на чугуноплавильное предприятие Lucy’s Eagle Ironworks. С начала xix века этот завод в северной части Иерихона производил ворота канальных шлюзов, уличные фонари, решетки, колонны и другие необходимые декоративные элементы века чугуна. Сегодня его цеха стоят как памятник утраченному производству: в них тихо, как на кладбище, с трех сторон обступившем его стены из красного кирпича.
Кладбище Гроба Господня, заложенное в середине xix века, – викторианский Сад мертвых Иерихона. Могилы заросли снытью и колокольчиками в тени падубов, ясеней, темных тисов. Где-то под буками покоится и Томас Комбе, директор университетской типографии, финансировавший строительство церкви Св. Варнавы; здесь же в 1893 году обрело покой тщеславие Бенджамена Джоуэтта, ректора Баллиол-колледжа.
Книги, слова, словари: Oxford University Press
С точки зрения механики это просто чудо. С точки зрения морали – и того больше.
Уильям Гладстон об Oxford University Press (1831)
Когда, прогуливаясь по Иерихону, вы заглянете в «Кафе Фрейда», чтобы выпить чашечку капуччино, на противоположной стороне улицы заметите классическое здание из белого батского камня, монументальное, как филиал Банка Англии. Издательство и типография Oxford University Press, занимающие его с 1830 года, – предприятие национального масштаба. Его продукция вполне способна стать причиной волнений и даже спровоцировать обвал на бирже. Когда в 1998 году the Press выпустило собственную поэтическую серию, публичные дебаты дошли до парламента: запрос из Палаты общин, споры о лирике – в Палате лордов. Какое еще издательство может рассчитывать на столь пристальное внимание?
Первая в Оксфорде книга была напечатана в 1478 году на ручном станке Теодорика Руда из Кёльна: Это «Толкование апостольского Символа веры». История оксфордского книгоиздания началась с опечатки: Руд позабыл одну из римских «X», и год издания превратился в 1468-й. Всего десять лет просуществовала в Оксфорде и сама типография Руда, так и не сформировав прочной связи с университетом. Лишь в 1585 году Роберт Дадли, граф Лестерский, заново основал Oxford University Press.
Переезжая с места на место, OUP постепенно перебралось из здания Кларендон-билдинг в нынешнюю свою штаб-квар тиру на Уолтон-стрит: религиозное книгопечатание переехало в южное крыло, научное – в северное. Правда, с историческим разделением на религию и науку давно покончено. Бестселлерами OUP стали теперь не только Библии и молитвенники, но и словари вроде The Oxford Advanced Learner’s Dictionary (знаменитый оксфордский словарь английского языка «для продвинутых студентов»). Учебники английского языка, заказы на которые поступают со всех уголков мира, превратили Oxford English в одно из самых больших и быстро растущих подразделений OUP. С первым изданием «Оксфордской антологии английской поэзии» под редакцией Артура Квиллер-Коуча в 1900 году был найден новый рецепт успеха: антологизация всего на свете под маркой OUP. На сегодняшний день не существует разве только что «Оксфордской антологии Кембриджа».
В 1896 году OUP открыло свой первый офис в Нью-Йорке; за ним последовали филиалы в Индии, Африке и Австралии. Но куда бы ни приходило это издательство – от Калькутты до Куала-Лумпура, – его продукция немедленно начинает играть ключевую роль в области науки и образования. Сегодня OUP с филиалами более чем в пятидесяти странах имеет самую большую университетскую типографию в мире. Оно издает около четырех тысяч наименований книг в год, а годовой оборот составляет почти пятьсот миллионов евро. Контроль над этим грандиозным предприятием всегда осуществляла специальная комиссия, созданная еще архиепископом Лаудом в 1633 году, в бытность его канцлером университета: в нее должен входить двадцать один представитель академической среды с разных факультетов. В свою очередь, эта комиссия назначается комитетом тринадцати донов, члены которого меняются почти каждый год: это тоже специалисты в своих областях, но не сведущие в книгоиздании. Так, по мнению критиков, наилучшим образом обеспечивается почти стопроцентная гарантия неразберихи и отсутствия преемственности.
