– Не очень-то нам повезло – подойти к островам именно в этот день! – фыркнул Эйнар, который тоже проснулся, услышав голос Торварда.
– Это почему?
– Потому что в такой день воевать неприлично, это даже Ормкель поймет, тупое и необразованное медведище! Или ты не так думаешь, конунг? – с беспокойством спросил он.
– Ну, если воевать нельзя, мы можем попасть в гости на праздник к какому-нибудь местному вождю! – Хедлейв сын Альвора тоже вылез из своего мешка и потянулся. – А если мы будем его гостями, он сам нам отдаст своих лучших баранов. И я бы не сказал, что такой оборот дела меня сильно огорчит!
– Вот еще! – ревниво возразил Эйнар. – А воевать? Нам мало его баранов, нам еще нужно его золото и серебро! Его прекрасные золотоволосые дочери, его огненноглазые жеребцы, его пурпурные ткани и ковры, его золотые чаши и серебряные блюда, его заговоренные мечи!
– Р-размечтался! – зевая во весь рот, отозвался Ормкель.
– Ты перепутал Козьи острова с Эриу! – засмеялся Хедлейв. – Да местные вожди сами о таких сокровищах даже в сагах не слышали! А их дочери, скорее всего, ростом мне по плечо, черноволосые, смуглые, скуластые и с глазками как мокрые черные камешки. Мне дядька Торлейв рассказывал, он здесь бывал в молодости. Ты, наш красавчик, даже в походе на таких не польстишься.
– Ну, если в темноте или глаза закрыть… – ухмыльнулся Бруни Носатый. – Я бы попробовал… На безрыбье и щуку раком!
– Если так, то я жажду подвигов и славы! – Эйнар изобразил благоразумие и готовность удовольствоваться возможным. С прилипшими ко лбу влажными светлыми кудрями, несколько осунувшийся и побледневший, с красным от холода носом, он все же держался с гордостью истинного героя.
– А повоевать можно на других островах, завтра или через недельку. Тут этих островов с десяток, и на каждом свой вождь. Дядька Торлейв говорил, тут есть еще несколько островов, которые «черноголовые» отстояли и до сих пор не пускают туда никого.
– Что, правда? – Торвард, до того едва слушавший одним ухом их болтовню, заинтересованно повернулся к Хедлейву.
– Торлейв ярл так говорил.
– Тогда мы, возможно, будем первыми, кто туда попадет!
– Ну чего, я разбужу Кольгрима, раз уж мы все проснулись? – в нетерпении спросил оголодавший Эйнар. – Пусть пожрать приготовит, и двинемся. За подвигами и славой.
– Нет, сперва ступай выбирать сети, – осадил его Торвард. – Если там ничего нет, то незачем зря будить старика.
Эйнар скроил самую недовольную рожу, какую сумел, и удалился к морю, предварительно тычком пригласив с собой Ормкеля. Но труды их были не совсем напрасны, и на похлебку улова хватило.
После завтрака Торвард приказал отчаливать. С рассветом стало ясно, что местность необитаема – с вершинки были видны только скудные луговины, без скота или строений. Дул восточный ветер, и два корабля пошли на запад, огибая остров и высматривая следы пребывания людей. Местные поселки, как говорили бывавшие здесь, располагаются поблизости от воды, поскольку рыбная ловля многим тут служит единственным источником пропитания. Но пока никакого жилья не показывалось – только скалы, кое-где поросшие редким лесом.
– Торлейв говорил, он слышал от местных, что за ними на север нет уже больше никакой земли, – сказал Хедлейв. Его сменили на весле, и он подошел к Торварду, который, стоя на носу, оглядывал безрадостную зимнюю картину. – Это правда, как ты думаешь, конунг?
– Не знаю. – Торвард повел плечом. – Но может быть. Я никогда не слышал, чтобы от Козьих островов на север еще была земля. Все улады отсюда на запад, даже на юго-запад.
– Их вождь говорил: «Мы обитаем на самой дальней земле, а за нами нет ничего, кроме ветра и волн. Уединенность наша служит нам защитой, и сумрак наших древних тайн оберегает нас!»
– А это Торлейв не присочинил? – Торвард с насмешливым подозрением покосился на него. – Уж слишком красиво.
– Мог и присочинить, – согласился Хедлейв и шмыгнул простуженным носом.
– Они все такие! – крикнул со своего места Эйнар. – Песнопевцы, чтоб их!
Хедлейв, третий из четырех сыновей Альвора ярла из усадьбы Горный Вереск, происходил из рода знаменитых во Фьялленланде сказителей и скальдов. Его отцу принадлежал целый свод песен о подвигах Торбранда конунга, с которым он сам ходил в походы всю свою молодость и зрелость, его брат Флитир сложил несколько песен о Торварде, а сам Хедлейв очень увлекался сказаниями о глубокой древности. Он расспрашивал стариков, помнивших какие-то любопытные мелочи, собирал все воедино и пытался сплести разрозненные пряди повествования так, чтобы вся жизнь, скажем, древнего конунга Торгъёрда Принесенного Морем или его сына Бельгейра Отважного была ясна от рождения и до смерти. Эйнар вечно над ним смеялся, попрекая пристрастием к «стариковскому ремеслу», но Хедлейв не обращал внимания на глупые насмешки.
– Э, Хьёрт! – Торвард, что-то заметив на берегу, обернулся и махнул кормчему. – Держи к берегу.
– Что там?
– Вижу вроде дом… – Торвард вгляделся. – Или не дом… Тролль их разберет, но, по-моему, это крыша!
Сильное волнение и опасность подводных камней не позволяли кораблям подойти к берегу, и к «Ушастому» подтянули лодку, которую тащили сзади.
– Я, я, конунг, пусти меня! – Эйнар чуть не прыгал от беспокойства, как бы кто его не обошел.
На берег высадилось шесть человек. Замеченная Торвардом крыша действительно принадлежала жилью, но покинутому и заброшенному. У хижины, сложенной из дерна, было когда-то всего две стены, а две другие заменяли склоны скальной расщелины. Сейчас из этих двух стен уцелела всего одна, дерновая же крыша частично оказалась обрушена. Внутри, куда все-таки залез неугомонный Эйнар, сохранился очаг с затоптанными углями и глиняные черепки на полу. Эйнар поднял один, украшенный ярким спиральным узором из желтых и красных линий.
– Да ты никак золотой кубок нашел? – хохотнул Коль Красный.
Эйнар бросил осколок в воду.
– Не так уж давно это все разрушено, – заметил Сёльви, пощупав одну из жердей кровли. – Крышу чинили только прошлым летом.
– А тут тропинка! – крикнул Эйк Нежданный с задней стороны хижины. – Куда-то вглубь.
Лодку подтянули назад к кораблю, на берег высадилось еще восемь человек во главе с самим Торвардом. Он решил пойти по тропинке и посмотреть, нет ли дальше еще жилья. И оказался прав: за первой же горой открылась маленькая долина, несколько травянистых полян, сжатых бурыми каменистыми склонами, а у подножия горы – деревенька из таких же хижин-полуземлянок.
– Как бы и этой не оказаться пустой! – заметил Торвард.
Поселение выглядело подозрительно тихим. Не виднелось ни людей, ни скота, ни собак, не поднимался дым над крышами.
– Может, они сбежали, увидев нас? – Хольм Опасливый стал озираться, держа щит на изготовку. – Регне, ну-ка, быстро принюхайся: может, они тут затаились и луки держат наготове?
