– А следы замели? – Сёльви еще раз посмотрел под ноги. – Разве если колдовством. В такой грязи все видно, а мы сколько прошли, наши следы тут единственные. Ни ног, ни копыт. Хоть одно козье копытце ты заметил?
– Сёльви, не пугай меня! – взмолился Эйнар. – Мне потом будет во сне являться местный дух в виде одноногой козы!
Хирдманы негромко засмеялись, не переставая озираться.
– И дымом нигде не пахнет. – Регне Песий Нос покачал головой.
Они шли через луговину, от которой хорошо заметная тропа вела прямо к первым домам поселения, но на луговине не было ни следов, ни свежего навоза. Фьялли подошли уже вплотную, но при их приближении в поселке ничто не шевельнулось, только влажный ветер трепал прелую траву на низких крышах.
– Уж не «гнилая смерть» ли у них тут или еще какая зараза? – опять начал Хольм. – Не пойти ли нам отсюда, ясно же, что добычи тут не дождешься.
– Пожар был! – Торвард кивнул на третий с краю дом, весь почерневший и совсем развалившийся.
– Ой, вон где их скот! – крикнул вдруг глазастый Регне.
Все повернулись, Эйнар схватил себя обеими руками за горло. У четвертого дома лежала огромная куча разрозненных костей и черепов – овечьих, козьих, несколько коровьих. Копыта, хребты с ребрами, обрывки сгнивших шкур – все это, пролежавшее осень под дождями и зиму под снегом, так отвратно выглядело и еще ощутимо пахло, что не только Эйнару стало нехорошо. Было похоже, что тут лежали остатки чуть ли не всего деревенского стада.
Хирдманы разошлись по поселку – в нем оказалось целых восемнадцать домов. Торир Прогалина в одном, наиболее уцелевшем, нашел два человеческих трупа – судя по остаткам волос, один из них принадлежал к «черноголовым». В остальных было то же – следы разгрома, битая посуда, где в углублениях черепков скопилась дождевая вода, поломанная утварь, какие-то сопревшие рваные тряпки. Ничего ценного и ни одного свежего следа.
– Тролли бы их всех побрали! – Торвард стоял посреди бывшей деревенской площади, шириной меньше двора в усадьбе Аскегорд, и с явным неудовольствием озирался. – Похоже, что какой-то хрен моржовый меня опередил. А, Сёльви? Похоже, что какой-то отважный и доблестный вождь уже заставил местных склониться перед своим мечом, унес их золото и серебро, угнал их скотину…
– И сожрал! – закричал Эйнар.
– А их золотоволосых дочерей тоже сожрал, не оставил Эйнару! – закончил Коль Красный.
– Похоже на то, – согласился Сёльви. – Но я думаю, конунг, на этом острове не один поселок.
– Пора бы нам найти что-нибудь получше! Пошли к кораблям! Ну, попадись мне только этот тролль, который украл мою добычу!
Торвард плюнул и первым пошел по тропинке через луговину, в досаде разбрасывая попадающиеся под ноги кости и всякие обломки. Глазастый Регне вдруг метнулся к крайнему дому и принялся вырубать зачем-то щепки из стены, а потом догнал Торварда и показал ему что-то маленькое на ладони:
– Вот, конунг, посмотри!
Торвард остановился, несколько ближайших вытянули шеи, чтобы увидеть, что такое нашел его оруженосец. Это оказался всего-навсего наконечник стрелы на обломанном древке. Хорошая сталь ничуть не пострадала, просидев зиму в стене дома под открытым небом. Выковали наконечник явно где-то в землях Морского Пути, и украшала его руна Тюр.
– Это наша! То есть сэвейгов! – сказал Регне. – Это кто-то из Морского Пути, конунг.
– Я надеюсь, он все еще где-то поблизости, – холодно заметил Торвард. – Вот я у него и спрошу, кто он такой, чтобы отбивать добычу у конунга фьяллей!
– Хорошо бы! – сказал Сёльви. – Но я думаю, конунг, что он ушел отсюда еще прошлой осенью, давно продал пленных в Винденэсе или Эльвенэсе и теперь сидит дома у очага, хвастаясь новыми золотыми кольцами!
– Убью! – невнятно пообещал Торвард и пошел дальше.
Хирдманы следовали за ним, недовольно гудя: так обмануться в надеждах после утомительного и опасного пути по зимнему морю было особенно обидно. А в нем кипело раздражение: ему мучительно хотелось драться, хотелось выбросить эту черную силу, которая волной поднималась со дна души, а драться было не с кем, и он знал, что, если сейчас ему не попадется подходящий враг, он начнет кидаться на собственную дружину. Казалось, не так уж давно он давал выход своей темной мощи в Винденэсе, а она уже накапливалась снова, как гной в ране.
К вечеру погода испортилась, ветер усилился и задул навстречу. У берега обнаружилась еще одна деревня, наполовину сожженная и тоже пустая, чему уже никто не удивился, и Торвард велел устраиваться на ночлег. Человек пятьдесят поместилось в опустевших домах, там даже удалось развести огонь, расчистив очаги. Правда, в этой деревне трупов, перезимовавших на открытом воздухе, нашлось уже шесть, из них два женских. Причем рядом с одним из женских тел лежал небольшой боевой топор на длинной рукояти, и похоже было, что покойница сама держала его в руке, когда встретила смерть.
– А я слышал, что у них женщины тоже сражаются, – заметил Хедлейв. – Ну, куда их девать?
– Бери за ноги да пошли сбросим в море! – ворчал Ормкель. – Тут десять человек можно на ночь разместить, что же нам теперь из-за этих вонючек на берегу под дождем торчать?
Взять трупы за ноги не получалось, потому что плоть совершенно сгнила и скелет разваливался на куски, но обломками досок прежних обитателей кое-как выгребли за порог и оставили в сторонке, прикрыв теми же досками. Не поместившимся под крышей пришлось опять устроиться на земле, но стены домов давали хоть какую-то защиту от ветра. Развели костры, Кольгрим сварил похлебку из пшена и остатков вчерашней рыбы.
– Если мы завтра, конунг, не найдем чего-нибудь получше костей, а сети в такую погоду не поставишь, я и не знаю, что будем делать, – озабоченно говорил Торварду старик, ведавший в походе съестными припасами. – Или завтра посылай людей искать дичь. Тут в горах должны водиться черные быки с такими вот рогами.
Расставив дозоры, Торвард лег спать. И ему снова приснилась вчерашняя богиня. На белой шее блестело золотое ожерелье и бусы из красных камней, под белыми одеждами легко угадывались волнующие очертания ее бедер, длинных стройных ног, высокой груди и изящных плеч, так что Торварду стало жарко, несмотря на холод и сырость вокруг. В руках она держала тот же рог и приглашающе протягивала его Торварду. Он потянулся к ней… и проснулся.
– Конунг! – Над ним склонился Кальв Белый Нос. – Конунг, проснись!
Была глубокая ночь, все хирдманы в заброшенном доме спали, но у дверей стоял Вальмар Ореховый в мокром плаще – из полуночной стражи, как и Кальв.
– Что такое? – Торвард быстро сел, мгновенно прогнав сонную одурь.
– Там… там… – Кальв был уже седым, опытным воином и повидал много всякого, но сейчас с трудом подбирал слова. – Там идут…
– Кто? – Торвард был уже на ногах и торопливо связывал волосы в хвост – заплетать косы было некогда.
