На третий день ближе к вечеру показалась земля. Это уже был какой-то из уладских островов, но был ли это нужный им остров Клионн, никто не мог сказать. В последний день ветер переменился, и их явно снесло к югу, так что остров мог оказаться другой. Даже Ивар хёльд, самый опытный среди них мореход, никогда не бывал дальше Тюленьих островов.
– Пристанем к берегу и там разберемся, – решил Бьярни. – Должны же там быть какие-то люди.
Чем ближе они подходили, тем приветливее выглядела земля. На берегах виднелись высокие холмы, покрытые яркой сочной травой и тенистыми рощами; нередко мелькал белыми и серыми пятнами пасущийся скот, а в других местах удавалось разглядеть оленей или косуль. Наконец показалась довольно широкая река, и Бьярни решил зайти в нее. Парус пришлось спустить, гребцы налегли на весла. Они поднялись по течению примерно на роздых и нашли удобное место для причаливания. Корабль пристал, дружина сошла на берег, чтобы обсудить дальнейшие действия. Здесь и решили остановиться на ночлег. Хирдманы принялись устраивать стан: поставили несколько шатров, кто-то отправился в заросли за сушняком, Торир Упряжка волок с корабля большой черный котел и мешок с толченым ячменем на кашу.
– Нужно идти дальше, пока не найдем какой-нибудь поселок! – говорил Ульв.
– Но уже темнеет, а ходить в темноте по незнакомой стране опасно! – возражал Бьярни.
– Так ты боишься? Зачем тогда было плыть в такую даль, сидел бы дома!
– Я не боюсь, но не хочу выглядеть дураком! Мы даже не знаем, куда попали. Здесь вроде бы безопасно, надо переночевать, а утром пойдем дальше, пока не найдем людей и не выясним, куда мы попали.
– Зачем ночевать в незнакомом месте под открытым небом! А вдруг местные набросятся на нас, пока мы будем спать?
– Но мы же оставим дозоры!
– Много нам помогут дозоры, если тут будет целое войско! Нас тут защищает только воздух, а делать укрепления из кораблей нельзя, потому что, если их изрубят, нам будет не на чем вернуться назад!
– Ах, ты уже думаешь о возвращении! Не хочешь ли повернуть назад прямо сейчас, пока никто на нас не набросился? Сидел бы дома.
– Это я сидел бы дома? Да уж, ты бы только обрадовался, если бы мог пересидеть пару ночей тут в кустиках, а потом вернуться и рассказывать о своих славных королевских родичах! – Ульв сплюнул под ноги. – Не дождешься! Ты ведь приехал сюда доказывать свою доблесть и благородное происхождение? Вот и доказывай. Пойдем захватим какой-нибудь поселок, посмотрим, что из добычи тут можно взять, тогда я увижу, по крайней мере, раб ты или свободный!
– Захватить? – Бьярни так возмутила глупость этого предложения, что он почти не заметил оскорбительных слов. – Как мы можем начинать войну, не выяснив, куда попали? А что, если это владения моих родичей? Как я после этого буду с ними объясняться? Ты даешь такие советы, что сам Локи не придумал бы хуже!
– Вот так ты и будешь с ними объясняться – как победитель! – процедил Ульв. – Я даю тебе отличные советы, да только ты, по твоей привычке мыслить по-рабски, не понимаешь этого! Или ты правда думаешь, что твой дед-король до сих пор глядит в море и плачет по своей увезенной дочери, что все его потомки в трех поколениях мечтают получить от нее весточку? Что все они очень обрадуются, когда ты тут появишься да еще станешь, чего доброго, требовать своей доли наследства? Да они знать тебя не захотят! Ты разве не слышал, что сказал Эйфинн ярл? У твоего деда, рига Миада, если он действительно твой дед, было много детей. И наверняка у него сейчас больше наследников, чем земель. И очень им нужно, чтобы им на голову свалился еще один! Они даже разговаривать с тобой не станут. А вот если ты сперва сам захватишь положенную тебе долю наследства, тогда разговор пойдет совсем другой! Ты думаешь, я вздорный дурак и мешаю тебе прославиться, чтобы только тебе не досталась драгоценная йомфру Ингебьёрг? Ошибаешься, победитель конунга фьяллей! Мне будет очень приятно и почетно считаться твоим родичем – или почти, если ты окажешься потомком и наследником уладских королей. Или сделаешь себя им – тогда мне будет в общем-то все равно, какого деда ты внук на самом деле! Я себе не враг, тем более что с такой родней я и для себя найду жену получше, чем Ингебьёрг! – Ульв усмехнулся. – Возьми сам то, что считаешь по праву своим, иначе никто ничего тебе не даст! А уж когда возьмешь, они сами будут рады подтвердить твое родство и права. И только лучше будет, если ты перед этим перебьешь всех прочих охотников до твоего наследства. Ну, ладно, потом можешь сделать вид, что ничего о вашем родстве не знал! – Ульв опять ухмыльнулся. – Я тебе даю отличные советы, и дураком будет тот, кто этого не видит.
Бьярни промолчал. По лицам мужчин вокруг было видно, что их эти доводы если не убедили сразу, то заставили взглянуть на дело по-другому и крепко задуматься.
– Вот так-то! – с покровительственным видом, понимая свою победу, хмыкнул Ульв и даже чуть было не потрепал Бьярни по плечу. – А ты думал, все будет как в саге:
«Лук благородный герою вручил он…
[14]» А заодно и земли пяти королевств, подумаешь, какая мелочь! Мы не в саге. Ты бы там, у Эйфинна ярла, не на девок глазел, а слушал, что бывалые люди рассказывают. В жизни так просто королевств не раздают. По крайней мере, не сыновьям рабынь!
Бьярни, не желая продолжать этот бесполезный и унизительный спор, отвернулся к костру, склонился и стал раздувать еле-еле тлеющее пламя.
И вдруг из ближайших зарослей раздался громкий вопль сразу многих голосов. Едва успев вскинуть голову, лихорадочно моргая от дыма, который, как назло, порыв ветра бросил прямо ему в лицо, Бьярни увидел мчащегося на него человека – и это удивительное зрелище в первый миг показалось ему мороком. По виду еще совсем молодой парень, с развевающимися на бегу многочисленными длинными косами, с маленьким круглым щитом и коротким мечом несся к Бьярни, и свирепое выражение лица не позволяло сомневаться в его самых решительных намерениях. Краем глаза замечая движение вокруг, не имея времени даже вынуть меч из ножен, Бьярни безотчетным движением подхватил с земли топор, которым Альрик рубил сучья, да так и бросил возле костра, и метнул его в улада.
И почти попал – топорик чиркнул по краю черного просмоленного щита, вынудив нападавшего уклониться. Но скорость бега тот поневоле замедлил, и Бьярни этого хватило, чтобы вскочить. Быстрым ударом ноги он опрокинул котел, так что вода выплеснулась под ноги уладу, и тот невольно отшатнулся, опасаясь, что в котле окажется кипяток.
Благодаря этому Бьярни выиграл расстояние – теперь его более длинный меч доставал до противника, а короткий уладский меч до него – нет. И Бьярни, не теряя времени, осыпал нападавшего градом ударов со всех сторон. Ловко действуя щитом, тот пытался прикрыться, но Бьярни, не давая тому подойти ближе, изо всех сил старался действовать быстрее – и четвертый или пятый удар достиг цели. Конец клинка задел бедро противника, тот покачнулся, а Бьярни тут же нанес последний удар по шее. Улад упал, а Бьярни быстро огляделся. Все случилось так стремительно, что он едва успел сообразить, что происходит.
