– Да ладно, а вы словно не заметили этого.
– Если ты и правда так думаешь, значит, у тебя не все дома, – сказал Киран, и Джессалин кивнула.
– Ребята, – вмешалась я и растерянно посмотрела на них обоих. – Держите себя в руках. – Уголки губ Джеймса задрожали, и я направила на него ручку, будто пистолет: – Не надо ухмыляться. Мы почти все каникулы планировали вечеринку. И она не была унылой.
Джеймс наклонился вперед и облокотился на стол:
– Спорный вопрос.
Казалось, у меня на лбу начала пульсировать вена.
– Да неужели?
Он кивнул.
– И почему же он спорный, позволь узнать? – спросила Лин. Мне была хорошо знакома эта интонация. Она не предвещала ничего хорошего.
Джеймс поднял руку и стал загибать пальцы:
– Шведский стол выглядел дешево. Музыка – говно. Не было строгого дресс-кода. И настроение появилось слишком поздно.
Я прямо-таки почувствовала, как Лин начало трясти. Будь мы одни, я бы свернула Джеймсу шею за его критику. Для организации вечеринки каждый присутствующий в этой аудитории приложил столько усилий, что было просто нечестно вот так вот взять и растоптать их старания. Тем более что сказанное Джеймсом неправда. Но как руководитель команды я должна адекватно реагировать на происходящее. И мы ведь сами в понедельник на обсуждении признали, что в тот вечер не все прошло гладко.
– Насчет музыки я с тобой согласна, – спокойно сказала я. – Она была не идеальна. Но народ все равно танцевал, так что полным провалом это не назовешь.
– Люди будут танцевать на любой вечеринке. Но настрой был не тот, каким мог быть при нормальной музыке.
Три года назад, еще в первой школе, я ходила на семинар по урегулированию конфликтных ситуаций. Курс длился пять дней, и там нас научили нескольким приемам. Я уже почти ничего не помню, но одно правило засело у меня в голове: у обеих сторон должно быть чувство, что их услышали, а энергию, возникшую во время спора, нужно направить в правильное русло.
Держа в голове это правило, я сделала глубокий вдох и уверенно посмотрела на Джеймса.
– Я услышала твои замечания и приму их к сведению. Однако это не отменяет того, что мы до сих пор ничего конкретного не решили с Хэллоуином. Предложение Дугласа кажется отличным, я его запишу. Как и запишу все следующие предложения, чтобы в конце мы могли видеть, что подходит. – С этими словами я написала на доске «Черное и белое». И снова повернулась: – Еще предложения?
– Хорошо, у меня есть идея, – сказала Джессалин и подняла руки, словно у нее было озарение: – Классический шик с налетом чего-нибудь зловещего. Лампады, черные цветы. Современная версия традиционных вечеринок на Хэллоуин.
Я тут же записала эту идею.
– Это тоже скучно…
– Если тебе самому нечего предложить, то лучше заткнись, Бофорт, – зашипела на него Лин.
– Вампирская вечеринка в красно-черных цветах, – предложил Киран.
– Тоже уныло, – пробурчал Джеймс.
Я выдержу. Я не воткну ручку ему в глаз.
– Уныло прежде всего то, как ты постоянно поливаешь грязью наши идеи, – возразила Джессалин. – Предложи что-нибудь сам, вместо того, чтобы изливать здесь свой негатив.
Джеймс выпрямился и посмотрел в записную книжку. Сомневаюсь, что там было написано хоть одно слово, касающееся вечеринки на Хэллоуин.
– Предлагаю вечеринку в викторианском стиле. Для нее отлично подойдет Вестон-холл. Можно достать оригинальную посуду и приборы того времени, чаши для пунша, кружевные салфетки и тому подобное. Лучше всего черные. Основной свет, как тогда было – свечи, – это добавит таинственности. Конечно, придется следить, чтобы школу не спалили, и в этом нам поможет техника пожарной безопасности. Дресс-код соответствует эпохе – немного декаданса и благородства. Еще есть множество игр, в которые тогда играли на Хэллоуин. Их можно как-то связать с происходящим.
Когда Джеймс закончил, в аудитории воцарилась тишина.
– Это… и правда крутая идея, – нерешительно сказала я.
Он посмотрел на меня, и его глаза сверкнули.
– А я думал, мы записываем не комментируя, разве нет?
Я написала идею на доске.
– Я как-то читал, что в девятнадцатом веке для таких случаев пекли пирог, в который сначала клали пять разных предметов, – неожиданно вспомнил Киран. – Того, кому попадется кусок с такой начинкой, ждет большая удача. Мы могли бы обыграть эту идею и раздавать призы тем, кому достанется счастливый кусок.
– Тогда надо будет всех предупредить о начинке, чтобы никто не подавился, – добавила Камилла и наморщила нос.
– Какую музыку будем ставить? – спросила Джессалин.
– Как насчет замиксованной классической музыки? – предложила я.
– Только не твои странные классические электроник-дабстеп-ремиксы, – простонала Лин.
– Но-но! Они крутые! И под них хорошо концентрироваться. – Вся команда посмотрела на меня с недоверием. В поисках поддержки я взглянула на Кирана, который обычно разделяет мой музыкальный вкус. – Ну же, Киран. Скажи им.
– Есть крутые ремиксы викторианской музыки. Я недавно слышал парочку.
Я благодарно улыбнулась и беззвучно показала ему губами: «Скинь ссылку».
– Короче, я организовал бы оркестр, – сказал Джеймс. – И разучил бы танец для начала вечеринки.
По классу пошел шепот одобрения, а мне стало не по себе. Я вообще не умею танцевать.
– Ну, если я правильно поняла, то с тематикой, мы, кажется, определились, – заключила Лин, и в голосе ее слышалось такое же удивление, какое чувствовала и я сама.
Она указала на доску:
– Тем не менее я бы все же провела голосование. Кто за «Черное и белое»?
Руку никто не поднял.
– Кто за классическую вечеринку?
Снова никто не вызвался.
– А как насчет пресловутой вампирской вечеринки?
Ни одна рука не поднялась.
– А что вы скажете насчет вечеринки в викторианском стиле? – спросила я, и не успела договорить, как четверо уже подняли руки. Джеймсу, судя по его виду, казалось глупым голосовать за собственное предложение, но потом и он поднял руку.
Я не ожидала, что собрание примет такой поворот. Сведя брови, я посмотрела на Лин.
– Хочу сказать, что мы только что выбрали тематику для Хэллоуина в Макстон-холле.
9
Джеймс
Перси припарковал «Роллс-Ройс» прямо на подъезде к главному входу в школу. Он стоял, прислонившись к машине, держа в одной руке телефон, а в другой – фуражку. Седых волос, пронизывающих его темные волосы, с каждым днем, казалось, становилось все больше. Увидев меня, он тут же убрал телефон, надел фуражку и выпрямил спину. Делать все это было не обязательно, и он это прекрасно знал.
